Колючая ромашка - Ирина Успенская

– Пф, – совершенно по-кошачьи фыркнул Габриэль. – Нет, конечно, нас осталось слишком мало, чтобы запираться от всего мира. Но они хранители традиций, как ты – хранитель кинжала.

Я замерла. Вот он, тот самый момент, когда можно об этом поговорить. Но язык словно прирос к нёбу, я не могла сказать ни слова. Попробовала еще раз – результат тот же. Муж, не догадываясь о моих мучениях, продолжил:

– Я понимаю, что ты тоже заложник обстоятельств, и меня это злит! Этот кинжал опасен, и я прихожу в бешенство, когда думаю, что из-за него ты можешь пострадать. Если бы я мог, я бы уничтожил эту вещь, Ромашка. Знай, если ты захочешь, я заберу его у тебя, приму твою ношу.

Слова прозвучали просто и обыденно, но за ними стояло так много. Еще месяц назад я бы начала подозревать Годфрея, но сегодня я ему верила как себе. Просто… просто он не знает правды, как не знает ее ныне никто, кроме меня.

– Я не могу, – наконец смогла выдавить я. – Не могу этого сделать.

– Не знаешь, как призвать кинжал? Или не можешь отдать его другому?

Я молчала.

– Не можешь об этом говорить? Ничего, моя любимая колючка, мы что-нибудь придумаем. Я не хочу, чтобы наши дети подвергались опасности.

А как я этого не хочу! В голове мелькнуло какое-то воспоминание, мелькнуло и пропало, вильнув хвостиком, и было оно очень важным, тем, которое могло бы помочь… Что же это было…

Но сосредоточиться мне не дали, Габриэль меня поцеловал, и все мысли тут же улетучились из головы, оставив после себя лишь нас, парящих над реликтовым лесом…

Глава 32

– А если у хранителя нет детей? Если он погибает раньше, чем рождается наследник, то кому достается кинжал?

– Переходит в младшего по боковой ветви.

– А если такой нет? Вот представь, что все умерли и хранитель последний в роду, что тогда? Кинжал исчезнет?

– Нет. Наш род тоже хранит свои тайны, малышка, когда-то один из хранителей решил прервать эту цепь, он попытался убить себя, не оставив наследника…

– У него не получилось, да?

– Каждый раз магия кинжала спасала его. Наши великие предки позаботились и об этом. Пока не появится тот, кто примет ношу, предыдущий хранитель будет жить. Даже парализованным, в заклятии стазиса, но будет жить.

– И как он обретет наследника, если парализован?

– Ты не представляешь, на что только готовы пойти люди, чтобы наконец умереть.

– А если наследник есть, но он очень маленький, а хранитель погибает?

– Как много у тебя вопросов, – смеется собеседник. – Для этого существует заклятие доверенного лица. Хранитель всегда выбирает того, кто донесет до наследника тайну кинжала, а потом забудет о ней. К счастью, тебе не нужно об этом думать, малышка.

Я открыла глаза и уставилась в темный потолок. Сон был настолько реальным, что сомнений не осталось – это воспоминания, разговор между мной маленькой и отцом, когда он еще надеялся, что у маман родится наследник. Но почему я все забыла? Магия? Скорее всего. Эх, папа-папа… я не осуждаю тебя за скрытность, потому что ты все же оставил для меня сообщения, пусть и переданные через твоего друга и доверенное лицо… Стоп! Вот оно то, что промелькнуло на задворках сознания, то, о чем я пыталась вспомнить весь вечер… Доверенное лицо! Я могу поведать тайну кинжала тому, кому доверяю. Под клятву о неразглашении, но разделить это знание, чтобы он, если со мной что-то случится, смог прийти к моим детям…

Я тихонько повернула голову. Габриэль спал рядом, по-хозяйски закинув на меня руку. Такой во сне юный и расслабленный. Разгладились складки на лбу, губы не кривит усмешка, даже не верится, что этот милый и беззаботный юноша – огнедышащее оружие смерти.

– Ты так смотришь, словно готова укусить, – не открывая глаз, произнес супруг и, перекатившись ближе, подмял меня под себя. – Что надумала?

– Я поняла, как можно обойти запрет! – выпалила быстро. – Но мне нужно посоветоваться с мэтром.

Габриэль внимательно смотрел на меня, и в его глазах я видела тревогу.

– Это не опасно для тебя?

Прозвучало так, будто сейчас Годфрей запретит мне выходить из комнаты, а не отпустит проводить какие-то сомнительные ритуалы. Поэтому вместо ответа я поцеловала мужа, и утро сразу же перестало быть тревожным.

Встретиться с наставником мне не удалось, потому что после завтрака Габриэль заявил, что меня ждет сюрприз и сегодняшние занятия придется пропустить, с мэтром он еще вчера договорился. Оказалось, что несколько дней назад ликвидировали последнего из известных адептов Черной ложи, и я могу «воскреснуть». Правда, под усиленной охраной, обвешанная амулетами на все случаи жизни и в сопровождении рыжего мага, которому приказано находиться от меня не дальше метра.

– И если ты согласна на эти меры, то я могу отвести тебя в Роби-холл…

– Конечно согласна! – Я с визгом повисла на шее мужа. – Спасибо!

Я очень скучала по своему дому, по лаборатории, по старым слугам, а еще хотела расспросить призраков и посетить семейную усыпальницу… Про последнее говорить Габриэлю не стала, сначала мне нужно было убедиться, что мэтр прав, а потом подумать, отчего маман так поступила и что делать дальше. В общем, планы у меня были грандиозные, но все их пришлось отодвинуть, потому что в Роби-холле меня ждала Лара…

* * *

Габриэль привел нас порталом ровно к входу в особняк. Нас – это меня, рыжего магистра теней Себастьяна, с которым я наконец нормально познакомилась, и, конечно же, Габи. Пес с такой радостью бежал от семейной жизни и шумных детишек, что прыгнул в портал первым и выскочил из него тоже раньше всех, моментально вздыбил шерсть и грозно зарычал. Мой особняк был окружен гвардейцами короля.

– Это и есть твоя охрана? – повернулась я к Габриэлю.

– Мою ты не увидишь, – отмахнулся он и повел меня к ступеням крыльца. – Лейтенант, доложить!

Из-за колонны выскочил подтянутый молодой мужчина со светлыми усиками, вытянулся в струнку и четко ответил:

– По приказу его величества сопровождаем леди Лару Арфорд!

– Лара здесь? – Я радостно улыбнулась мужу. – Я побегу?

Габриэль, не стесняясь, поцеловал меня в губы и исчез в алом мареве перехода, а Себастьян пристроился рядом, и мы наконец вошли в дом.

Светлые боги! Я всегда знала, что старые слуги жалеют меня и любят, но то, как меня встречали, вызвало в душе такую бурю эмоций, что я даже слегка всплакнула. Меня обнимали, тискали, охали и ахали, крутили во все стороны и