Обжигающий айсберг (СИ) - Сапфир Ясмина

Я насчитала пятьдесят три ОМОНовца, которые спокойно сидели в клетке, прямо на полу, на матах в ожидании нашего появления. Затем безо всякого предупреждения, Фент бросил на пол нечто вроде белого мячика. Небольшой предмет, явно обрезиненный, покатился по гладкому полу и остановился в промежутке между матами.

И в эту минуту случилось необычное. ОМОНовцев словно перезагрузили, как боевых роботов на задании. Ребята вскочили, уставились в сторону «аурной бомбы» – все разом, как заведенные. Так вот куда смотрели жертвы джеттов! В сторону, где работали эти агрегаты.

Минуты не прошло, как посыпались оскорбления, на пустом месте и совершенно беспричинные, а после завязалась настоящая драка. Умелые бойцы уклонялись от ударов, пытались нанести их своим же товарищам, только принадлежащим к другой расе.

Даже смотреть казалось страшноватым.

Еще недавно дружные парни силились разорвать друг друга на части, словно превратились в диких зверей. Хищников, что не поделили добычу, необходимую для выращивания потомства, голодных монстров, готовых на все ради куска мяса.

Фент вытащил из кармана серый шарик, очень похожий на предыдущий и бросил совершенно в другую сторону.

Мы ждали, что ОМОНОвцы успокоятся, хотя бы уменьшится градус агрессии. Но ничего подобного не случилось.

Знакомые крики, оскорбления и бешеный бой продолжались дальше.

– А? Что? Устройство не работает? – спросила у Фента встревоженная Наташа. Станх выбросил вперед руку, словно говоря: «Еще не вечер!».

– Мне нужна пара добровольцев, – обратился он к толпе хорров. Мы с Дреймором вышли, не сговариваясь.

Фент невесело усмехнулся и предложил:

– Действуйте как обычно. Накрывайте аурным успокоением, не притрагиваясь и не приближаясь.

Мы с приятелем переглянулись с недоверием. Прежде подобные наши действия не имели ни малейшего эффекта. Впрочем, попытка не пытка.

Едва мы направили в сторону ОМОНовцев волну аурного успокоения, как ребята словно бы выключились. В точности, как и патрульные в коридоре.

– Да-да, там тоже мы действовали. На основе того эксперимента мы и создали новые устройства, – подтвердил мою догадку Фент. – А теперь пусть другие попробуют…

И на пол полетела новая бомба джеттов…

В следующие несколько часов мы убедились, что «противоядие» отлично работает. Прибор станхов и способности хорров полностью снимали навязанную агрессию. В конце мы попытались работать в одиночку. И – что удивительно! – тоже получилось.

Оказалось достаточно одного хорра, чтобы нейтрализовать бомбу джеттов. И что в этом самое приятное – даже устройство тотчас портилось. Превращалось в бесполезную игрушку. А спустя некоторое время, как и говорил Фент, просто распадалось на части и превращалось в кучку сероватой пыли. Не мудрено, что эмоциональные бомбы так до сих пор никто и не обнаружил.

– Что ж! Теперь мы все урегулируем, – обратился Фент к толпе хорров. – Боюсь, вам придется работать по-прежнему. Делать вылеты на патрульные задания, отправляться на Землю или в колонии.

Никто из нас возражать не планировал. Мы сами хотели поскорее разделаться с результатами диверсии джеттов, щелкнуть проклятых врагов по носу.

– Пока все, кто отдежурил положенное, свободны и могут отправляться на отдых, – обратился к нам Фент, как новый руководитель. Альдемир же только поддакнул.

Мы дружно загрузились в лифтовую кабинку и вышли в коридоре общежития.

– Олеся! – окликнул меня Фент, прямо в толпе остальных хорров. – Я публично приношу свои извинения. Я люблю вас, Олеся Авердина. В любой момент, когда пожелаете готов возобновить наши отношения. В любой день я готов жениться на вас.

Это публичное заявление о намерениях ошеломило почти всех присутствующих. Даже Альдемир слегка опешил, невозмутимость слетела с лица станха, брови чуть поднялись на лоб, а рот приоткрылся от изумления. Хорры принялись шепотом переговариваться, переглядываться и расходиться. Не слишком уважительно к товарищам и дальше наблюдать за их отношениями…

Альдемир отдал честь, секунду помедлил и отправился восвояси. Эля и Дреймор моментально заспешили в сторону моей комнаты в общежитии. Я собиралась остановить их, но ребята так припустили, что пришлось бы стремглав нестись вдогонку. Фент тотчас стремительно приблизился, остановился на расстоянии ладони и произнес дрогнувшим голосом:

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

– Я буду ждать вашего решения. Буду ждать сколько потребуется.

Я смотрела в лицо станха и эмоции рвали на части. Я все еще что-то испытывала к этому высокомерному инопланетнику, считавшему, что любая и первая ради него пойдет на край света. Я все еще ощущала томление, сладкое такое и приставучее, чувствовала, как слабеют колени под внимательным, немигающим взглядом принца и где-то в животе предательски теплеет. Но одновременно изнутри поднимались совершенно иные, негативные эмоции. Клокотала в груди дикая злоба, буквально рвала на части ярость, настолько сильная, что в глазах темнело…

– Я ведь вам уже все сказала. Там, в автомобиле, в полете, – бросила я в лицо Фента, вновь с трудом сдерживаясь от пощечин, криков и обвинений в подлости. – Между нами отныне все кончено! Большое спасибо за то, что прикрыли. Большое спасибо, что вытащили из пекла. Я вас благодарю как профессионала, товарища по работе на Эльвересте. Спасибо за то, что спасли мне жизнь. Спасибо, что прибыли так вовремя. В любой момент я готова вернуть вам этот долг в любом виде. Но как мужчина вы для меня больше не существуете.

Фент дернулся как от удара, набрал в грудь побольше воздуха, собираясь возражать или оправдываться, но я крутанулась на пятках и отправилась вслед за приятелями.

Хотелось снова зайтись рыданиями, выплеснуть бешеные эмоции влагой из глаз и отчаянными криками, но я лишь сильнее выпрямилась и неторопливо отправилась к себе в комнату.

Чудилось – внутри что-то обрывается… Я теряю нечто очень важное, поддавшись эмоциям и предубеждению.

Больше всего на свете мне хотелось сейчас броситься к Фенту и крикнуть в лицо императорскому сыну:

– Зачем? Зачем ты это сделал? Зачем заговорил про изнасилование?

Но у меня не хватило духа и смелости на обсуждение того отвратительного случая. Одна мысль о том, что придется говорить о своем позоре, ничтожности меня как женщины… заставляла сгорать от стыда. Сердце сжималось от ужаса… Я просто не могла себя пересилить.

Следующие два с половиной месяца мы работали также, как и прежде. Дежурили без выходных и праздников. Совершали обычные патрульные вылеты и, если требовалось, отправлялись на Землю, в колонии и даже на Станхию. С помощью «аурного противоядия» как называли новую разработку, хорры гасили конфликты махом, почти не прилагая особых усилий. Конечно, если речь шла о диверсиях.

Я впервые посетила планету союзников.

Станхия поразила своей зеленью. Диковинными «лесами на облаке» – островками земли, что парили в воздухе, усыпанные деревьями и кустарниками. Растения тут словно вонзались в небо, такими высокими они казались. Стволы напоминали гигантские столбы, цветы походили на морские водоросли, огромные грибы с лепестками и пестиками. «Трубчатые горы» удивительно напоминали ажурную паутину из синего камня, созданную самой матушкой-природой.

Пронзенные солнечными лучами они создавали феерию света, шоу невероятных теней и образов.

Дворцы знати и дома простолюдинов тоже парили высоко в небе и добирались до них на автомобилях, похожих на оранжевых божьих коровок.

Замки походили на мириады кристаллов, собранных в невероятный рисунок. Дома простолюдинов выглядели как стеклянные, но стены их прозрачными не были.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Замороженные станхи оказались гостеприимными, благодарными за нашу поддержку и помощь, вовсе не высокомерными и подозрительными, какими их выставляли джетты.

Мне даже понравились инопланетники. Хотя, конечно, в семье не без урода – на Фента я по-прежнему злилась. Мы регулярно встречались на дежурствах, я работала в экипаже бывшего, но вел он себя вполне пристойно. Больше не приставал с любовными признаниями, служебным положением ни разу не воспользовался, обиженного мальчика из себя не строил. Можно сказать, действовал безупречно. Если не считать редких взглядов, словно я побила преданную собаку и почти неслышных в тишине вздохов.