Клетка для дикой птицы - Брук Фаст

мысли. — Кто-нибудь из вас был свидетелем этих смертей?

Я встретилась глазами с Ларчем, качая головой и оглядываясь по сторонам, словно ожидая, что кто-то другой сознается.

Тишина.

Я мысленно умоляла Августа не смотреть на меня. Не делать ничего, что могло бы нас выдать.

Когда мой взгляд метнулся к Перри, её губы оставались плотно сжаты, а лицо — непроницаемым. Если не считать покрасневших глаз, она выглядела почти так же, как всегда.

— Похоже, это был единичный инцидент, — сказал Ларч. — Но, если мы выясним, что кто-то из вас лжёт, вы проведёте остаток своих жалких жизней в одиночке.

Взгляд Ларча остановился на Вейле, который небрежно прислонился к стене. Лёгким наклоном головы Ларч подал ему знак отвести нас внутрь.

Вейл оттолкнулся от стены и бросил хриплое «За мной», открывая дверь, ведущую обратно в Эндлок.

Глава восемнадцатая

В моих снах Джед мчался впереди меня по охотничьим угодьям. Он был на годы моложе, лет одиннадцати — того же возраста, в каком был, когда арестовали наших родителей.

— Джед! — закричала я. Но он меня не слышал.

Он сделал ещё шаг и провалился под землю, исчезнув из виду.

Яма.

Я снова выкрикнула его имя, но ответа не последовало. И казалось, как бы быстро и отчаянно я ни бежала, я не могла приблизиться. Не могла добраться до него. Не могла его спасти.

Знакомое лязганье ворвалось в мои кошмары, рывком вырывая из сна.

Я моргнула, прислушиваясь.

Это был звук отпираемых камер, хотя режущий гудок, обычно сопровождавший открытие замков, почему-то отсутствовал, и свет не зажёгся — коридор оставался окутан тьмой.

Я лежала неподвижно, напрягая слух в поисках любых признаков жизни, но не слышала ничего, кроме разноголосого храпа спящих в блоке заключённых.

Может, это случайность? Может, ночной охранник уснул на пульте управления?

Я беззвучно поднялась; холод цементного пола обжёг босые ступни.

Это должно быть упущением. Ларч никогда бы не позволил нам свободно бродить посреди ночи.

Если он считал, что раненый охотник — это ужасно для его репутации, то не могу представить, что подумал бы Совет, узнав о такой халатности с целым блоком заключённых.

Кончики пальцев коснулись холодных прутьев моей камеры; я ожидала встретить сопротивление и обнаружить, что дверь надёжно заперта. Но она легко отъехала в сторону от моего прикосновения.

Раздался тишайший скрежет, и моё сердце остановилось.

Я выглянула в коридор, ожидая увидеть мигающие красные огоньки камер, выстроившихся вдоль верхних краев клеток, но там была лишь чернота. Ни одна из них не писала. Ни одна не засвидетельствует нападение.

Я снова задвинула дверь камеры и прислонила к прутьям одну из книг, одолженных у Яры, чтобы любой, кто попытается войти, с грохотом уронил её на пол. Затем я разложила одежду на матрасе под новым плюшевым одеялом, формируя грубый силуэт спящей фигуры, насколько это было возможно в темноте.

Завернувшись в другое одеяло, я опустилась на пол в углу между изножьем кровати и дальней стеной камеры.

Спустя целую вечность я услышала металлический стон ржавой двери, откатывающейся в сторону. Пульс участился.

Тихие шаги крались по коридору. Хищник выслеживает добычу. Я сжала руки в кулаки, тело напряглось. Что я буду делать, если они откроют дверь моей камеры?

Если мне удастся проскочить мимо них в коридор, я смогу запереть их в своей камере, пока не придёт помощь.

Другим вариантом было дать отпор. Нападение в ванной не было честной схваткой, но я знала, что в бою один на один с заключённым преимущество будет у меня.

Тихие шаги звучали в коридоре всё ближе и ближе.

Я сжала кулаки по бокам.

Но шаги затихли, не дойдя до моей камеры, и я услышала, как открывается другая дверь. Я не могла точно определить расстояние по звуку. Я встала…

Внезапный шум в соседней камере заставил сердце бешено колотиться.

Камера Августа.

Я услышала глухой удар, хруст, а затем крик — такой несчастный, что он, казалось, процарапал себе путь мне под кожу, въедаясь в костный мозг. Я подавила желание закрыть уши, метнулась к двери и выскочила из камеры как раз в тот момент, когда в коридоре замерцал свет, освещая блок.

Я дико озиралась, заметив, как вибрирует дверь камеры Перри. Её руки сжимали прутья, и она выглядывала в коридор, будто была так же шокирована шумом, как и все мы.

Двери камер вокруг меня с грохотом открывались, и заключённые выходили наружу, привлечённые мучительными стонами из камеры Августа.

Мои ноги гулко ударялись о прохладный цементный пол, и я добралась до камеры Августа одновременно с Ярой. На её голове была сдвинутая на лоб шёлковая розовая маска для сна, а обычно гладкие волосы спутались. Мы переглянулись, прежде чем повернуться к сцене перед нами.

Яра судорожно вздохнула и прошептала: — Нет.

Я почувствовала, как кровь отхлынула от лица, а ноги ослабли от головокружения. Я протянула руку и схватила Яру за плечо, чтобы не упасть на колени, моргая, словно увиденное могло исчезнуть, если я просто проясню зрение.

Внутри камеры лежал скрюченный Август; его лодыжка была вывернута под невозможным углом. Рядом с ним валялся какой-то металлический прут. Его одеяла и матрас лежали кучей на полу, словно его сдёрнули с кровати и он утянул постель за собой.

— Думаю, она сломала мне лодыжку, — прохрипел Август; дыхание давалось ему с трудом. — Больно. Я вообще не могу ею пошевелить. Я не смогу ходить.

Слова продолжали сыпаться из Августа, пока он раскачивался взад-вперёд.

Я сглотнула подступившую к горлу желчь, шагнув вперёд на дрожащих ногах, чтобы осмотреть травму. Я подавила рыдание. Август был прав — возможно, даже слишком оптимистичен в диагнозе. Судя по тому, как была вывернута лодыжка, я представила, что некоторые кости раздроблены.

Я оглянулась и увидела трясущуюся Яру с открытым ртом. Её рука упиралась в стену, не давая ей упасть. Увидев, что её шок зеркально отражает мой, я проглотила поднимающуюся волну паники и ярости, позволив логике взять верх.

В камеру вошла Кит с расширенными от ужаса глазами, опустилась на колени рядом со мной и сжала руку Августа в своей. — Момо! — позвала она; её голос прорезал гул небольшой толпы зевак и их нервную болтовню.

Появился мальчик; за его спиной стоял Джед, по-защитнически обнимая его за плечи. Увидев Августа, Момо взвыл и бросился к нам.

— Гас! — закричал он, протягивая руки.

— Всё в порядке, Момо, — процедила Август сквозь зубы, явно превозмогая боль и страх, чтобы успокоить мальчика. — Всё будет хорошо. Август посмотрел на Кит, передавая