Последняя - Ольга Вадимовна Гусейнова

Успокоила свою «храбрость»: исключительно в целях разумного самосохранения, уж слишком много желающих занять трон Верховной триады. Хотя, по большому счету, что мешает злодею проникнуть через окно?

Зажгла магическую свечу для подпитки огненной энергией и оставшиеся часы до ужина прилежно изучала азы магии. Хотелось быть подготовленным магом, чтобы в будущем защитить себя в любой ситуации. Иначе опять кто-то пострадает, как Канна вчера. Она мне полночи снилась с жуткой дырой в призрачной груди, несмотря на неожиданно душевно теплое свидание с Шейраном. Не хотелось повторения, ведь на время поиска вошкана будет всячески опекать меня.

А тут, вдобавок к встрепанным нервам и ночным кошмарам, изначальные решили поиграть в кровавые игры, чем добавили мотивации моему трудолюбию на ниве получения знаний, как говаривал ото Уршак.

* * *

Время близилось к ужину, в библиотеке тоже становилось темно, светляки надо мной не в счет, и я дрогнула – решила, что дочитать книгу можно и в своих покоях. Взяв с собой толстенький том, поспешила из храма знаний, натянуто попрощавшись с вчерашним бедолагой-библиотекарем. Конечно, можно было бы позвать Канну, но лучше самой размять ноги, иначе моя юная саламандра возьмет дело в свои лапы и разомнется, как ей хочется.

Десятки магических светляков освещали широкий коридор академического корпуса, на стенах которого теснились портреты бывших ректоров Академии драконов, выдающихся ученых, преподавших здесь, крупных благотворителей и прочих заслуженных деятелей, оставивших след в истории этого межрасового учебного заведения.

Заинтересовавшись, я неторопливо переходила от одного портрета к другому, читая под ними короткие биографии не только драконов, но и представителей других миров. К своему удивлению, нашла и своего именитого прадеда, хотя шаграи предпочитали не покидать родину.

– Нашла сородича? – услышала я и, вздрогнув от неожиданности, обернулась.

В паре шагов от меня возник вир Ульран. Отчего-то слегка крививший чувственные губы, будто ему неприятно общаться со мной. Роскошные черные волосы, огромные черные глаза, смуглая, приятного оттенка кожа – яркий и красивый мужчина. Но сейчас не вызвал у меня того сокрушительного впечатления, какое я испытала, когда впервые увидела его на помосте перед отбором. Мало того, пристальный, внимательный взгляд его колдовских глаз едва не заставил меня сжаться от колкого страха и холода. Напряженно глядя на дракона тьмы с всевидящем венцом на лбу я вежливо ответила:

– Да, вир Ульран, нашла портрет моего прадеда Кайкаса Кашерок.

Изначальный перевел взгляд на портрет затем, словно заинтересовавшись им, шагнул почти вплотную ко мне.

– Простите, вир Ульран, я немного устала, поэтому…

– Я тебе нравлюсь, Эйкана? – он вкрадчиво и бесцеремонно оборвал мою попытку побега, обхватив мой подбородок пальцами и вынудив поднять к нему лицо.

– Вы красивы… – дипломатично ответила я, старательно спокойно глядя ему в глаза, скрывая эмоции, особенно страх.

Вир Ульран не обезумивший элементаль или иллюзии злобных невест на игровом поле, от него огненным кулаком не отобьешься. Это изначальный, которому можно все. Впервые я порадовалась, что за нами могут наблюдать другие изначальные, ведь сомнительно, что при строгом контроле кто-то из них выкинет что-то недостойное или запрещенное?

– Хочешь стать моей? – дракон тьмы заставил меня замереть и затаить дыхание.

Я видела свое испуганное отражение в его бездонных черных глазах, ощущала его горько-пряный мужской аромат, остро чувствовала его холодные жесткие пальцы на своем подбородке, когда, попытавшись отстраниться, выдохнула:

– Нет!

Он хмыкнул, наверное, выражал недовольство, но вышло у него невероятно чувственно. Еще бы, мужчина с таким идеальным лицом…

Внезапно легкий аромат дракона усилился и загустел, словно вместо положенной щепотки пряности мне под нос сунули целую пригоршню.

– Хорошенько подумай, Эйкана, прежде чем говорить изначальному нет, – по-прежнему вкрадчиво посоветовал он, но угрожающий подтекст я уловила.

– Простите, вир Ульран, но вы не мой… а я никогда не стану вашей. Поэтому мой ответ вам всегда будет нет, – хрипло ответила, обмирая от волнения.

Приложив усилия, освободила лицо из драконьего захвата. Прародитель Барс, что я творила, ведь на кону судьба Шаграя…

– Для изначальных не существует «никогда», – мрачно усмехнулся Ульран. – Вопрос лишь времени и условий, когда ты ответишь мне «да».

Я решилась осторожно спросить:

– Вир Ульран, я чувствую, что не тронула ваше сердце. Зачем вам мое «да»? Только из-за уголька изначального огня во мне?

Идеальные брови Ульрана удивленно приподнялись, затем уголок его губ дернулся в едва заметной, снисходительно-презрительной ухмылке:

– Наивная простота! Думаешь, какой-то жалкий уголек изначального огня способен сделать тебя лучше или привлекательнее остальных невест?

– Уважение шаграев к изначальным столь велико, что, обретя даже искорку их дара, я опрометчиво подумала, будто ваше внимание связано именно с ним.

Ульран насмешливо хмыкнул, прежде чем пояснить:

– Глупо даже помышлять, что кого-то из изначальных, способных питать Колыбель Жизни, может заинтересовать искра чужого огня в возможной избраннице. Настолько жалкая и слабая – что ты вынуждена подпитывать ее от Ашкерана, чтобы окончательно прижилась. Я прав?

Тщательно пряча обиду, я старательно невозмутимо смотрела в лицо дракону тьмы, красивое и высокомерное. Мне удалось спокойно, ровно произнести:

– Я прошу прощения за глупые сомнения, тем более высказанные вслух.

Ульран одарил меня благосклонной улыбкой:

– Умница!

Когда Сейлишран назвал меня умницей, я посчитала похвалу хоть и снисходительной, но приятной. А вот высказанную драконом тьмы, кривившим губы, – оскорбительно-уничижительной, словно питомца поощрили за верно выполненную команду.

– Тогда, тем более, не понимаю. Если вы не любите меня и вас не интересует моя обновленная магия, зачем я вам, вир Ульран? – решительно спросила я.

– Охотничий интерес, – ухмыльнулся он.

Я насторожилась:

– Простите?

– Избранницей изначального тебе не стать, Эйкана, силенок маловато и характер слабоват. Однако чем-то ты привлекла сразу несколько моих собратьев. Хочу узнать чем. Скажи «да» – и получишь столько, что четверть любого мира купить сможешь…

У меня в буквальном смысле отвисла челюсть: вчера Шейран допытывался, чем я другим интересна, сегодня этот выясняет… Точнее, покупает мою благосклонность и честь. Фу, как мерзко! Мало соперничества невест, любую вон убить готовы за лишний взгляд изначального. Оказалось, изначальные тоже не прочь почудить.

– Нет, – сухо отрезала я. Затем добавила, чтобы не злить дракона: – Простите, вир Ульран, я очень устала сегодня…

И испуганно замолчала, увидев, что Ульран снял с головы и сунул за пазуху венец. Яснее ясного: сейчас будет нечто такое, что ему надо скрыть от всех. Жестко схватив меня за плечи и поймав мой взгляд, словно в ловушку, вкрадчиво баюкая тьмой, заговорил:

– Станешь моей, и я щедро поделюсь с тобой энергией. Сможешь забрать любой трон или основать новое королевство, не важно. Главное – займешь свое место на вершине мира…

Перед глазами плыло