Как привязать дракона, или Ниточная лавка попаданки (СИ) - Лора Олеева

— Разве уже ночь? — поразилась я.

Рука сама потянулась к ручке дверей. Северин поспешил опередить меня. Распахнул высокие створки, и мы вышли на ступени крыльца. Я оглянулась по сторонам, привыкая к новым краскам.

Над черным замком стояла чернично-синяя ночь. Звезды болезненно вспыхивали, посылая мне неведомые сигналы. Огромная луна нависала над землей. Мне казалось, что я могла, встав на цыпочки, дотянуться до нее и ощутить руками ее дынную тяжесть. Но небо было мертво, и мир был неживым. Он был странен, этот мир, так похожий на настоящий, но чем-то и отличающийся от него. Но я пока не могла уловить, в чем была эта странность.

— Говорят, что ведьмы черпают свои силы от луны, — задумчиво сказал герцог, тоже поднимая голову к небу.

— А драконы?

— А драконы от солнца. И, умирая, мы возвращаемся к своему источнику силы.

— И куда же?

— Драконы на солнце. Ведьмы на луну. Мы разные.

В его голосе мне послышалось недовольство. Или грусть? Я задумчиво сошла по ступенькам в заросший сад, даже лес, потому что ни мощеных дорожек, ни стриженого газона здесь не было. Здешние деревья никогда не знали ножниц, и их гигантские стволы уходили в самую гущу неба. На всех лужайках в низкой траве качались на длинных ножках крупные голубые тюльпаны. А над ними кружились серебристые мотыльки. Я присела на корточки и наклонилась над цветком, но тюльпан не пах ничем.

Я принюхалась и вдруг поняла, что не ощущаю никаких запахов. Ветер дул, но был стерильно чист. Я поднесла свою руку к носу. И вот она пахла. Пахла горькой настойкой мага, которую я стирала со своих губ. Пахла железом… Кстати! Жерар оказался прав: ни на моих руках, ни на руках Северина никаких оков здесь не оказалось. Мы были свободны. Только вот мы были свободны в пределах тени. А можно ли здесь жить?

Я наклонилась и сорвала один тюльпан. Он казался плотным, но, стоило ему оторваться от земли, как цветок распался голубой пылью у меня в руках. Сухой прах без запаха просыпался сквозь пальцы назад на землю, и — о чудо! — на прежнем месте тут же начал расти прежний цветок. Вот проклюнулся острый кончик, вверх рванул стебель, который начал утолщаться на конце, набухший бутон треснул, и из него выметнулся цветок. Закачался на стебле, приняв прежнюю форму. Странно. Значит ли это, что в тени все остается неизменным?

Перед моим лицом порхал любопытный серебристый мотылек, и я подставила ладонь, сама не зная в ожидании чего. Но маленький летун тут же доверчиво уселся в нее. Стоило ему коснуться меня, как сознание смазалось, голова потяжелела, и я начала проваливаться в сладкую муть…

— …Тина!

В голосе Северина звучало беспокойство. Он тормошил меня, осторожно хлопал по щекам, и я тут же пришла в чувство. Обнаружила себя лежащей у него на коленях и вскочила.

— Что случилось, ведьма?

— Это все мотылек, — смущенно объяснила я, поправляя волосы.

— Какой мотылек?

— Да вот же они! — обвела я рукой стайку летающих малышей. — Я коснулась одного и тут же провалилась в сон.

— Они опасны?

Северин выставил руку, и на кончиках пальцев тут же зажегся огонь.

— Прекрати!

Я загородила собой рой мотыльков, который дружно шарахнулся от герцога.

— Не понял, — выгнул бровь мужчина.

— Это не просто бабочки, — пояснила я и даже засмеялась от радости. — Это сны!

— Что?

— Ну я так думаю. Мне начал сниться странный и явно чужой сон…

Я снова улыбнулась, вспомнив начало моего видения, навеянного мотыльком: смешная одежда, которая волочилась за мной по полу, деревянная лошадка, которая мерно раскачивала меня и при каждом наклоне вниз пыталась ущипнуть нарисованную травку с лежащего на полу ковра. Неуклюжую матерчатую куклу, которая уморительно хлопала вышитыми глазами… Сон ребенка?

Герцог настороженно покосился на мотыльков.

— Сны? — недоверчиво переспросил он.

— Да. Видишь, они вьются около окон и перед входом? Держу пари, что они ждут ночи и тогда полетят ко всем обитателям замка.

— Надо держаться от них подальше, — сделал вывод Северин. — А то еще заснем.

— Это такое чудо, — прошептала я, глядя на порхающих мотыльков.

Тут на серебристых малышей легла тень, и они упорхнули в сторону. Я в испуге оглянулась. Как же я не поняла этого сразу?

— Ты видишь? — шепнула я, поежившись и невольно шагнув поближе к Северину.

— Тень?

Да, вот что я не сразу заметила, но теперь это бросалось мне в глаза. Тени. Они вели себя совершенно своевольно, и разные предметы отбрасывали их в разные стороны, не считаясь с законами освещения и единственным источником света. А тень от замка еще и двигалась. Медленно ползла по лужайке, несмотря на то что луна не двигалась с места, зависнув на одном месте между вершинами двух лип.

— Мне здесь не по себе, — призналась я.

— Идем, Тина!

— Куда?

— Не видишь?

Мужчина протянул мне шкатулку, и тут стало ясно, о чем он говорит: из крышки вылетала крошечная золотая пыль и тонкой струйкой текла куда-то — над голубыми тюльпанами, между черными стволами деревьев, туда, в глубь таинственного леса.

— Вот зачем мы ловили минуты, — догадалась я. — Шкатулка укажет нам путь.

— Только надо поспешить, — озадачился Северин. — Вдруг время в шкатулке закончится? К тому же я чувствую, как этот мир пьет из меня энергию. Не знаю, на сколько меня хватит.

— Да? А я ничего такого не чувствую.

Я прислушалась к себе. Нет, я правда не ощущала никаких изменений.

— Ты ведьма. Тень тебе не враждебна. А я здесь чужак.

— Ну может быть, — неуверенно протянула я.

Мне показалось, что тень, заглянув мне в душу, решила, что я ей не враг, и приняла меня. Может, Северин и прав.

Герцог первым шагнул вслед за золотой нитью времени, убегающей от нас вдаль.

— Стой! — невольно схватила я его за рукав. — А вдруг мы потеряемся? Как нам вернуться назад?

— Это может сказать только ведьма, Тина. То есть ты.

Я задумалась. Связь. Мне нужна связь с прежним миром. Стоило мне подумать об этом, как я почувствовала легкое натяжение. Посмотрела на свои руки и увидела кончик зеленой нитки, намотанный на палец. Но разве я