Ковен (ЛП) - Вудс Харпер

— Это всего лишь кости. Они не могут кровоточить, — ответила я, покачав головой.

— Тогда, полагаю, тебе придется сначала придать им плоть, — сказал он, коснувшись мизинцем края одной из костей на моей шее. Чернильная темная магия вырвалась наружу и, словно хлыст, потянулась к Сюзанне. Она обвилась вокруг ее костей, притягивая ее ближе к нам, а Грэй вложил свои пальцы в мои и переплел их.

— Возьми то, что тебе причитается, Ведьмочка.

— Нет, — сказала я, качая головой в знак протеста. — Я не буду такой, как ты. Я не буду такой, как они.

Грэй заправил мои волосы за ухо и наклонился к моей коже, чтобы прошептать.

— Я думаю, ты поймешь, что будешь, хочешь ты этого или нет. Пожалуйста, не заставляй меня принуждать тебя. Мы оба знаем, что ты возненавидишь меня за это, а этого никто из нас не хочет.

— Говорите за себя, Директор, — огрызнулась я, отстраняясь от его прикосновения.

Он со вздохом погладил меня по шее.

— Ты разочаровываешь меня, Уиллоу. Запомни этот момент, когда утром тебе будет, невыносимо смотреть на меня. Я не хотел этого делать, — он прикоснулся губами к моему виску, что показалось мне близким к жалости. — Приведи его, — сказал он, повернувшись к одному из других Сосудов.

Он не мог заставить Лоралей из-за костей. Я поняла, что и меня он уже не сможет заставить.

— Кого принести? — спросила я, обводя взглядом комнату. Я попыталась вспомнить, кого он мог бы привести, чтобы причинить мне боль, кого он мог бы использовать, чтобы заставить меня стать таким же чудовищем, как он.

Ибан.

Я уставилась на дверь, ведущую в коридор, ожидая увидеть мужчину-ведьмака, который стал для меня одним из самых близких друзей. Несмотря на то, что я подозревала, что он не одобряет того, что, по его мнению, происходит между мной и Грэем, он не осуждал меня за это.

Мое сердце упало, провалившись в желудок, когда две фигуры вошли в Трибунальную комнату. Лицо моего отца было искажено высокомерием, когда он вел маленькую фигурку под руку. Его нож застыл прямо перед горлом Эша, и все во мне замерло.

— Нет.

— Делай, что тебе говорят, и я обещаю, что с твоим братом ничего не случится, — сказал он, проведя носом по моей щеке.

Я задохнулась, дыхание перехватило, когда отец занял свое место в конце комнаты. Эш смотрел на меня, и ужас в его карих глазах ожесточал что-то внутри меня, что я поклялась всегда держать в тайне.

Убивая во мне огонек жизни и превращая его в гниль и тлен.

— Я убью тебя за это, — прорычала я на отца, напрягая челюсти и сворачивая шею.

— Не волнуйся, малышка. Ты не проживешь достаточно долго, чтобы осуществить эту угрозу, — сказал он, и его смех покрыл мою кожу.

Грэй прикоснулся рукой к костяному ожерелью, привлекая мое внимание к себе неровным вздохом. Он наклонился и, улыбаясь, прошептал мне на ухо.

— Делай, что тебе говорят, и я позволю тебе убить его и воскресить столько раз, сколько потребуется для того, чтобы выместить на нем злость.

— А как же ненависть, которую я испытываю к тебе? Я тоже могу убить тебя? — спросила я, вздрогнув, когда он шагнул ко мне сзади и снова обхватил руками мою талию.

Он обнял меня, и темная магия, существовавшая в нем, вытащила мою на поверхность. Он накрыл мою руку своей, подняв мою ладонь к лицу Сюзанны. Ее кости начали заживать, возвращаясь к первоначальной форме, и я смогла разглядеть ужас на ее лице.

Кости покрывала сырая, окровавленная плоть, а магия темными усиками рвалась вперед. Она обвилась вокруг нее, когда Грэй поднял свой нож к моей ладони и рассек кожу. Моя кровь стекала вниз, а темные усики поглощали ее, разрастаясь.

Глазные впадины Сюзанны заполнились непрозрачной плотью, мышцы обхватили кости ног. Грэй поднял вторую руку к Джорджу и сделал то же самое, когда жизнь вновь наполнила его черты. Обратить вспять гниение тела было отвратительной работой: их тела представляли собой месиво из крови, крови и органов.

Когда казалось, что Сюзанна наконец-то обзаведется кожей, Грэй опустил мои руки и оборвал магию. Свежевыращенная плоть таяла, падая на землю в виде жидкости. Густая, вязкая кровь скользила по полу, собираясь в лужу прямо над зеркалом и заполняя пространство между грудой органов.

Джордж покачал головой, наблюдая, как исчезают последние остатки плоти, оставляя после себя лишь кости. Они сверкнули на мгновение, когда он повернулся лицом к своей второй половине, и Ковенант потянулся друг к другу.

Кончики костей их пальцев соприкоснулись друг с другом — самое легкое прикосновение, и Ковенант рассыпался в костяную пыль. Я с ужасом смотрела на то место, которое они когда-то занимали, и отвлеклась только тогда, когда Грэй развернул меня лицом к себе.

Его глаза были устремлены на меня, а рука лежала на моем плече, поддерживая меня, чтобы я не поддалась панике. Не знать, что он делает, что будет дальше, было почти невыносимо. Кончик его лезвия уперся в мой живот, медленно продвигаясь вперед, пока он держал меня неподвижно.

Я задыхалась, когда лезвие разрезало меня, вонзаясь в кожу.

— Прости, — прошептал он, касаясь своим лбом моего лба, когда лезвие вошло по рукоять. Я хрипела, задыхаясь, когда белое жжение поглотило меня. — Скоро все закончится.

Предательство причинило почти такую же боль, как и нож. Казалось, что оно пробило дыру в моем сердце, которая никогда не заживет. Я смотрела на него, слезы текли по моим щекам, я скулила от боли, пока он тянул лезвие вверх и делал рану еще больше.

Я не могла дышать.

— Грэй, — пробормотала я, покачиваясь на ногах, когда он освободил нож и отбросил его в сторону.

— Я не ожидал, что буду сожалеть об этой части, — сказал он, просовывая пальцы в дыру, которую он сделал в моем животе.

Я дернулась от его хватки, слезы потекли по моему лицу, когда Эш закричал из конца комнаты. Грэй не сводил с меня взгляда, пока его рука заполняла образовавшуюся от ножа пропасть, цепляясь за что-то и медленно вытаскивая это на свободу.

Ткань, которую он вытащил из моего живота, была испачкана кровью и обернута вокруг чего-то, изогнутого и узкого. Он впился зубами в запястье, прижимая раны к моему рту и предлагая мне кровь, необходимую для исцеления.

Чтобы залечить рану, которую он нанес.

Потому что он, блять, пырнул меня ножом.

Я сопротивлялась, отстраняясь, прикрывая руками живот и пытаясь остановить кровотечение.

— Что это? — спросила я, с ужасом глядя на покрытую рунами ткань. Символы были нарисованы черной краской, резко выделяясь на фоне ярко-красной крови. Грэй продолжал прижимать запястье к моему рту, заставляя меня пить дальше, и ждал, пока мой желудок заживет, прежде чем ответить на мой вопрос.

Развернув ткань, он показал одну реберную кость и улыбнулся.

— Кровь и кости, — сказал он, повернувшись лицом к груде органов и крови. Он поднял ребро, и я с ужасом наблюдала из-за его спины, как кровь образовала вихрь. Она кружилась по кругу, становясь все выше и выше, но не выходя за пределы зеркала. Грэй еще раз оглянулся на меня и откинул руку назад, словно собираясь бросить ребро.

— Нет! — закричала я, делая один шаг к нему, как раз в тот момент, когда он швырнул ребро в бурю.

Она поглотила его, вспышка фиолетового света пронзила пространство. Кровь стекала на землю, испаряясь и обнажая форму женщины, стоящей на поверхности зеркала. На ней было платье из темной ткани, настолько блестящей, что она казалась жидкой.

Ее лицо было повернуто к потолку, подбородок медленно опускался вниз, и я в шоке смотрела на нее. Волосы у нее были такие же русые, подкрашенные эбеновым цветом.

Она медленно открыла глаза, в каждом из которых сверкнула бледно-фиолетовая искорка. Она улыбнулась, и это выражение смягчило суровые черты ее лица.

— Привет, Уиллоу.

УИЛЛОУ

39