Я - твоя снежность - Анна Бахтиярова

Лесной народ никогда бы тебя не принял. Ты не одна из них. Ты больше человек. А я… Я не могла покинуть лес. По рождению я очень сильна. И моя обязанность – оберегать всех.- Всех… - усмехнулась Кэтрин, сердито тряхнув головой. Она по-прежнему сидела в снегу и не собиралась вставать. – Всех ларий! А как насчет меня?!- Ты была счастлива.- В детстве! Но что потом?! Когда отец умер, у меня никого не осталось! Я оказалась далеко от родного дома! Дядя Эрик врал мне! Сказал, что отец – банкрот! Я была бедной родственницей в доме дяди! А потом… - Кэтрин яростно заскрежетала зубами. – Меня отдали замуж за старика! За гадкого старика, который хотел получить молодую жену в свою постель! После его смерти за мной охотился другой мерзкий мужчина, жаждущий превратить в собственную игрушку! Где была ты со своей заботой?! Ах, да! Ты же заботилась о своем племени! ЭТО твоя обязанность!Кэтрин не заметила, в какой момент начала плакать. Осознала это, когда все лицо было залито слезами. Слезами обиды на ту, которой полагалось ее защищать.- Всё! – она резко встала. Покачнулась, но устояла на ногах. Резким движением вытерла щеки. – Больше ни слова. Ничего не хочу знать. Мне всё равно.- Кэтрин…Деметрия попыталась ее остановить, но та была непреклонна. Душу переполняла горечь, жгла ядом, не давала дышать. Сейчас Кэтрин чувствовала себя девочкой. Той самой, которая в один миг потеряла всё: отца, дом, состояние, весь привычный мир и твердую почву под ногами.- Не подходи ко мне, - прохрипела она. – Никогда.И, пошатываясь, пошла прочь.Подъем в гору получился нелегким. Несколько раз Кэтрин чуть не съехала вниз. Однако злость помогла справиться. Оказавшись наверху, молодая женщина закрыла глаза, дала себе секунда десять перерыва, пытаясь восстановить сбившееся дыхание. Затем отправилась дальше, так и не обернувшись.

Глава 18. Непростые ответы

На обратной дороге Карин попыталась упрекнуть Кэтрин. Мол, не стоит вести себя, как обиженному ребенку, а послушать полезные сведения. Но молодая женщина только выругалась, что было ей абсолютно несвойственно, и птичка замолчала. Просто летела рядом, то отставая, устраиваясь на дереве, то обгоняя. Следила, чтобы с временной подругой лорда ничего не стряслось. Кэтрин тоже не произнесла ни слова. На душе бушевала не просто снежная буря, а пожалуй, две или три. Хотелось упасть в снег, кататься по нему и кричать. Или рыдать в голос. Но она сдерживалась. Сжимала зубы и запрещала снова плакать.Однако оказавшись в спальне, Кэтрин потеряла контроль. Повалилась на пол, едва скинув пальто. И плакала-плакала. До тех пор, пока слёз не осталось. Вообще. Будто пролились на годы вперед. А потом просто лежала без движения. Не отреагировала даже, когда явилась Жоржетта, чтобы пригласить леди на очередную трапезу. Служанка перепугалась и кинулась звать лорда, который как раз вернулся из гостевого поселения.- Что случилось? – спросил он, подняв Кэтрин с пола и требовательно заглянув в заплаканные глаза. Он выглядел встревоженным. И слегка растерянным. Не привык видеть ее в таком состоянии.Кэтрин молчала. Губы шевельнулись, но ни единого слова не прозвучало.- Тебя кто-то обидел? – задал Доминик Вейслер новый вопрос.Она покачала головой. Всхлипнула. Без намека на слезы. И прохрипела.- Леди Кармайкл – не была моей матерью. Отец нагулял меня с ларией. Она хотела со мной по-по-пого-гово… Ох… Я не могу! Не могу ее видеть!- Лария? – лорд не выглядел слишком удивленным известием о происхождении Кэтрин. Вероятно, подозревал нечто подобное. А вот появлением матушки заинтересовался.- Да… - выдохнула Кэтрин после нового всхлипа. – Главная лария. Та, что прогнала Джинни. Она… она… была отцовской лю-любовницей. И до, и после… моего… рождения…Запинаясь и заикаясь Кэтрин рассказала-таки лорду всё, что произошло утром, начиная со встречи с госпожой Портер возле дома и заканчивая общением с Деметрией.- Твоя птичка с ней заодно! – выпалила она в завершении.Доминик Вейслер покачал головой из стороны в сторону.- Карин не заодно ни с кем. И точно не станет делать ничего во вред мне и моему окружению.- Но она…- Привела тебя к ответам, которые ты искала.- Нет, я…- Насколько я понимаю, лария хотела поговорить с тобой о чем-то важном, а не только раскрыть тайну происхождения. Но ты не стала слушать.- Ты не понимаешь! – кулаки Кэтрин сжались.- Что именно не понимаю? – парировал лорд. – Что тебе больно? Что ты чувствуешь себя преданной? О! Думаешь, у тебя одной проблемы с родителями? Полагаешь, я не зол на отца, который желанием заполучить несговорчивую женщину обрек меня и моих потомков на полужизнь? Уверяю, я испытал такой спектр эмоций, что тебе и не снилось, Кэтрин. Но подумай вот о чем. Завтра мы уедем, и не факт, что ты снова сюда вернешься. По крайней мере, в ближайшем будущем. А у Деметрии есть ответы. Все ответы о тебе самой. А том, кто ты, на что можешь оказаться способна. Ты не совсем человек. В твоих венах течет кровь ларий. Кто знает, как она может проявиться? Ты? Я? Нет. Даже Клодии это не ведомо. А Деметрия способна рассказать. В твоих интересах справиться с эмоциями и выслушать.- Но…- Ты же не обязана считать ее матерью. Это может быть… хм… деловой разговор.- Но я… - снова попыталась возразить Кэтрин. Она даже думать не могла о новой встрече с Деметрией. Мысль резала ножом по живому.- Тебе решать, - перебил лорд. – Я могу лишь дать совет. Это твоя жизнь и твой выбор. Если найдешь в себе силы встретиться с ларией, позови Карин. Постучи семь раз по стеклу. Сначала четыре раза, потом еще три – через пару секунд. Подозреваю, она знает, как связаться с Деметрией. У тебя есть время до завтра. Мы уедет на двенадцатичасовом поезде.На этом разговор завершился. Лорд ушел, оставив Кэтрин в смятении.Умом она понимала, что в словах Доминика Вейслера есть здравое зерно. Но сейчас верх брали эмоции, а душевная боль была так сильна, что затмевала все разумные доводы. Стоило представить лицо Деметрии, как накатывали и злость, и горечь. Кэтрин даже представить не могла разговор с ларией. Понимала, что у нее попросту не хватит моральных сил, снова встретиться с так называемой матерью лицом к лицу.

Глава 18. Часть 2

Минуты бежали, складывались в часы. Последние сутки в некогда родных местах таяли и таяли. Однако Кэтрин не проявляла попыток связаться с волшебной птицей, а через