Эмбер Кизер - Меридиан

— Моя работа, — Тенс застенчиво отвел глаза.

— Мило, — улыбнулась ему я.

— Спальня, — подтолкнул он меня. — Есть надувные матрасы, а еще толстые подстилки с кучей…

— Одеял? — встряла я.

— Да. Добавь к этому спальные мешки, электрические обогреватели, так что мы не замерзнем, даже если снаружи температура снова опустится. Хочешь посмотреть самое лучшее место?

— Есть еще что-то?

— А как же?! Здесь есть собственный горячий источник, в котором можно купаться, он подогреваем воздушным потоком, любезно предоставленный нам самой Матушкой Землей — на нем можно отлично высушить одежду, и…

— Я не верю, что это место существует, — я обернулась на 360 градусов, осматривая потолок сравнимый по высоте с потолком собора. Над нами были даже фрески, а воздух был теплым и влажным.

— Это все Чарльз нарисовал.

— Ух ты. — Я нашла сценки из тетушкиных историй, изображающие ее детство и свадьбу. Фреска не была закончена.

— Он умер прежде, чем закончил её. — Тенс показал на старые кисти и краски в углу. — Я не стал их выбрасывать.

Я кивнула.

— Ты голодна? Я могу что-нибудь сготовить.

— Мне казалось, что кто-то обещал мне горячий шоколад?

— С конфеткой? — Тенс поднял лампу и мы пошли обратно по тому же пути. — Ах, да, за тем проходом есть выход наружу с другой стороны. До него очень просто добраться, и там у меня стоит мотоцикл на случай, если надо будет быстро отсюда убраться.

— Ты хоть что-нибудь не учел? — спросила я недоверчиво.

— Спасибо тетушке. Это она подсказала, что он нам понадобится.

Ну да, только скромности ему и не хватало. Это место было не так близко к дому, а он часто сюда ходил.

— Я притащил сюда много одежды — твоя пижама со Спанч-Бобом висит в спальне, если хочешь.

Спанч-Боб. Я даже не заметила, что его больше нет в моей комнате. Я проскользнула за шторку и сняла мокрый лифчик и трусики. Натянув на свою оттаивающую кожу хорошо высушенную фланелевую ткань, я почувствовала себя замечательно.

— Шерстяные носки лежат в коробке из под крекеров Ритц. — сказал Тенс.

Наверняка, там было много ярких расцветок. Я взяла и натянула на себя пару носок.

— Давай, помогу, — сказала я, присоединяясь к Тенсу. Надела через голову коричневый пушистый свитер и накинула одеяло на плечи. Я ощутила себя почти человеком. Потянулась за деревянной ложкой, и подтолкнула Тенса к одежде.

— Твоя очередь.

Я помешивала суп из банки пока он не закипел и запах куриного бульона поплыл в воздухе. Когда я зажгла свечи, Кустос уселась, сопя, напротив обогревателя.

Мы ели в тишине, поглощая тепло и лапшу. Что теперь?

— Мы в безопасности. Не самый плохой способ встретить новый год. — казалось, Тенс прочитал мои мысли.

— Но что дальше?

— Давай переждем несколько дней, затем я спущусь и все разведаю. Мы можем здесь оставаться какое-то время, но…

— Перимо — это Ности. Я видела его возле огня. Я помню, что он забрал Селию. Как мы будем с ним сражаться?

— Тетушка велела тебе найти других Фенестр, правда? Может быть кто-нибудь из них сможет помочь?

— То есть, мы уходим?

— А смысл оставаться? Пускай у них будет эта церковь — по крайней мере до той поры, пока не узнаем, как остановить Перимо. Если он найдет способ убить тебя, он это сделает.

— Я понимаю. Я просто хотела бы узнать побольше о Санграх, и способах их призыва.

— Мы можем попробовать помолиться или представить их себе. Но нам не обязательно решать это сегодня. Я наелся. Пойдем спать? Мы можем убраться потом, — Он и правда, казалось, вот-вот свалится. Щеки его горели румянцем, глаза были влажными и блестели.

Мы с Тенсом развернули спальники для нулевой температуры а также разложили несколько толстых матов для мягкости. Я не знала, где мне спать — рядом с ним или в другом конце пещеры. Но мне хотелось прижаться к нему, знать, что я не одинока даже в самом глубоком сне. Но не знала, как попросить его об этом. Я задула свечи и потушила все лампы, кроме одной. Тенс забрался в свой мешок и почти тут же уснул. Дыхание его стало отчетливей и глубже. Я посмотрела на Кустос за советом.

В конце концов я влезла в спальный мешок и улеглась поближе к Тенсу. Он проснулся только для того, чтобы притянуть меня поближе — моя голова отлично улеглась между его головой и плечами. Я погасила лампу, погружая пещеру в непроницаемую темноту. Тенс сдвинулся ближе и я слушала его дыхание и сопение Кустос. Он был такой теплый. Я уснула немедленно. Без сновидений.

______

Проснувшись, я смотрела в темноту и шарила руками вокруг, пока не нашла выключатель лампы. Посмотрела на часы Тенса. Было два часа, но я понятия не имела, дня или ночи. Как можно тише я выскользнула из спального мешка. Тенс не пошевелился.

Я оделась и отнесла нашу промокшую одежду в дальнюю комнату. Развесила ее над воздушным потоком на чугунной решетке. Почистила зубы и побродила по пещере. Похоже я спала намного дольше, чем Тенс за последние несколько дней. Пускай поспит подольше.

Я нашла свой рюкзак и раскрыла его. Внутри нашла дешевый мобильник, который был заряжен и показывал время до минуты, но не ловил сеть. Потом появился тетушкин дневник, ее письмо ко мне, несколько пачек наличных и записи счетов, все на меня. Также там была парочка художественных романов, которые я везла с начала своего путешествия.

Я пролистала в конец дневника в надежде, что тетушка оставила какие-то записи, и улыбнулась.

Дорогое дитя.

Отпусти меня. Если ты это читаешь, значит ты приняла верное решение. Доверься Тенсу. Но, в свою очередь, присматривай за ним. Любовь — драгоценный дар, без купюр. Всегда желай лучшего для него, даже в моменты несогласия, и он всегда будет хотеть лучшего для тебя.

Я прожила сто шесть полных лет. Они поистрепались по краям и требуют ремонта. Я готова к покою. Я не знаю, сколько смен времен года ты увидишь, но надеюсь, их будет полные сто шесть. Держи глаза открытыми, совершенствуй свой опыт. Я горжусь тобой, дитя, и буду за тобой наблюдать.

Тетушка.

Я шмыгнула носом и вытерла глаза. Все не было так хорошо. Я открыла пачку сухофруктов и банку сока. Проверила сохнувшую одежду и изучила фреску Чарльза. Мне было радостно, что они с тетушкой нашли друг друга в загробном мире.

Тенс все еще спал, но все более беспокойно. Когда он отбросил одеяла, я подошла. Поднесла лампу поближе и ахнула, увидев красные пятна на его лице, предплечьях и руках.

— Тенс! Тенс! Проснись. — я дотронулась до его лица. Он весь горел, его кожа была сухой, жесткой и очень горячей.

— Блин, — он попытался сдвинуться. — Слишком яркий свет. Больно.