Ее бешеные звери - Э. П. Бали

не желающий спровоцировать хищника. Я стою неподвижно, ожидая, когда он даст о себе знать.

— Эм, сэр?

Это пантера-третьекурсник, которого я сопровождал в прошлом году в суд по нескольким обвинениям в непредумышленном убийстве. Я до сих пор вижусь с ним на ежемесячных занятиях по работе с проблемами управления гневом, так что я его хорошо знаю.

Требуется сознательное усилие, чтобы мой голос звучал спокойно.

— В чем дело, Мэддокс?

Он неуверенно протягивает мне что-то слегка дрожащей рукой.

— Вы можете оставить его себе.

Я поворачиваюсь, чтобы взять предмет с его ладони, и, узнав его, резко выдыхаю носом. Это академический мячик-антистресс, который кто-то из студентов разработал в качестве своего проекта. На лицевой стороне пузырчатыми буквами выведено: «Сожми меня, детка». На обороте: «Мне нравится, когда жестко».

— Спасибо, — сухо говорю я.

— Не за что, босс.

Я выхожу из зала, игнорируя множество настороженных взглядов, прежде чем отправить электронное письмо Рубену с просьбой заказать новый боксерский мешок.

Глава 30

Коса

Глубокой ночью, при свете растущей луны, Ксандер приземляется на приличном расстоянии от центра города, в одном из наших постоянных мест для приземления. В пятидесяти шагах от нас меня ждут две машины.

— Увидимся через несколько дней, брат, — говорит он.

— Удачной охоты, — отвечаю я, слезая с его спины, и спрыгиваю на поле.

Я смотрю, как он улетает, как его мощное тело взмывает в небо, бросая вызов законам физики, и это всегда потрясающее зрелище. Чешуя отливает иссиня-черным в лунном свете, пока небо не поглощает дракона целиком.

На побережье страны сейчас отлив, и, хотя мне очень хочется его увидеть, у меня нет на это времени. Руфус выходит из первой машины и пожимает мне руку. Мы обмениваемся парой слов, после чего он передает мне ключи от второй и уезжает.

Я сажусь за руль своего любимого черного «Мазерати» и отправляюсь на поиски дороги. После полета на драконе вождение автомобиля кажется детской забавой, вот только у призрака, который вечно преследует меня, теперь есть причина быть рядом.

Он появляется на пассажирском сиденье, блестящий от влаги, с сине-серой кожей, спутанными черными волосами и ртом, полным острых, как бритва, зубов.

Найди их, выследи, разорви на куски, — шепчет голос в моей голове. Сгони машину с дороги, разбей ее, укради, задуши.

Я делаю многострадальный вдох. Земельный психоз — это то, с чем я обычно могу справиться. Он постоянно со мной, но разлука с моими братьями всегда удлиняет поводок. Ксандер хотел пойти со мной, но на этот раз я его отговорил. Мне нужно отлучиться на несколько дней, чтобы навести справки, и не стоит настолько испытывать Лайла, исчезая с его радаров сразу вдвоем. Поэтому я пытаюсь отвлечься от шепота другими способами.

Обратившись к Академии, я ощущаю знакомую золотую энергию, которая отвлекает мой бушующий разум.

Раздражение захлестывает меня, когда я натыкаюсь на преграду. Вокруг Академии появился новый барьер, который защищает всех внутри от внешних сил и не позволяет мне войти. Это древняя магия, без сомнения, пробудившаяся, когда скрытая в ней сила дракона проявилась в полной мере. Но время ее появления крайне интересно. По какой-то причине школа признала в Аурелии родственную душу.

Но есть еще мой брат-дракон. Я знаю, что он чувствует себя вновь отвергнутым. Как будто мифическое существо, лежащее в его основе, сопротивляется этим новым силам.

Он не знает, что делать, и я тоже. У драконов немного другой способ формирования брачных уз. Это процесс, который еще более примитивен, чем у остальных зверей. Настолько примитивен, что драконы обычно спариваются только в моногамные пары.

Это одна из многих причин, по которым Ксандера изгнали из семьи. Не главная, но еще одна, усугубившая ситуацию.

Я добираюсь до главного города два часа спустя, в разгар ночной суеты, и это почти помогает мне отвлечься от призрака. Здесь слишком много всего, что можно увидеть, понюхать и попробовать на вкус. Вокруг меня бурлит кровь, смешанная с кайфом, алкоголем, похотью и адреналином.

Люди спотыкаются и шумят, одетые в свои лучшие или худшие наряды, и стараются провести субботний вечер как можно ярче. Есть клубы, куда пускают только зверей, но даже в человеческих клубах отказались от вышибал-людей в пользу медведей и львов. А еще есть стриптиз-клубы, которые нанимают неспаренных регин, чтобы те заманивали зверей и делали кассу. Пара таких клубов принадлежит мне. У каждого из нас, кто играет по-крупному, есть территория в главном городе. Несколько улиц находятся под нашей единоличной юрисдикцией, а разведчики и охранники следят за тем, чтобы не было незаконной деятельности. Этот город слишком велик, чтобы им мог управлять один зверь, и если бы не это соглашение, могло бы начаться кровопролитие. А так мы все вполне довольны.

Я пробираюсь на свою территорию, в отель, где мы договорились встретиться с Мардуком. Будучи неженатым половозрелым самцом, он неспокоен и никогда не задерживается надолго на одном месте в надежде найти свою брачную группу.

Этот отель — один из моих крупнейших, и я отдаю ключи парковщику, тощему молодому волку, который при виде меня едва не падает.

Я делаю вид, что не замечаю оплошности, и он, запинаясь, здоровается, обещая присмотреть за моей машиной.

— Лучше бы так и было, — говорю я ему. — Это моя любимая.

Он практически ссытся, поэтому я улыбаюсь ему. Результат тот же, и я вынужден дать ему полтинник, чтобы загладить свою вину. Я захожу внутрь и сворачиваю налево в атриуме, чтобы попасть в клуб.

Когда я стал владельцем, Дикарь сменил название на «Прыгающие базуки», и я качаю головой каждый раз, когда вижу неоновую вывеску желтого цвета над входом. Мы сохраняем стиль для более состоятельных постоянных клиентов.

— Рад вас видеть, сэр. — Рагнар, здоровенный лев на входе, отстегивает красный шнур и пропускает меня. Я киваю в знак благодарности, проходя мимо.

В передней части играет какая-то новая песня в стиле RnB, а танцпол полон энергичных молодых миллениалов в их лучших субботних нарядах. Бармены кивают мне, когда я прохожу мимо, направляясь в VIP-зону в глубине зала. Адонис, красивый и кокетливый лев в клубной униформе — черном костюме и галстуке — улыбается мне и жестом отводит в сторону пару отважных волчиц, пытающихся пробиться ко мне.

Они не просто навеселе, они пялятся на меня с открытыми ртами, когда я прохожу мимо.

Клубная музыка становится тише, когда за моей спиной закрывается дверь и призрак снова начинает свое бесконечное бормотание. Из широкого коридора с красным узором расходятся многочисленные комнаты. Некоторые из