Ядовитый Шиповник - Мария Морозова

– Вы слишком прямолинейны для лессы, – протянул он. – И уж тем более, для дочери дипломата.

– Знаю, – ответила спокойно.

– И тем не менее…

– Выгодного брака я тоже не ищу. – Я позволила себе перебить его. - Поэтому могу не хвататься за первое попавшееся брачное предложение. Как видите, это безнадежный случай.

– Вижу, – согласился ван Хорас, немного помолчав.

Смерив меня оценивающим взглядом, он все же сделал шаг назад. Я украдкой выдохнула.

– Что ж, очень жаль, - процедил мужчина.

– Надеюсь, вы сумеете найти подходящую пару, - кивнула я. - А теперь мне пора. Прощайте, лесс ван Хорас.

К счастью, больше настаивать он не стал. Просто поклонился, запрыгнул в экипаж и уехал.

Несмотря на то, что ван Хорас вроде бы все понял, встреча с ним оставила какое-то тягостное впечатление. Ни маме, ни уж тем более бабушке я рассказывать о нем не стала. На попытку бабушки расспросить, не виделась ли сегодня с кавалером, отговорилась головной болью и сбежала к себе.

Рэйч не появился и в этот вечер, что окончательно испортило мне настроение. Нет, я не думала, что с ним что-то случилось. Все же наемник выглядел человеком, способным выпутаться из любой передряги. А вот найти себе дело поинтереснее, чем визиты ко мне, Рэйч мог. И это почему-то особенно расстраивало.

Словно в насмешку над моими метаниями, у меня действительно разболелась голова. В итоге я совершенно не выспалась, и в сад явилась мрачной и хмурой. Правда, внимания на это никто не обратил.

– Дженна заболела! – сообщила Лура, стоило мне войти в нашу комнату отдыха.

– Заболела?

– У нее случилась какая-то жуткая аллергия. Она вся покрылась пятнами и чешется.

– Дженна ходила к целителю? - нахмурилась я.

– Конечно, - кивнула Лура. - Только он не понял, что с ней случилось. Выписал мазь и сказал ждать. Так что сегодня я вышла за нее.

– Надеюсь, она скоро поправится.

– Я тоже, – продолжала трещать коллега. – Это так странно. У Дженны аллергия только на пыльцу багрянника. Но у нас в саду багрянник не растет и взяться ему было неоткуда.

– Багрянник… – повторила задумчиво.

В голове мелькнула какая-то мысль, связанная с этим растением. Я попыталась ухватить ее за хвост, но дверь хлопнула, сбивая концентрацию. В комнату заглянули Норг и Ялмер.

– Синоптики обещают грозу к вечеру, - сказал ван Тар. - Возможно, с сильным ветром и градом.

– Вот не было печали, – охнула Лура.

– Лесс ван Ноблин попросил установить защитные артефакты. - Ялмер показал коробку, которую держал в руках. - Поможете?

– Конечно, – ответили мы хором.

– Только объясните, что куда у нас ставится, - добавила я.

– Пойдем, - махнула рукой Лура. - Это не сложно.

Она оказалось права. Все, что нужно было сделать, это установить артефакты по точкам, указанным на схеме, которую мне выдали, и объединить их в защитную сеть. Пока сеть была неактивной, но стоит посыпаться граду, она тут же раскроется, защищая самые нежные и ценных клумбы и кустарники. Крыши и стены оранжерей были сделаны из прочного, закаленного стекла, поэтому града не боялись. А к обеду и сад был готов к любому, даже самому сильному погодному катаклизму.

После обеда погода действительно начала портиться. В небе появилась характерная предгрозовая дымка. Стих ветер. Воздух стал плотным и вязким, делая летний зной еще невыносимее. Он словно накрывал все вокруг удушливым покрывалом, отчего в висках начинал стучать пульс, а в горле то и дело пересыхало.

Сад обезлюдел. Все торопились вернуться домой, предчувствуя шторм. Исчезли вездесущие бабочки и пчелы. Даже птицы замолчали, попрятавшись по укромным местам.

Норг сбежал в холодную оранжерею. Ялмер и Ариана дремали в беседке у пруда. Лесс ван Ноблин заперся у себя в кабинете с графином ледяного морса. У лиссы Артвер разболелась голова, и она улеглась на диван в комнате отдыха, накрыв лоб мокрым полотенцем.

Мне тоже было неспокойно. Бегая по саду с коробкой артефактов, я никак не могла отделаться от ощущения, будто упустила нечто очень важное. Но что именно – не понимала. Это здорово мешало работать. По спине то и дело пробегали мурашки нехорошего предчувствия. Тревога медленно крепла, делая меня нервной и дерганой. Я честно пыталась списать все на резко меняющуюся погоду. И искренне надеялась, что станет легче, когда придет гроза.

К вечеру над Уэртой сползлись тяжелые грозовые тучи. Стало темно, почти как ночью. Темноту разрезали далекие пока зарницы, но уже было ясно: скоро начнется дождь.

Я спряталась в служебной оранжерее, решив еще раз проведать свои растения. Чернокорень все еще не подавал признаков жизни. Зато неизвестный росток в горшке немного вытянулся и покрылся серебристым пушком, чем очень меня порадовал.

– Вот и что мне с вами делать? - прошептала я, глядя на упрямый чернокорень. - Добавить стимуляторов? Или наоборот, оставить в покое недели этак на две?

В оранжерее сейчас горела только одна только лампа на столе. Вокруг меня сгущался мрак. Я потерла отчего-то озябшие ладони и вздохнула. Думать не получилось.

Шорох, неожиданно раздавшийся среди саженцев лимона, едва не заставил меня выругаться. Но это был всего лишь Листик. Метаморф, который целый день гулял по саду, несмотря на зной, выскочил из-за горшков и бросился ко мне. Он уцепился за штанину, ловко забираясь по ней наверх, добрался до широкого кармана и нырнул туда, замирая, как напуганный котенок.

– Эй, что такое? - насторожилась я, накрывая его ладонью.

Естественно, Листик не ответил, только сжался сильнее.

– Эй…

Гром грохнул прямо над головой, отчего мне показалось, что разорвалось небо. Я дернулась, чуть не сбив стул, и все же выругалась.

– Ты грозы испугался? – предположила я.

Дождь обрушился стеной. Его струи забарабанили по крыше, и оранжерея наполнилась стуком и шорохом. Тени еще сильнее сгустились. Я поежилась.

– Ладно, - шепнула себе под нос. – Теперь должно полегчать.

Следом за стуком капель послышались пока еще редкие, зато сильные удары. Я подняла голову, глядя на стекло. Вот и град. В кои-то веки синоптики сказали правду.

– Оно проросло? - раздался рядом голос.

– Да чтоб вас всех! – выпалила я и резко развернулась.

Из теней бесшумно выступил Рэйч.

– Нельзя же так пугать! – возмутилась я.

– Оно проросло? – повторил