По всем вопросам обращайтесь в дракона! - Наталья Сергеевна Филимонова

«хорошей» и «правильной»… удобной. И ни к чему доброму это не привело. Как только я стала неудобной — меня бросили, оставив без всякой опоры.

В этой своей жизни, жизни Илль, я позволяла все за меня решать матери. Она ведь старше и наверняка все знает лучше. В отличие от бывших мужа и свекрови, она искренне пеклась обо мне и желала только добра. Вот только… наши представления о том, что лучше для меня, не всегда совпадали.

Наверное, надо было умереть, чтобы осознать окончательно: никто, кроме меня, не знает, что для меня верно и что сделает меня счастливой. И понять — я больше никому не позволю манипулировать собой.

Может быть, я буду совершать ошибки. Но это будут мои ошибки. И, значит, они мне для чего-то нужны.

— Вчера вы тоже… не вмешивались?

— Вы отлично понимаете, что это была вынужденная мера! Вы знали, что вечером предстоит важное для меня мероприятие — и напились, как… малолетняя девчонка! Пришлось и поступить с вами, как с малолетней девчонкой, не способной отвечать за свои действия! Вы не можете не признать, что своим внушением я спасал вашу же репутацию.

Пожав плечами, я кивнула. В самом деле… спасал. В ситуации, которую во многом сам же и создал. В любом случае, оправдываться я не собиралась. Я не планировала напиваться — это вышло случайно. И не предполагала, что опьянение может оказаться настолько сильным.

Наверное, стоило бы извиниться за свое поведение — издеваться над ним, зная, что он под воздействием зелья, было довольно… жестоко. Вот только он извиняться не собирается. А значит, и я не буду.

Правда, кое за что, пожалуй, стоит поблагодарить Тея. В чем-то неадекватны были мы оба: я из-за алкоголя, он — из-за зелья. Но несмотря на зелье и на все, что я творила, дракон сумел удержать себя в руках. Это заслуживает уважения. И я обязательно его поблагодарю… чуть позже.

В любом случае, мое неадекватное состояние он видел с самого начала. И не отправил ни к целителям, ни домой. Просто сделал, чтобы я была… удобной.

Можно было много чего сказать лорду ректору. И наверняка ему тоже есть что мне сказать. У него — своя правда. Наверняка ему и сейчас мое поведение кажется чистым ребячеством. Он воспитан в совсем других ценностях. И, должно быть, считает себя вправе решать за меня, раз он старше и опытнее.

Но для меня это не подходит.

— Вы осознаете, — голос Тея снова прервал мои размышления, — что фактически уже объявили себя драконицей с иной кровью? И как только будет расторгнута наша помолвка, вы станете объектом охоты для других драконов.

— Легко решаемо, — я пожала плечами. — Стоит только объявить во всеуслышание то, что я скрыла по вашей просьбе — что ребенок у меня родной, рожденный от человека, и я могу поклясться в этом хоть перед богами. Я сразу стану никому не интересна в качестве невесты.

Здесь я ходила по тонкому льду. Один осмотр у целителей — и правда может стать известна… но с этим я разберусь как-нибудь.

Вот только кривоватая усмешка Тея мне не нравится. Не означает ли она, что он как-то узнал, понял?..

— А вы не боитесь, что тогда объектом охоты может стать ваша дочь? Сейчас она формально под опекой моего рода, но стоит расторгнуть помолвку…

— Вот уж этого — не боюсь, — я вернула ему усмешку. — Ее отец — человек, в ней всего четверть драконьей крови, и очень сомнительно, что она может стать драконицей.

…А если кто-то и понадеется на почти невозможное и решит понаблюдать за взрослением Лельки, его ждет разочарование. Я-то знаю, что она человек на все сто процентов, и никакой драконьей крови у нее и вовсе нет.

— Так что нужно, чтобы расторгнуть помолвку, заключенную по драконьим традициям?

— Видите ли, дорогая Иллиана… — Тей с деланым сожалением покачал головой. — Увы, сейчас это попросту невозможно.

— Что⁈ Вы же сказали, что она расторжима!

— Безусловно! Но при некоторых условиях…

Тей

Хайкова девица!

Хоть бы это проклятое зелье наконец выветрилось. А то желание разом придушить и поцеловать одну и ту же девушку становится прямо-таки пугающе-привычным.

Еще и, как нарочно, снова нарядилась в эту провокационно короткую юбку.

Она даже ничуть не сомневается в своей правоте!

Тей скрипнул зубами.

Вот что бывает, когда драконицы воспитываются вдалеке от рода отца.

И ведь поначалу казалась даже вполне взрослой и разумной… а теперь эти детские обиды на ровном месте, смены настроений и вообще она передумала!

Собственно говоря, она ведет себя, как любая драконица в ее возрасте. Достаточно посмотреть на импульсивных студенток-дракониц, чье поведение часто не поддается никакой логике.

Вот поэтому им и нужна опека!

Но самое неприятное, что придется как-то договариваться. Отпустить ее сейчас нельзя ни в коем случае.

— Видите ли, драгоценная Иллиана… прежде всего я вынужден напомнить, что у нас с вами договор, заключенный перед ликами богов.

— Верно, — девушка нахально кивнула. — И вы клялись оберегать и защищать меня от всех, кто пожелает использовать меня против моей воли… кажется, сейчас меня нужно защищать от вас, лорд Тариус.

— Я действую исключительно в ваших интересах. В случае, если бы это было не так, меня уже настигла бы кара. А кроме того, у расторжения помолвки по старым традициям есть некоторые условия. Заключается такая помолвка, как вы помните, исключительно по взаимной и искренней любви, — на этих словах девчонка иронично хмыкнула. — Расторгнуть ее могут только сами жених и невеста и лишь в том случае, если брак не был заключен и подтвержден в течение года.

Иллиана сощурила глаза, сложив руки на груди.

Странно, что еще огнем не дышит. Неужели потихоньку учится владеть собой? Впрочем, вполне возможно, что под одеждой у нее опять чешуя. Частичный оборот этой девушки так же непредсказуем, как она сама.

— Еще одна интересная деталь, о которой вы меня не предупредили.

— Я не врал вам ни единым словом.

— О да! Всего лишь недоговаривали… Хм… а не боитесь, что я тоже найду лазейки в договоре? Например… Вчера наш с вами разговор слышал один из преподавателей. Кстати, Райан мной интересовался. Так что, думаю, он наверняка задаст мне вопрос, не послышалось ли ему… мне не надо будет ничего ему говорить — достаточно не опровергать того, что он