Судья королевского отбора – 2 - Олеля Баянъ

– Защищать Полину от тех, кто захочет узнать о других мирах, – снова перебивает князь Лаву, которая смотрит на него, прищурив глаза.

– Ты тоже забудешь о возможности судьи остаться здесь, – Лава пристально смотрит на Левента, который незамедлительно кивает. – И последний момент, – она посматривает на меня уже игривым взором. – Как тебе имя Апалин Варади?

Быстро же у неё меняется настроение!

Стоп! Мне только что придумали новое имя? Дочь Единосущего с хитрой улыбкой не спускает с меня взгляда, ждёт моего ответа.

– Апалин, – пробую новое имя на звучание.

– Не нравится? – она поджимает губы. В её глазах вспыхивает огонь. Волосы и подол её платья развеваются, хотя ветра нет.

– Что вы, – я сажусь в реверансе. – Получить имя от самой богини – это великая честь. Благодарю!

Лава мигом успокаивается.

– Учись, Левент, у своей жены. А то заладил одно и то же: придушу да будь ты проклята, – она его передразнивает, что я не могу сдержать улыбки. – Вот как надо разговаривать с богиней, – дочь Единосущего показывает на меня. – Ладно, раз мы все формальности уладили, то приступаем к самой церемонии.

Я смотрю на любимого. Он замечает мой взгляд, поворачивается и берёт мои руки в свои. Целует их.

– Не бойся, – князь не спускает с меня взора. – Доверься, – и улыбается.

Я киваю.

Вокруг нас кровалии начинают источать светящиеся шарики, как тогда на нашем первом свидании. Весь храм искрит ими и наполняется волшебным тонким ароматом сладкой любви.

Лава приподнимается в воздухе. Её тело охватывает алое марево. Она начинает нараспев говорить слова церемонии. Богиня вещает о доверии друг другу, без которого ревность убьёт любое светлое чувство. О помощи, которую нужно не только оказывать другому, но и просить о ней. О радостях и горестях, без которых не обойтись в жизни, потому что жизнь – это не сказка. Только от нас самих зависит на что будет похож наш путь.

Дочь Единосущего ещё много о чём говорит, но мои глаза тонут в голубом взоре, в глубине которого горит золото. Мои вмиг заледеневшие руки чувствуют жар его ладоней, согревающих меня.

За эти полгода столько всего произошло, что трудно представить сейчас, что всё завершилось. Нет, закончились отбор и моя незамужняя жизнь. Сегодня начинается новая глава.

Меня переполняют эмоции. Набегают слёзы. Становится трудно дышать.

– Я… люблю… тебя, – выдавливаю, наконец, из себя, глядя Левенту в глаза.

Он прижимает меня к себе и жадно целует. Его действия всегда красноречивее слов. Ему не нужно говорить. Его поступки доказывают его чувства ко мне каждый раз.

Богиня только качает головой и под наши страстные поцелуи заканчивает церемонию.

– Кхм, давайте я не буду держать канделябр, – её насмешливый голос заставляет нас оторваться друг от друга. – И, пожалуй, сделаю я вам свадебный сюрприз, – она делает вид, что задумалась, хотя, чует моё сердце, что он с подвохом. – Можете не бояться о детях. Полгода у вас точно есть, – её глаза задорно блестят, а коварная улыбка выдаёт её.

Это она сейчас намекает, что только через полгода мы сможем зачать ребёнка?

– Ненавижу сюрпризы, – цедит Левент, не выпуская меня из объятий.

– А надо больше уважения проявлять к богине. Я тут, видите ли, пришла на зов и лично церемонию провела, а вы целуетесь, а кое-кто ещё и грубит, – не даёт она ему вставить ни слова. – Всё свободны. Я устала, – и Лава возвращается на свой постамент.

Князь берёт меня за руку и тянет на выход. Вот только я высвобождаю ладонь и в молчаливом реверансе прощаюсь с богиней. Она права, немного больше почтения к тому, кто помог нам, мне. Дочь Единосущего благосклонно кивает мне и взмахом руки отпускает.

На выходе из храма Левент оборачивается и спрашивает у неё:

– Я возьму цветочки?

– Бери!

Князь выпускает заклинание с руки, и все цветы в храме исчезают. Богиня даже подскакивает на постаменте от такой наглости. Я с опаской прижимаюсь к мужу.

– А портал в столицу можно открыть?

– Левент, ты обнаглел в конец!

– Пожалуйста.

И я, и богиня смотрим на него во все глаза. Она усмехается:

– Ладно уж, идите!

Мы выходим из храма, и я всё-таки не выдерживаю и спрашиваю:

– Разве можно так с богиней разговаривать?

– Ты не знаешь обо всех её проделках, – усмехается Левент. – Вот в храме, например, ты разговаривала с ней, а не с главным жрецом. И это она тебе наговорила, что нельзя тебе тут оставаться.

Я бросаю взгляд на двери в храм и с недоверием смотрю на князя. Как-то не верилось, что она, которая без проблем провела церемонию, делала вот так.

– Да-да, это была она, и поверь, в Обители Единосущего она не даёт мальчишкам спуску. Её благосклонность заслуживают лишь те, кто устоял перед её чарами.

– Выходит, что ты не поддался на божественное обаяние, – я прижимаюсь к нему и подставляю губы для поцелуя.

– У нас осталось на сегодня одно важное дело, – он легонько целует меня.

– Какое?

– Надо успеть поздравить Штэвана и Калину, – отвечает муж (от этого слова у меня внутри вулкан просыпается!) и хитро так улыбается.

Кажется, я понимаю, почему богиня так быстро простила ему выходку с цветами. Он что-то задумал, а мне не говорит.

Мы шагаем в открытый портал и переносимся на площадь перед храмом, внизу лестницы. Площадь, как и на явлении судий, окружена солдатами. Едва мы появляемся, как к нам приближается кто-то из офицеров, судя по погонам. Левент ему кивает, и тот отдаёт честь и возвращается к своим обязанностям. Люди выглядывают из-за кордона, чтобы ничего не пропустить и разглядеть молодожёнов, когда те выйдут в новом статусе из храма. Свадебная карета стоит позади нас. От центрального входа к ней спускается красная ковровая дорожка. Повсюду цветы, преимущественно голубого цвета.

В храме раздаётся звон, похожий на колокольный, и первые поздравления. Толпа на улице присоединяется к ликованию. И вот новоиспечённая королевская чета появляется в дверях храма.

Король одет так же, как и на явлении судий, к его плечам приторочена порфира. Рядом с ним леди Никалина, теперь уже королева. В светло-голубом платье и фате она выглядит хрупкой и волшебной. Её рыжие волосы ярко выделяются на фоне свадебного наряда. Пара выглядит счастливой.

И вот Штэван Второй бросает взгляд вниз и замирает. Его улыбка сползает с лица. Калина замечает смену настроения и смотрит на нас. Улыбка озаряет бледное лицо. Она одной рукой приподнимает подол и другой хватает супруга, чтобы потащить вниз.

Они останавливаются напротив нас: Штэван – Левент, Никалина – я.

– Поздравляю, брат, –