Пепел жизни - Рина Харос

спросил я, заметив затянувшееся замешательство на лице демоницы.

– Не уверена… Я, наверно, пойду. Попробую поспать, пока светло.

– Тебя проводить?

– Нет, не надо. Лучше разузнай что-нибудь к моему следующему приходу, хорошо?

– Безусловно.

Астарта медленно поднялась с кресла, поочередно опустив ноги на пол, запахнула черный халат, который съехал с одного плеча, и молча вышла, неслышно захлопнув за собой дверь.

Дождавшись, когда все звуки в коридоре стихнут, я выдохнул и встал из-за стола, опершись о поверхность ладонями.

– Вещие сны. Демоны. Немедленно.

Небольшая золотистая книга, которая затесалась между гримуарами и заклинаниями на дальнем шкафу, воспарила над полом и направилась в мою сторону. Она раскрылась, зашелестела страницами и плавно опустилась на стол, открыв нужный параграф. Я нахмурился и провел пальцами по неровному почерку, который когда-то принадлежал Бальтазару. Бывший правитель, несмотря на свою прогнившую натуру, написал несколько книг, позволяющих лучше познать сущность демона и все трудности, что могут возникнуть.

«Часто начали сниться вещие сны, суть которых пугает даже меня. Я вижу смерти, много крови и насилия, порожденные неизвестными мне тварями. Они безлики, тела покрыты темными простынями, а запах… запах разложения, исходящий от их нутра, заставляет меня просыпаться среди ночи и хватать свежий воздух, который доносится из открытого окна, предусмотрительно оставленного мной. Я вижу свет и девушку, протягивающую свои руки. Ее ангельский лик вызывает трепет в душе и отзывается теплом по всем теле, но это лишь мгновение, после чего я слышу собственные крики – незнакомка хватает меня за грудь, разрывая ее в клочья острыми когтями, но на устах улыбка, будто все это ей доставляет истинное удовольствие. Я вижу свое дитя, которое ищет спасение и мечется, словно загнанный зверь. Его не понимают, не любят, не считают кровью и плотью. Он – проклятие, отшельник, которому уготована тяжелая судьба. Вижу, как мой сын умирает от рук девы, чей лик так прекрасен. Знаю, как погибну. Перед тем как кануть в бездну, скажу одно – вещие сны у демонов – предвестник скорой смерти. Ее не избежать, не обмануть, она придет внезапно, позовет за собой, и ты обязан будешь подчиниться».

Я захлопнул книгу так резко, что поверхность стола содрогнулась от удара. Опершись ладонями о стол, рвано задышал, силясь понять, сколько осталось прожить Астарте. Я не мог сказать ей об этом в лицо – девушка была слишком напугана. Мне оставалось надеяться только на то, что судьба будет милостива и демоница останется жива. Я мог видеть будущее, чем решится исход, но не мог сказать, от чего и когда кто-то умрет.

Рухнув на стул, я зарылся ладонями в лицо и фыркнул, понимая, что сегодня вновь не мог помочь заблудшей душе.

Но еще паршивее стало от того, что убедил Астарту в том, что Мулцибер и Касандра переймут силы Смерти и Жизни, осознавая, что этого никогда не случится. У Судьбы и мойр другие планы, о которых они не говорили никому, даже своим творениям.

Глава 30

Ведас

Встреться с главным страхом лицом к лицу.

– Ты сегодня какой-то слишком серьезный. Что-то случилось?

Алкеста закинула ноги на мою спину. Я сидел на кровати, опершись ладонями о колени, всматриваясь в пламя свечи, которое колыхалось от дуновений ветра из открытого окна. Железные браслеты лежали на полу, чуть подрагивая и пытаясь соединиться, но благодаря силе банши – пронизывающего голоса, способного убить – они на какое-то время обезоружились, позволяя дольше пребывать в смертном облике.

– Предчувствие плохое, – отозвался я.

– Расскажешь? – Алкеста опустила ноги, облокотилась и чуть привстала, склонив голову набок, чтобы поймать мой взгляд. Я обернулся и попытался улыбнуться, но банши скептически усмехнулась.

– Если бы я только знал, о чем. Не могу отделаться от ощущения, что скоро все пойдет наперекосяк. Что вот этот уклад, который только-только установился, рухнет. Что придется снова выстраивать и перекраивать мир, который только избавился от тирании богов.

– А он избавился?

– Обычно раз в месяц я слышал грозовые перекаты, доносившиеся со стороны Олимпа, – небосвод метал молнии и отголоски криков агонии доносились до владений Высших. А сейчас они молчат…

– Но это же не значит, что все боги повержены. Возможно, мойры и моя сестра настолько их обессилили, что те заснули вечным сном, чтобы спустя столетия пробудиться и отомстить за свою судьбу.

– Нет, нет… Что-то мне подсказывает, что олимпийцы больше никогда не вернутся. В крайнем случае, ты всегда можешь узнать у сестры, что случилось с богами, развязавшими кровавую войну.

– Хлоя вряд ли будет делиться со мной подобным.

Нотка тоски проскользнула в голосе Алкесты, отчего я повернулся, закинув одну согнутую в колене ногу на кровать, и встретился взглядом с возлюбленной. Обнаженная, она лежала на светлых простынях, по подушке, подобно клубку змей, раскинулись волнистые темные локоны.

– Почему ты так решила?

Я обхватил Алкесту за щиколотки и положил себе на колено, начав массировать ее ступни.

– Потому что она была близка лишь с Сенсией. Жизнь и Смерть – две сестры, которые не могут друг без друга. Дополнения, выстраивающиеся в одну картинку. Тут даже мойры поглумились надо мной и отшвырнули в сторону, как ненужный материал, который изжил себя.

– Ты не права. Мойры сделали из тебя банши, Высшую, которая может общаться и соприкасаться с Жизнью и Смертью без вреда собственному здоровью или жизни. Хлоя и Сенсия не могут дотронуться друг для друга, лишь говорят пару слов, прежде чем старшая сестра возвращается в царство мертвых.

– Ведас, давай смотреть правде в глаза – я проводник. Ни с одной из сестер не была близка, поскольку робость и желание помочь Сенсии меня выводили из себя, а грубость и надменность Хлои не вызывали должного доверия и любви к ней. Я чужая среди своих, и этот факт давно приняла и пережила. Он больше не откликается во мне болью… Больше нет.

Я приподнял ногу Алкесты и коснулся губами пальцев, отчего девушка засмеялась и дернулась, пытаясь вырваться из хватки. Но я сильнее сжал стопу и притянул Высшую ближе к себе, поцеловав низ ее живота.

– Ведас, прекрати, нас же могут услышать.

– Тогда постарайся не кричать. Тогда, возможно, и стекла останутся целы.

Алкеста пыталась слабо отбиваться от моих прикосновений, но спустя мгновение ее стон заполнил собой всю комнату.

* * *

Я лежал в кровати, поглаживая ладонью волосы Алкесты, сопевшей у меня на плече. Одна нога девушки закинута