Император на измене - Марина Эльденберт

зажигательное времяпровождение, я в одно мгновение почувствовала себя на удивление одинокой. За последние несколько дней я почти забыла о том, что нахожусь в другом мире, что в моем остались мои родные, для которых я… умерла. Осознание этого вонзилось в сердце острой ледяной иглой и отравило остатки чудесного дня.

– Ваше императорское величество! – опомнилась мать Лиллы и присела в реверансе, отец поклонился.

Дориан поприветствовал их кивком, и демоница тут же защебетала:

– Даже не представляла, что такое случится в ближайшее время! Ах, как я рада! – Она переводила взгляд с меня на мужа и обратно, как будто не знала, что делать дальше. Я же чувствовала, как с каждым мгновением трескается моя броня, которую я наращивала с момента появления в этом мире.

– Возможно, мы могли бы провести время вместе? – предложил отец под тяжелым взглядом жены, но Дориан не успел ответить.

– Нет, – этот отказ принадлежал мне. Я сама не поняла, как это вырвалось, но оно вырвалось и прозвучало таким ледяным тоном, что родители Лиллы опешили. А ведь их дочь мертва. В отличие от меня, по-настоящему. Не может же быть, чтобы им было все равно? Горло сдавило ледяной рукой, и, кажется, я не смогла бы дальше выдавить ни слова, но, к счастью, за меня ответил Дориан:

– Возможно, в другой раз, – произнес он. – Сегодня мы с Лиллой договорились провести весь день только вдвоем.

Отец снова склонил голову, а вот мать заморгала. Часто-часто. Ее глаза забегали туда-сюда.

– Но как… почему… мы сделали что-то не так? Доченька, ты на нас злишься?.. – поток ее слов прервался под взглядом Дориана, она тут же опустила глаза. – Простите, ваше величество. Конечно же мы не смеем мешать вашему уединению.

Она вцепилась в мужа и чуть ли не силой потащила его в другую сторону, а я почувствовала себя еще более отвратительно. Меня затрясло, на глаза навернулись слезы. Которые я проглотила, стараясь не выпустить наружу.

Я не могла перестать думать о том, что произошло. Все мои тщательно выстроенные стены рухнули. Одно дело – просто не обращать внимания на дочь, другое – знать, что она умерла. Узнать, что она умерла. Не знать, что она умерла…

Я оглянулась на уходящую пару и не сдержалась. По щекам все-таки потекли слезы, справиться с которыми я не смогла. Это было сильнее меня. Вот же…

Дориан, разумеется, это сразу заметил. Мы и пары шагов не сделали, как он остановился, развернул меня лицом к себе.

– Что случилось? – спросил, внимательно вглядываясь в мое лицо. – Мне ты можешь рассказать обо всем.

– Ничего, – я покачала головой. – Все в порядке.

Конечно же, это было ложью. Конечно же, он это понял, но настаивать не стал. Мы пошли дальше, но теперь к моим внезапно нахлынувшим чувствам примешивалась эта недоговоренность. Зато слезы высохли: я почти мгновенно сумела взять себя в руки. Вот только имело ли это смысл теперь? Какой вообще смысл во всем, если я не могу поделиться чувствами с мужчиной, который…

Кто он для меня?

За это время он в самом деле стал моим мужем. По-настоящему. Это напоминало безумие, но так оно и было. Каким-то образом я позволила себе чувствовать снова, позволила чувствовать так ярко, как уже очень давно не чувствовала. Но что толку, если я не могу рассказать ему правду? Отношений без доверия быть не может. Тех самых, настоящих. Близких. Родных.

А как он отреагирует, если я скажу ему правду?

Почему-то некстати вспомнилась «Алиса в стране чудес», где всем предлагали рубить головы. Вот то же самое ждет и меня. Примерно. Если не хуже.

Молчание между нами продолжалось, и это не спасала ни прекрасная набережная, ни море, ни цветение и ароматы, от которых кружилась голова. Ни даже накрытый на двоих на балконе ужин, во время которого все слова казались неловкими и какими-то… даже не такими, как в самом начале наших отношений. Сейчас они были напряженными что ли.

– Лилла, так больше продолжаться не может, – произнес Дориан, и я звучно укусила стакан с водой.

Хорошо хоть, демонические зубы крепкие, выжили.

– То есть? – уточнила я.

– Ты прекрасно знаешь, о чем я. Именно об этом я хотел поговорить, когда появились твои родители. Или не твои.

Хорошо, что я поставила стакан на место, мне грозило облиться водой или поперхнуться.

– Что… что ты имеешь в виду? – осторожно спросила я.

Хотя до меня дошло сразу: он знает. Между прочим, крайне наивно было считать, что правитель империи не раскусит мою дешевую игру. Тем более что актрисой я никогда не была. Хотя в какой-то степени очень надеялась, что мне верят.

Дориан молчал, и мне пришлось уточнить:

– Давно ты понял?

– Относительно. В твоем поведении было слишком много нестыковок. Поначалу я списывал их на последствия покушения, но потом… кто ты такая?

Я не выдержала его взгляд: почему-то сейчас галактики казались особенно бескрайними и мощными, отвернулась к морю. Сейчас вода была почти черной, раскрашенной только светлым кружевом пены. Глядя на берег, я вспомнила, как недавно мы там занимались любовью, и глубоко вздохнула.

Отпираться уже бессмысленно, да и незачем. Сама же хотела сегодня получить возможность все ему рассказать, вот теперь и наслаждайся. Правду говорят про «бойтесь своих желаний».

Я снова глубоко вздохнула и поняла, что по-другому тут просто не скажешь. Никак иначе не получится, не получится к этому подготовиться, не получится подобрать слова.

– Меня зовут Алена, – на одном дыхании произнесла я, быстро-быстро, чтобы не передумать. – И я из другого мира.

Сказать это было невыносимым облегчением, но после я замерла. Вглядываясь в его лицо, пытаясь понять, что он скажет дальше, что сделает. Понимая, насколько это для меня сейчас важно.

–48-

Дориан

Алёна.

Дориан был настолько счастлив наконец-то узнать настоящее имя своей императрицы, что чуть не пропустил мимо ушей ее последнюю фразу. Хотя пропустить такое было просто невозможно.

– В каком смысле? – уточнил он, вздернув брови. Например, в той же Эфирии миром называли само государство. Трудности перевода с языка на язык. Поэтому он решил, что ослышался или неправильно понял.

– В прямом. Я не отсюда, – она растерянно посмотрела на него. Скомкала салфетку, которая лежала у нее на коленях, положила на стол. – То есть совсем не отсюда. Из