Невеста для падшего (СИ) - Екатерина Сергеевна Богданова

коридора, ведущего к моим покоям. Осталось совсем немного. Теперь точно не заблужусь.

Протянула руку и погасила нить, впитав наполняющую её энергию обратно. В груди на мгновение потяжелело, но мне удалось потушить нарастающее напряжение усилием воли.

Отлично! Но порадуюсь я этому позже, когда разберусь с портретом и смогу контролировать свои силы всегда, а не иногда, и то случайно.

Выдохнула, лёгким покалыванием ощущая равномерно распределяющуюся по телу энергию впитанного заклятья, и осторожно выглянула из-за угла… Как раз вовремя, чтобы увидеть в льющемся с галереи лунном свете рыжеволосую женщину, скрывшуюся за дверью нужных мне покоев.

Прислуга? Нет, платье, да и причёска не те. Это явно была леди.

Фаворитка? Отчего-то стало так гадко от этой мысли.

Неприятие и возмущение затопили на миг, но мне удалось призвать к порядку разнуздавшиеся эмоции. Сейчас важно другое. Сколько эта рыжеволосая леди пробудет в покоях? И, если она пришла к кесарю, значит он не на приёме? С ним встречаться я не готова.

И что же теперь делать? Вернуться обратно? А если портрет навредит Эрану? Нет, я обязана предпринять хоть что-то.

Представила, как сейчас вломлюсь и помешаю падшему и… этой. Тряхнула головой, закусила губу и постаралась найти логичное решение.

Ведь я невеста кесаря, верно? А значит, имею полное право на общение с ним. Имею право прийти, постучаться, войти и сказать, что нам нужно обсудить что-то важное.

М-да, портрет, который он не видит.

Он мой жених, а я не могу придумать повод для разговора. Было бы смешно и глупо, если бы не было так грустно.

Ну что ж, раз никаких идей нет, придётся действовать по обстоятельствам. В крайнем случае, скажу, что боюсь последствий произошедшего сегодня. Так переживаю, что стала причиной начала войны, глаз не сомкну, пока не обсудим это.

Сжала кулаки, шагнула из-за угла… и тут же юркнула обратно, едва выглядывая. Дверь приоткрылась, в коридор выскользнула рыжеволосая леди, оглянулась, вынудив меня отпрянуть на мгновение, и поспешила к галерее. Уже почти скрывшись за аркой выхода, она вновь опасливо обернулась. И я узнала её!

Это была леди Прайс, родственница Эрана и… мать Россэла? Но что ей понадобилось от кесаря посреди ночи? Или его нет в покоях? Но тогда зачем она приходила, причём с опаской, словно крадучись?

Это выглядело как минимум подозрительно. Но, в любом случае, гадать можно бесконечно, а время идёт.

Я всё же подошла к двери, постучала, подождала немного и, убедившись, что в покоях, видимо, всё же никого нет, вошла. Не задерживаясь, сразу же побежала в спальню.

Распахнула дверь и задохнулась от сковавшего меня холода.

Портрет. Он стал ещё более «живым». Более того, лицо Эйши приобрело объёмные очертание, будто это была уже не картина, а скульптурный портрет. И только холодные голубые глаза зияли бездонными провалами, напротив, провалившись вглубь барельефа.

Так жутко, подавляюще, холодно, страшно… Мне стоило неимоверных усилий сделать первый шаг к ужасающей картине. Второй принёс нестерпимую боль в груди. Сердце будто тисками сдавило. От третьего по виску скатилась капля холодного пота.

Следующие несколько шагов стали для меня откровением. И не подозревала, что я могу быть такой упрямой. Боль, ужас, страшные мысли и картины. Эмоции и ощущения сменяли друг друга в кошмарном калейдоскопе, заставляя переживать худшие мгновения за всю мою недолгую жизнь. Чернильное зло артефакта вписалось в тело и душу, в стремлении оттолкнуть меня, прогнать. Но, чем сильнее было сопротивление, там большее упорство я проявляла.

О да, я никогда не забуду это, в сущности, небольшое расстояние, на преодоление которого у меня ушла вечность, не меньше. Но я смогла! Почувствовала себя победительницей, но лишь на миг. Потом пришло осознание, что самое трудное ещё впереди. Я сжала челюсти до боли в зубах, поставила колено на кровать, чтобы забраться на неё и сорвать ненавистный портрет со стены, и…

— Сати? Ты… пришла? — донеслось от двери.

— Ну не прилетела же, — прошипела беззвучно, едва не расплакавшись от досады.

Не успела!

Глава 25

Удивительно, но гнетущее давление исчезло, как только в спальню вошёл падший. Я взглянула на портрет и поняла — он больше не кажется мне таким уж опасным и отталкивающим. В чём же секрет? Это Эран так влияет на артефакт, или?..

— Сати, — напомнил о себе кесарь. — Что-то случилось?

Я отошла от кровати, неловко разгладила подол и, уставившись в пол, тихо проговорила:

— Нужно поговорить.

— Здесь? Ночью? — с усмешкой изогнул бровь крылатый.

Я же взглянула на него, на портрет, опять на него. А что, если?..

— Выйди, — попросила, вскинув голову.

— Что?

Похоже, такого поворота кесарь не ожидал. Ну да, неслыханная наглость! Мало того, что пришла без приглашения, причём посреди ночи, так ещё и выгоняю.

— Выйди за дверь, пожалуйста, — сложив руки, попросила я. — Так нужно, потом объясню.

— Предпочитаю не откладывать. Объясни сейчас, — сложил он руки на груди, явно растеряв благодушно-удивлённый настрой.

Ещё бы! Ему, кесарю, смеют указывать, что делать.

— Пожалуйста, — шагнула я к нему и посмотрела прямо в глаза. — Мне нужно… собраться с мыслями, чтобы сказать, что хотела.

Он нахмурился, смерил меня подозрительным взглядом, словно надеясь прочитать по выражению лица, что я задумала, но, видимо, не найдя подвоха, всё же неохотно вышел, прикрыв за собой дверь.

Тут же навалились холод, страх и нестерпимое желание убежать как можно дальше.

— Вернись! — крикнула нервно, задохнувшись от такой резкой атаки.

Эран тут же вошёл, с интересом рассматривая меня и чуть заметно улыбаясь. Сразу же стало легче, а ещё, я кое-что поняла, и губы сами собой растянулись в улыбке.

Падший изогнул бровь, чуть клонив голову набок, усмехнулся и шагнул ко мне.

— Собралась с мыслями? — тихо спросил он каким-то особенным, глубоким голосом, шагнув ко мне.

К щекам тут же прилил жар, а взгляд заметался в растерянности. Это ещё что такое? Нужно сосредоточиться на главном… А он так странно на меня смотрит, так, будто чего-то ждёт.

Точно! Я же обещала что-то казать. А что? Какой кошмар! В голове такой сумбур, мысли мечутся пойманными птицами, а время идёт.

— Понимаешь, — неловко заломила руки, сделав шажок к портрету, — я долго думала…

О да! Очень долго, целых несколько секунд. И мне этого однозначно не хватило, чтобы придумать. А сейчас нужно думать о том, что портрет оказался не столь непобедимым, как я считала.

Ну не смотри же ты так! Если бы только я могла разобраться с этой дрянью на стене, когда тебя нет в комнате.

— И? — тоже шагнул