Волшебство с ароматом кофе - Виктория Серебрянская

и не поняла. Просто в воздухе снова что-то свистнуло. Я испугалась, что это какой-то новый враг решил атаковать меня. Дернулась, резко оборачиваясь назад, и… Голова закружилась, пол вдруг как живой выскользнул из-под ног, и я упала. Кажется, головой в сизо-багровый туман…

Глава 12

— …немедленно прекратите шуметь! — услышала я злое шипение Норы. — Моей госпоже необходим полный покой! Ругаться идите в другое место!..

— Я вот сейчас запру твою госпожу, — негромко, но зловеще пообещал в ответ голос Мартиниана, — и тем самым точно обеспечу ей полный покой! Будет сидеть в комнате! И выходить лишь в столовую! Да и то под моим конвоем! Зато больше не найдет приключений на свою хорошенькую головку!.. Вот куда ее понесло?..

Зная Нору с ее пиететом перед принцем, я вполне могла предположить, что она сейчас растечется перед ним сиропной лужицей и заверит, что будет цепной собакой сторожить, чтобы его супруга никуда не ходила. Но служанка меня удивила:

— А это у вас, Ваше Высочество, нужно спрашивать! — довольно язвительно парировала камеристка. — Вы увели леди на прогулку! С которой она пропала! И нашли мы ее всю избитую, перепачканную, заплаканную и без сознания! Может, это ваших рук дело?

Наверное, я сплю и вижу сон. В реальности Нора никогда в жизни не станет перечить Мартиниану. Тем более, разговаривать с ним в таком оскорбительном тоне.

В том, что я словила сонные глюки, меня убедила и реакция Мартиниана. Вряд ли в реальности принц так спокойно проглотил бы наезд от служанки. Да и оправдываться тоже бы не стал:

— Я здесь ни при чем! И пальцем ее не касался! — обиженно воскликнул на слова Норы липовый супруг. — Да, мы друг друга не поняли! Но это не повод убегать от меня сломя голову, будто я нечисть какая-то!..

Слова Мартиниана оказались чем-то вроде реле. Переключателя, который запустил цепочку воспоминаний. Я вспомнила наш с принцем разговор, загадочный храм, в котором непонятно как оказалась, и испытания, через которые пришлось пройти. Содрогнулась и…

Глаза открылись сами собой. При виде потолка комнаты, служившей мне спальней, с губ на выдохе сорвалось:

— Выбралась!..

Привычную картину почти сразу заслонили собой Нора и Мартиниан.

Камеристка заквохтала:

— Леди, как вы себя чувствуете?

Нора принялась суетливо поправлять мне подушку и одеяло. А я вдруг поняла, что тело сковывает такая слабость, что я на руках служанки обвисла будто тряпочка, не имея сил не то что шевелиться, даже просто сгруппироваться, чтобы облегчить Норе ее работу.

— Слабость, — выдохнула с трудом. И, по-моему, одно это слово отобрало у меня все оставшиеся силы.

Глаза начали закрываться сами собой. Но перед тем как провалиться в сон, я еще успела услышать слова Норы:

— Отдыхайте, леди! Теперь все будет хорошо!..

* * *

В следующий раз я открыла глаза, когда по потолку комнаты лениво бродили длинные тени — дело шло к закату. Немного полежала, прислушиваясь к ощущениям: было сонно, шевелиться не хотелось, но ничего вроде бы не болело. И голова соображала, как до неприятного разговора с Мартинианом и побега в непонятно куда. Короче, самочувствие было сносным. Зато очень хотелось в туалет. А так как здесь уборных не было, нужно было вставать и топать за ширму к младшему брату фаянсового друга. Что я и сделала.

То, что я переоценила свое хорошее состояние, стало понятно, когда уже возле самой ширмы меня повело. На мгновение замутило и перед глазами все поплыло, дело житейское. Удержалась на ногах, и хорошо. Вот только я нечаянно зацепила рукой ширму, и та скособочилась, почти завалившись на пол, открывая на всеобщее обозрение стоявший на грубо сколоченном табурете горшок. Теперь уединиться с природой в полном понимании этого слова не вышло бы, как ни старайся. Ширма полулежала на полу и наклоняться за ней я опасалась. А без нее любой вошедший сразу же увидел бы, от самого порога, чем я здесь занимаюсь.

Я покусала губы, с досадой глядя на предательницу-ширму. И в конце концов решила рискнуть. Слишком уж сильно звала природа. А ко мне сюда, кроме Норы, никто не должен был войти. Камеристку же, увидевшую меня в позе орла, я как-нибудь переживу…

К счастью, я ничего не успела. Вообще. Даже юбки задрать. Только крышку с горшка сняла и раздумывала, куда бы ее пристроить, так чтоб лишний раз не наклоняться. Голова все же периодами кружилась так, что мне казалось, я вновь очутилась на палубе «Золотого дракона». Именно в этот миг я и заметила, что дверь в комнату открывается… В следующий миг крышка вырвалась из моих рук на свободу будто живая. Стрелой помчалась в сторону входной двери, на ходу вращаясь будто диковинное НЛО, и с грохотом врезалась в нее. А я завизжала, сама не понимая, что происходит.

На миг грохот просто оглушил.

— Какого?.. — ошарашенно поинтересовался… Мартиниан, выходя из-за двери и ошеломленно глядя на крутящийся на полу металлический кругляш. Крышка свалилась на петельку ручки и сейчас вращалась будто волчок вокруг своей оси.

Представив на секунду, как бы я выглядела, если бы уже успела устроиться на горшке к моменту, когда в комнату без стука проник фиктивный супруг, или что бы произошло, если бы крышка отправилась в полет немного позднее, как раз тогда, когда Мартиниан вышел из-за двери, я невольно, но эмоционально всплеснула руками:

— А вас стучаться не учили?..

Я хотела еще уточнить, что когда входишь в комнату к даме. Но окончание фразы надежно застряло у меня в горле. Потому что следом за крышкой в полет внезапно отправился и горшок… Хорошо хоть я ничего не успела, мелькнуло у меня в голове…

На наше всеобщее счастье, принц оказался счастливым обладателем хорошей реакции. Увидев летящую ему в голову посудину, пардоньте, ночную вазу, он быстро присел, пропуская последнюю над головой. А потом быстро выпрямился и наградил меня взбешенным взглядом:

— Какого демона?!.. Эмма, что на вас нашло?

В этом месте я пискнула от ужаса. Потому что проклятый горшок, будто насмешка судьбы, срикошетил от стены, издав обиженное «бздынь», и… Огрел Мартиниана по затылку!

К счастью, удар оказался скорее обидным, чем болезненным. И нанес урон только гордости Мартиниана. Особенно если учесть, что я орала как резанная, и на мой крик уже кто-то торопился: я отчетливо слышала в коридоре топот и шум голосов. Сбегать принцу было некуда. Мы понимали это оба. От того, наверное, он и разозлился окончательно.

— Ну и зачем весь этот балаган? — прошипел мне Мартиниан змеем. —