Tenten - Дженни (фанфик по Сумеркам)

Он был следующим в моем списке. Мы приехали туда после четырех пересадок и двух недель, проведенных в поездах дальнего следования.

Мы жили не в самом городе, а в селе Михайловка, недалеко от него и совсем рядом с удивительным и интереснейшим местом. Археологи нашли там следы древнего города. Наверняка все слышали о нем. Название Аркаим одно время довольно часто раздавалось с экрана телевизора. Там постоянно работали какие-то экспедиции, в которых довольно часто требовались рабочие руки.

Мне было семнадцать. Я заканчивала одиннадцатый класс. На раскопки приехала новая экспедиция. На этот раз из Америки. Мама устроилась туда на работу поваром.

С этого, довольно незначительного, события и начались невероятные перемены в нашей жизни.

Как-то вдруг оказалось, что в наших с мамой ровных доверительных отношениях вдруг появилась некая недосказанность. Я по-прежнему рассказывала ей обо всем, что происходило в моей жизни, вываливала на ее голову все свои проблемы, будь то двойка по физике или недостойное поведение Сереги, который вдруг решил превратить наши теплые дружеские отношения в дешёвую мелодраму и полез целоваться на прошлой неделе, когда мы сидели на берегу и смотрели как солнце опускается все ниже, зажигая на воде красноватую блестящую дорожку, и как быстро он передумал, получив увесистого «леща» от меня. Она тоже рассказывала о своих делах и заботах. Но не обо всех. Что-то тяготило ее. В последнее время она все чаще задумывалась о чем-то, застывая без движения, то с ножом в руках, если чистила картошку, чтобы приготовить ужин, то с ожерельем из прищепок на шее, если развешивала выстиранное белье, то просто стоя у окна, обхватив себя руками за плечи. Или, сидя на диване с книгой в руках, смотрела, остановившимся взглядом, подолгу в одну и ту же точку, и сразу становилось понятно, что мысли ее сейчас находятся вовсе не с персонажами книги, а витают где-то совсем в другом месте. Сначала я пыталась выведать у нее, о чем это она так глубоко задумывается, но мама все переводила в шутку, и мне приходилось отступать, давая себе обещание повторить попытку. И поскольку в остальном уклад нашей скромной тихой жизни оставался неизменным, я потихоньку успокоилась и перестала обращать на это внимание. Как потом оказалось — зря. Надо было присмотреться повнимательнее, тогда события, которые произошли ближе к середине лета, не стали бы для меня таким потрясением. Но я была в то время полностью и абсолютно поглощена своими проблемами. На носу были выпускные экзамены, к которым надлежало серьезно готовиться. А тут еще посетила мою голову безумная, по мнению всех соседских старушек, идея получить права и научиться водить машину. Идея была настолько прилипчива и неотступна, что я приступила к ее исполнению с завидным рвением. И имела в этом успех, прошу заметить. Без особого труда я сдала на права, получила заветную корочку и вскоре уже оттачивала навыки вождения автомобиля (в основном по бездорожью) в компании Сереги — моего лучшего друга и по совместительству — хозяина старенького, видавшего виды уазика.

А тут еще Валечке родители подарили подержанный ноутбук…

***

За окном был тот самый час, когда солнце уже село, но полной темноты еще не было. Уютные летние сумерки. В это время суток хорошо просто идти по улице с Маринкой и Валечкой, которых отправили встречать коров из стада, или сидеть на лавочке около дома плечом к плечу с Серегой, и думать каждому о своем. Но это когда есть свободное время, а не висит над головой тяжкая необходимость готовится к выпускным экзаменам.

Я сидела на кухне, жевала бутерброд с козьим сыром и лениво листала учебник истории, в попытке выучить хотя бы некоторые вопросы из длинного списка примерных, данных нам в школе, когда вошла мама, а следом за ней в нашу малогабаритную кухню протиснулся он. И в маленьком помещении сразу стало катастрофически тесно.

Два метра роста. Не меньше. Клянусь. Мощные плечи, руки, мускулистая шея. Вот что мне бросилось в глаза в первую очередь. Когда я нашла в себе силы оторвать взгляд от рубашки, сидевшей на хозяине так, что сразу становилось понятно — передо мной далеко не хилячок, я перевела, наконец, взгляд на его лицо. Лет 40–45 на вид. Правильные черты, высокие скулы, черные, глубоко посаженные глаза, длинные гладкие черные волосы стянуты сзади в хвост. Индеец. Ой, простите. Представитель коренных национальностей Америки. Или как там это еще называется.

Я поперхнулась и закашлялась. Учебник шлепнулся на стол, опрокинул кружку с чаем. На столе и полу образовалась коричневая липкая лужа. Я покраснела, извинилась и нырнула в шкафчик под раковину за тряпкой. Черт, да если б можно было, я бы вся туда залезла, от неловкости и смущения. Но мне ведь семнадцать, а не семь и надо вести себя соответственно возрасту, а значит прилично и вежливо. Наскоро вытерев разлитый чай, я сунула тряпку на место, поднялась и сказала:

— Здрасьте.

И это было очень вежливо. Поверьте. Это была вся вежливость, на которую я только и была способна в данный момент. На мое счастье мама заметно волновалась и не обратила внимания на мое замешательство. Она и сама была смущена до крайности, краснела, не знала куда деть руки и поэтому все время сплетала и расплетала пальцы. У нее был вид человека, провинившегося в чем-то крайне стыдном. Момент истины наступил, заслуженная кара все ближе, и это пугало ее до чертиков. Видеть маму такой было очень непривычно и неловко. У меня тут же появилось ощущение, что это я виновата в чем-то крайне стыдном, и поэтому отвожу глаза.

Мужчина стоял в дверях кухоньки, прислонившись плечом к косяку, и спокойно смотрел, как мы с мамой пытаемся начать разговор, и у нас это не очень-то получается. Напряжение повисло в воздухе, заставляя нервно сглатывать и непроизвольно оглядываться в поисках путей к отступлению. Молчание, грозившее затянуться на неопределенное время, нарушил наш гость. Он положил маме руку на плечо, жестом успокаивающим и напоминающим о том, что она не одна и рядом есть тот, кто поможет и поддержит в трудную минуту, и произнес, обращаясь ко мне:

— Здравствуй. Меня зовут Вихо Гордон. Я приехал из Америки с экспедицией, которая занимается изучением феномена Аркаима. Ты ведь Дженни, верно?

— Женя, — я произнесла свое имя по-русски, хотя английский вариант мне тоже понравился. Его рука, так уверенно устроившаяся на мамином плече, не давала покоя. В голове возникали и тут же пропадали, но только затем, чтобы появиться вновь, не оформившиеся еще до конца, смутные подозрения. Я чувствовала себя крайне неловко. Вроде ни в чем не виновата, но почему у меня такое ощущение, что это не они вошли сюда, а я неожиданно заскочила в дом и застала их за чем-то неприличным?