Северный ветер - Александрия Уорвик

– Нет. – Затем Борей сжимает губы в нитку. – Он… – Колеблется. Смотрит на меня, затем отводит взгляд. – …мне трудно взаимодействовать с другими. Я не привык.

Признание не остается незамеченным. Вспоминаю запретное северное крыло цитадели, приказ туда не входить. Что король скрывает? Чего боится? Если бы я все это знала, я бы лучше его понимала.

– Собеседник из тебя и правда отвратительный, – соглашаюсь я, сама отзывчивость.

Обычно на этом я бы замолчала и дело с концом, но выражение лица Борея становится несчастным. Я попала очевидно в больное место. Намеренно ткнула. Может, мне стоит сменить гнев на милость, хотя бы этим вечером.

– Все не обязательно должно быть сложно, – говорю я. – В смысле, в беседе. Для начала спроси о чем-нибудь собеседника. Поможет по-новому на него взглянуть.

Король пристально на меня смотрит:

– Например?

– Да что угодно. А если не сработает, обсуди погоду.

Он запрокидывает голову к черному, усеянному звездами простору. Возвращает взгляд ко мне. По-прежнему ноль понимания.

– Мог бы пригласить меня на танец.

Опять ляпнула, еще отвратительнее, еще откровеннее. Лицо горит, по щекам растекается жар. Зачем я это сказала? Голова кругом. Проклятый корсет не дает нормально дышать. И не хочу я вообще танцевать с Королем стужи… кажется.

Он хмуро сводит брови.

– При условии, что я хочу танцевать.

Ответил – что холодной водой мне в лицо плеснул. И я благодарна. За напоминание, что я не заинтересована в общении с мужем сверх необходимого. Если он не желает со мной танцевать, я найду это удовольствие в другом месте.

На краю площади собирается множество мужчин. И среди них много привлекательных. Я подхожу к ближайшему слева от меня. У него добрые карие глаза, изгиб губ так мягок, что с них вот-вот заструится поэзия. Спрашивать не приходится, мои намерения вполне ясны. Взяв мужчину за руку, я тяну его в гущу танцующих пар, и когда он подхватывает меня за талию и кружит, мой смех вырывается наружу.

Едва ноги вновь касаются земли, я приподнимаю юбки. Толпа подбадривает криками, мой партнер по танцу весело хмыкает. Все быстрее, быстрее, быстрее, музыканты стремительно доводят мелодию к горячечной развязке. Мужчина неутомим – ноги проворно переступают, руки стремительно мелькают, красивый рот смеется. Все вокруг сливается тенью и светом. Легкие натужно раздуваются в оковах корсета. И мы снова сближаемся с партнером. Он хохочет. Я хохочу. Мы отличная пара.

Однако на следующем развороте он замирает.

Перед нами стоит Король стужи.

Я смотрю на него снизу вверх, тяжело дыша, и сердце стучит не совсем ровно. Он сглатывает, а потом длинные, обтянутые перчатками пальцы обхватывают мою ладонь.

– Потанцуй со мной.

Глава 18

Мужчина и женщина, смертная и бог, мы смотрим друг на друга, связанные воедино долгом, обязательством и ложью.

– Муж.

Глаза Короля стужи темнеют. Подтолкнув в поясницу, он заставляет меня шагнуть ближе так, что между нами едва ли проскользнет ветерок.

– Жена.

На каждом вздохе моя грудь касается его груди. Корсет беспощадно давит. Твердо выдерживаю взгляд короля, несмотря на внезапное желание сбежать, быстро и далеко.

– На нас пялятся, – бормочу я, почти не шевеля губами.

Борей наклоняется к моему уху. Теплый, трепещущий выдох дразнит кожу, делает ее чувствительнее. Вино, думаю я ошеломленно. Во всем виновато вино.

– Так давай дадим им на что поглазеть.

Запрокидываю голову, всматриваюсь в его лицо.

– Кто ты? – шиплю я. – И что сделал с Королем стужи?

Потому что темный бог, который правит Мертвыми землями, не захотел бы привлекать к себе внимание. Он предпочитает одиночество, тени.

– Я прямо перед тобой, – говорит Борей, удерживая мой взгляд. – Танцуй, – подначивает он, и моя глупая, упрямая гордость не может пройти мимо вызова.

Наши руки поднимаются, прижимаются – ладонь к ладони. Его левая оглаживает мою спину, останавливается на изгибе поясницы. Моя левая ложится на крепкие мышцы его плеча. Король увлекает меня по широкой дуге через площадь, заставляя толпу отступить. Неудивительно, что тот, кто всегда движется с такой грацией, переступает с таким проворством, будто ему помогает сам ветер.

Мама еще в детстве научила нас с Элорой танцевать. Вальс, сарабанда, аллеманда – все они мне знакомы. Музыка сменяется трехдольным размером вальса, и я тут же смягчаю шаг, подстраиваясь под ритм, как и Борей.

Он совершенен. Утонченная маска. Это заставляет меня выкладываться полностью. Раз-два-три, раз-два-три.

Что это за безумие такое, что я хочу разглядывать лицо того, кто причинил мне зло? Возле его правого уха есть маленькая веснушка. Нижняя губа чуть полнее верхней. Король стужи ловит мой взгляд, и я отвожу глаза, будто он застукал меня за чем-то ужасным. На очередном квадрате у меня начинает кружиться голова. Я на самом краю обрыва, и он поет мне самую манящую мелодию.

– Помедленнее, – выдавливаю я, задыхаясь.

– Почему? – Борей пристально смотрит на меня сверху вниз, и я изо всех сил пытаюсь вспомнить ход собственных мыслей.

Как же так король вызывает у меня одновременно отвращение и влечение? Какими чарами он меня опутал?

– Потому что, – цежу я сквозь зубы, намеренно продлевая шаг, чтобы Борей запнулся, – у меня от тебя голова кругом.

Его каблук отдавливает мне пальцы правой ноги.

– Хочешь сказать, что не можешь за мной угнаться?

– Ты это нарочно.

В его глазах искры, они все пляшут и пляшут. Король стужи всецело и полностью наслаждается моими мучениями.

– Понятия не имею, о чем ты.

Он раскручивает меня, и я чуть не заваливаюсь набок, зацепившись носком за трещину в камне. Но рука на талии меня выравнивает. И снова вращение. Я задыхаюсь. Пошатываюсь. Сама того не осознавая, хватаю короля за грудки, чтобы удержать равновесие. Ткань плаща, согретая его телом, сминается в моих влажных, липких ладонях.

– Помедленнее, чтоб тебя.

– Я предупреждал насчет вина.

Борей ведет меня через площадь, но все-таки замедляет шаг. Толпа расступается и вновь смыкается у нас за спиной.

– Ты уже, кажется, должен был догадаться, как мало меня заботит твое мнение.

Он фыркает. Не уверена, что это смех, но намек на веселье определенно.

– Мне это прекрасно известно.

Рука скользит по моей спине к бедру, ложится на изгиб, созданный трижды проклятым корсетом – причиной нехватки воздуха.

– Если будеть тошнить, – монотонно произносит Борей, – то, пожалуйста, не мне на сапоги.

Сомневаюсь, что переживу такое унижение.

Мысли путаются. За площадью люди начинают прыгать через костер. Два года. Столько прошло с тех пор, как я в последний раз танцевала. Весь Эджвуд собрался отметить рождение ребенка, мужчины и женщины разоделись в лучшие наряды. Элору приглашали на каждый танец – множество ухажеров за вечер. Несколько смельчаков подходили ко мне, но хватало их не больше, чем на одну музыкальную фразу. Теперь я танцую с королем, но это его выбор и мой тоже. В кои-то веки мы на равных. И, возможно, впервые с тех пор, как я стала пленницей, я