Как привязать дракона, или Ниточная лавка попаданки - Лора Олеева

Так мы и шли по городу. Вел меня герцог, а я даже на дорогу не смотрела. Северин то и дело бросал на меня смеющийся взгляд. А я в душе кипела.

— У кого будем красть жизнь? — трагично вопросила я: от мысли, что я буду заниматься таким нехорошим делом у меня с души воротило.

— А вот у них, — показал герцог на дом, над входом в который висела вывеска «Трактир».

Он первым вошел внутрь, а я последовала за ним.

Внутри было темно, несмотря на залитую солнцем улицу. Амбре из винных паров, грязных тел и дешевой еды было таким густым, хоть топор вешай. Я покосилась на таракана, перебегающего липкую дорожку на столе, и скривилась от отвращения.

— Думаешь, Тина, у них нельзя пару минут забрать? — прошептал мне Северин, показывая на мертвецки пьяного мужчину, который храпел, навалившись грудью на стол. Голова забулдыги покоилась между тарелкой с полуобглоданной селедкой и пустой кружкой.

Я осуждающе покачала головой, но спорить не стала. Оглянулась, но в зале не было трактирщика, лишь пять полумертвых тел валялись там и сям в тех позах, в которых из застигло опьянение. Я повела рукой над шкатулкой, и изображение песочных часов на крышке слабо засияло. Приоткрыла крышку шкатулки, нацелив ее на ближайшего пьяньчужку. Медленно начала делать движения другой рукой, словно вытягивала леску удочки. Или веревку с грузом. При этом про себя повторяя слова, которым меня научила тетушка:

— Много капель в реке, много минут в вечности. Из быстрой реки невод тяну. В неводе серебряны рыбки бьются. Одну словлю, другую словлю, третью словлю… Были твои, стали мои.

Краем глаза я увидела, что песок в песочных часах начал сыпаться. Блестящие искры проливались через узкое горлышко и оседали в нижней колбочке. Но как только я перестала говорить заклинание, то и часы застыли.

— У других тоже возьми, Тина, — строго приказал мне Северин.

Я вздохнула и перешла к следующему. Проделала с ним то же самое. Каждую минуту я ожидала, что кто-нибудь войдет и застукает меня за воровством. И пусть сам правитель всего герцогства стоял у меня за спиной, но как же мерзко мне было воровать минуты чужой жизни!

— Все? — сухо поинтересовалась я у Северина.

— Я так полагаю, — ответил он, взглянув на изображение вновь застывших часов на крышке, — что, когда мы наберем достаточно, весь песок сверху пересыплется вниз. Смотри, он уменьшился.

Я нехотя признала правоту герцога.

— Идем! — сказал тот.

И снова повел меня в другой трактир. Там нам не так повезло, потому что внизу оказался хозяин.

— Принеси мне самого лучшего вина! Сам нацеди! — приказал ему герцог, откидывая плащ.

Трактирщик на миг остолбенел, потом отмер, низко поклонился и бросился выполнять приказ.

— Действуй, Тина! — велел мне герцог, и я, кивнув, начала собирать чужие минуты.

А едва хозяин питейного заведения вернулся, прервала свое черное дело. Северин отпил принесенного вина и собирался расплатиться, когда шум наверху привлек наше внимание. Трактирщик скорбно возвел глаза на галерею, опоясывающую общий зал. Вдоль нее шли двери номеров, и из-за одной из них раздавался громкий женский смех и визг, сопровождаемый низким мужским порыкиванием. Затем дверь распахнулась, и оттуда выскочила полуодетая растрепанная женщина. Не смущаясь свидетелей, она, хихикнув, запахнула на груди блузку, побежала куда-то по галерее и вскоре скрылась в одной из угловых комнат. Но веселье за закрытой дверью номера явно продолжилось, потому что оттуда раздался новый взрыв женского смеха и вторящий ему мужской.

— Трактирщик! — процедил сквозь зубы Северин. На его скулах заходили желваки. — Кто там у тебя?

Трактирщик побледнел, его глаза забегали.

— Так это, ваша светлость… Не могу знать…

— Не знаешь, кому номер сдал? — сощурил глаза Северин.

— Так жена, может, сдала…

— Врешь! — отрезал герцог, вставая. Бросил мне отрывисто: — Подожди меня на улице около входа, Тина!

— Конечно, — покладисто сказала я, заворачивая шкатулку в ткань и убирая в корзинку.

— Ваша светлость! Ваша светлость, умоляю, не губите! Ну ваша светлость!..

Оглянувшись назад, я увидела, что Северин решительно направляется к лестнице, ведущей на галерею, а трактирщик пытается заступить ему путь и, непрестанно кланяясь, о чем-то умоляет. Но разве можно остановить или хотя бы замедлить рассвирепевшего дракона? Я бы, например, даже не стала пытаться.

Несмотря на снедавшее меня любопытство, я с радостью покинула проспиртованную атмосферу трактира и вдохнула полной грудью свежий уличный воздух, в котором витали ароматы цветущей вишни и яблонь. Но мое хорошее настроение закончилось быстрее, чем вернулся Северин. И даже купленный мной у проходящего мимо уличного торговца горячий бублик с солью и маком не смог его вернуть.

Герцог тоже был мрачен. Не знаю, что там произошло в трактире — я не спрашивала. Но лицо Северина было чернее грозовой тучи. И его мысли явно были не светлее.

А я шла и предавалась уничижительным размышлениям. Понятно, что для герцога, который жил уже сто пятьдесят лет, отнять у человека минут пять жизни кажется мелочью. Что мы для него? Бабочки однодневки? Ну и пусть то были пьяньчуги! А вдруг я отняла у этих людей ценные минуты из их жизни? Вдруг именно этого времени им не хватит, чтобы осознать самое важное? Или сказать сокровенные слова дорогому человеку? Но, с другой стороны, сколько раз я сама тратила время на всякую ерунду. Листала бездумно новости, смотрела дурацкие сериалы, да просто валялась на диване, маясь бездельем. Так неужели же я не пожалела бы отдать это время для спасения мира?

— О чем задумалась, Тина? — поинтересовался у меня герцог, который наконец соизволил обратить на меня внимание.

— О смысле жизни, — буркнула я и поправилась: — Думала, ваша светлость, каких ниток не хватает в лавке и сколько надо докупить в прядильной мастерской.

Северин кивнул, видимо, успокоенный моими словами, и мы продолжили идти в молчании. На душе у меня, несмотря на солнечное весеннее утро, было пасмурно и грустно.

ГЛАВА 34. Клубок

Эти три дня давались мне нелегко. Дело было совсем не в том, что спать приходилось в маленькой каморке, где потолок практически падал на голову. Не в отсутствии слуг, большой ванны и других бытовых удобств. Дело в том, что всего в нескольких шагах спала Тина. Две тонкие дощатые перегородки — вряд ли это