Похоронные дела Харта и Мёрси - Меган Баннен

тебя оскорбить, – прояснила Мёрси. – Пытаюсь сказать спасибо. Так что спасибо.

– Не за что благодарить. Уж поверь.

– Жалко. Все равно спасибо. Поверить не могу, что это твоя работа. Я бы не вывезла, это точно.

– Большинство и твою работу не вывезли бы.

Она поняла, что он хотел сделать ей комплимент, и покраснела.

– Еще кое-что… – Голос оборвался, будто он не договорил предложение.

– Кое-что? – подтолкнула она, когда продолжения не последовало.

– Потанцуешь со мной? – выпалил он.

Она неверяще уставилась на него, а жар сполз вниз по щекам, на шею.

– Хочешь потанцевать? – спросила она, не сомневаясь, что ослышалась.

– Ага.

– Со мной?

– Если хочешь.

– Кто ты и что сделал с моим Нахальстоном?

Он пнул шарик ликвидамбара и проследил взглядом, как он отскакивает от ствола дерева.

– Полагаю, это значит «нет».

Но Мёрси не собиралась упускать возможность потанцевать с мужчиной, который был выше нее, особенно с таким, благодаря которому она дожила до конца дня.

– Неправильно полагаешь. Это значит «да».

Вернулись морщинки в уголках глаз, и Мёрси заподозрила, что он кусает щеку изнутри, стараясь не улыбаться. И это было, если уж совсем честно, очаровательно. Он подал ей руку, и она приняла ее, мечтая, чтобы кожа прекратила сочиться потом в том месте, где соприкасались их ладони, пока он вел ее на край танцплощадки. Она не помнила, когда в последний раз ее держали за руку – Нэйтан не особо такое любил – и уже позабыла, как ей нравилось касаться мужской кожи, костей, связок.

Музыканты играли любовную песенку, бодрую, с ритмичным перебором банджо, веселым звоном пианино в мажоре и барабанами, выстукивающими ритм влюбленного сердца. Харт опустил руку на талию Мёрси – твердо, крепко, согревая ей кожу сквозь материю блузки – и вовлек ее в простой тустеп, в тысячу раз более ловкий, чем она ожидала бы от человека его роста. Он закрутил ее, подтянул обратно к себе, привлек ближе. Она пораженно рассмеялась.

– Ты хорошо танцуешь!

– Удивлена?

– Очень!

– Может, ты кое-чего обо мне не знаешь, Трупсолл.

Он зашел ей за спину, закружил под одной рукой и перехватил другой.

– Я с ума сошла, или мы тут веселимся? – поразилась она.

– Я не особо веселый.

– Жюри еще не вынесло приговор. Неприлично будет сказать тебе спасибо за то, что ты выше меня?

У него вырвалось нечто вроде смеха.

– Нормально. Спасибо, что достаточно высокая, и я могу танцевать с тобой, не стоя на коленях.

– Это что, шутка была? Я там на лице у тебя улыбку подсмотрела или что?

Теперь он определенно закусывал щеку.

– Не-а.

– У тебя губы приподнялись на секунду. Я видела.

– Несварение, наверное.

– Или свидетельство радости. Кто-нибудь, дайте подышать в пакетик. Такое потрясение, могу сознание потерять.

– Ты так не докажешь свою теорию «Харт Ральстон веселый».

– Докажи, что это не так.

Он вдруг улыбнулся, так искренне и неожиданно, и Мёрси показалось, что кто-то потряс бутылку шипучки и открыл у нее внутри, устроив пенный взрыв. Коварно сверкая глазами, Харт попятился к центру танцплощадки, покачивая бедрами и увлекая за собой Мёрси.

– Глазам своим не верю! – рассмеялась она. И подумала: «Ничего себе бедра!», когда он закрутил ее, приобняв, и отпустил…

Прямо в руки Нэйтана Макдевитта.

– Воу-воу, полегче, – сказал Нэйтан, ловя Мёрси, и улыбнулся Харту с натянутым дружелюбием, протягивая ему руку. – Маршал Ральстон, так и не успел сказать вам спасибо за то, что спасли мою девочку сегодня днем.

– Твою девочку? – возмущенно переспросила Мёрси, но кажется, ни один из мужчин ее не услышал.

Улыбка Харта испарилась. На Главной улице он без раздумий наорал на Нэйтана из-за бродяги, но теперь, когда бывший парень Мёрси грубо прервал их танец, уверенность испарилась.

– А. Да. Пожалуйста.

– Дальше я сам, маршал, – сказал ему Нэйтан и уволок Мёрси на другую сторону танцплощадки.

– Ты что творишь? – возмутилась она.

– Маршал, Мёрси? Долгие здоровые отношения – это обычно не про них.

Она вырвалась из его рук.

– Тебе какое дело? Я не «твоя девочка». Мы не встречаемся.

– Ну, я думаю, с Ральстоном ты тоже не встречаешься, потому что ни разу не видел, чтобы кто-нибудь так быстро бежал с танцплощадки. Я тут, а он свалил, и что собираешься делать? Выставишь себя дурой и бросишься за своим героическим полубогом?

Гремела музыка, вокруг танцевали хохочущие пары, но Мёрси казалось, что мир застыл. Она вспоминала слова и поступки Харта за последние несколько часов, и все это никак не укладывалось в тот образ, который она создала четыре года назад. Сегодня он пришел ей на помощь, отвел домой после того, как бродяга едва ее не убил, сделал ей чашку лекарственного чая и пригласил на танец, когда увидел, что она на празднике одна, после того как нашел ее, да не зачем-нибудь, а чтобы извиниться.

Больше всего ее потрясли именно извинения, и она задумалась, вдруг она за все это время так и не разобралась в нем? С первого же дня она звала его выскочкой, но этот выскочка извинился, чтобы получить прощение. Хорошие люди признают ошибки и ничего не ждут взамен. Теперь Мёрси жгло желание выяснить, хороший человек Харт Ральстон или нет.

– Знаешь, что? Брошусь за своим героическим полубогом, именно так, – сказала она Нэйтану, отбросила осторожность и сбежала с танцпола.

– Но… Но Мёрси!

– И надеюсь, ты не получишь свое тупое повышение! – крикнула она через плечо на прощание.

Глава двадцать вторая

Она бежала к Главной улице, каблуки все громче стучали по мере удаления от шумного празднества, пока наконец не остановилась на тротуаре и не заметила темный высокий силуэт Харта. Выше по холму. Ну разумеется.

– Как же он бесит, – буркнула она, топая по тротуару и сбив дыхание за пару секунд.

Он обернулся на стук каблуков, но Мёрси не сразу смогла заговорить, когда догнала его, – пыталась отдышаться.

– Что случилось? – спросил он, и Мёрси заметила проблеск той же тревоги и беспокойства, которые увидела, когда он обхватил ее лицо утром после того, как убил бродягу.

– Что случилось? – Она всплеснула руками, тяжело дыша. – Ты спас меня от бродяги, но бросил на танцплощадке с этим хорьком?

– Я думал, это твой парень.

– Бывший парень!

– А. – Он обдумал это. – Правда на хорька похож.

– Хорек и есть.

– Прости. – Харт сунул руки в карманы и приобрел виноватый вид, в точности как Леонард в тот раз, когда ухитрился залезть на кухонный стол и сожрать две последние вкусные шоколадные конфеты, которые папа подарил Мёрси на двадцать девять лет.

– Что творится вообще?