Наследник для зверя - Анна Владимирова

один ноль. А ведь могла ознакомиться с вариантами условий усыновления… Почему я этого не сделала?

— У меня пока нет полноценной семьи. — Голос Харта наполнился арктической свежестью. — Поэтому будем добиваться положительного решения доступными способами. А теперь прошу нас простить.

Он жестко сжал мою руку и потянул прочь, несмотря на продолжавшиеся вопросы. А я позволяла себя уводить все дальше по мерцающей аллее в сторону центрального входа. Ну что мне ему сказать? Знал ли Харт? Конечно, знал. Просто не собирался пользоваться. Он дал мне две недели, но у Эрика их не было. И Харт все равно не стал ставить свои обещания под удар, не навязал мне чувство вины и ответственности перед ребенком…

— Знаешь… — начала я вкрадчиво, позабыв весь восторг и возбуждение от грядущего вечера. Потому что на фоне мужчины, в чьих руках я входила в главный вход, меркло все это великолепие.

— Что? — раздраженно убрал он мобильный, в котором что-то энергично писал несколько секунд, и схватил бокал шампанского с подноса: — Держи.

— Я как раз хочу выпить за тебя, — взяла послушно напиток. — За тебя, мистер Харт. И чтобы вся та неразбериха, которая творится вокруг тебя, наконец, закончилась.

— Правда? — хмурился он, кривя уголки губ.

— Правда. — И я сделала глоток, довольно жмурясь. Вкусно. До безумия. — Вот только твой отчим немного сволочь… Зато любит тебя. Это вне сомнений.

— Донна, это не он, — покачал он головой. — Он не мог.

— Странно, — напряглась я. — А кто еще в курсе, что у тебя идет процесс усыновления? Мы же с ним обсуждали сегодня, что используем этот эксклюзив…

— Я дал команду придержать эту журналистку и тряхнуть на источники.

Я только моргнула:

— Ого. Шустро.

— Лишь бы успели. — И он огляделся.

— Каков же ты при исполнении, если даже в отстранении такой опасный…

— И где ты научилась так хвалить мужчину, Донна? — усмехнулся он восхищенно, и я закатила глаза. — Пойдем.

Мы окунулись с головой в атмосферу искрящейся фальши и самолюбования. И она мне неожиданно понравилась. Сначала ноги немного тряслись, когда мы попали в эпицентр внимания гостей вечера. С Ронаном здоровались, перекидывались фразами, интересуясь в основном семьей и матерью. Но потом мне понравилось сбивать прицел чужих взглядов своим уверенным. Меня пытались не замечать, но ничего не выходило, и я усмехалась в глаза надменным лицам, упиваясь чужим недоумением. Сложно было представить, что все эти гости — дикие звери во второй ипостаси. А они вообще помнили, каково это — быть зверями и отдаваться инстинктам? Может, Харт не зря ходит холостяком? И тем приятней было чувствовать его желание меня заполучить. Только здесь я наконец воочию увидела, кому он предпочел меня… Блистательные львицы, породистые хищницы пожирали Харта взглядами и скалили пасти — я это явно чувствовала. Весь этот театр теней был для меня столь явным, что даже не нужно было напрягаться, чтобы его смотреть.

— Наслаждаешься? — склонился к моему уху Харт и подал еще один бокал. На этот раз что-то покрепче.

— Так заметно? — немного пьяно вопросила я — чужие эмоции пьянили надежней алкоголя.

— Мне хотелось показать тебе этот мир изнутри.

— Зачем? — томно выдохнула я, обводя взглядом присутствующих.

— Чтобы ты увидела, что тут нечего ловить.

— Я и так это знала, — вздернула я нос.

— Знала бы — радовалась своей участи, а не считала себя бракованной, — довольно жестко постановил он.

— Ну что бы я без тебя делала? — усмехнулась нагло в его лицо.

Эта перебранка не казалась опасной — скорее, каким-то будоражащим заигрыванием. Но войти в клетку к хищникам не означало научиться с ними жить. Так и я всегда недооценивала Харта. А он притянул меня к себе за шею и оскалился, заглядывая в глаза:

— А теперь залпом бокал, — приказал хрипло, и рука сама поднесла его к губам.

Напиток обжог горло и покатился теплом по внутренностям.

Музыка стала громче, свет приглушили до интимного, и в глазах затанцевала светомузыка, дезориентируя абсолютно. Я только успевала переставлять ноги следом за Хартом, а он уводил меня куда-то в глубину зала, где остался только затерявшийся ритм, долбивший по ногам, как большое сердце Велвет-Холл. Алкоголь добрался до головы и рухнул в ноги как раз, когда Харт прижал меня к перилам какого-то одинокого балкончика, нависавшего над основным залом. Но я продолжала подписывать себе приговор:

— И много ты знаешь тут таких закоулков? — усмехнулась.

— Это вип-закоулок, Донна, — хрипло выдохнул он мне в губы и рванулся рукой под платье. — Конечно, я знаю их все — моя структура обеспечивает безопасность этого мероприятия из года в год.

— А кто обеспечит мою безопасность? — прошептала, не в силах оторвать мутный взгляд от его губ.

— Раньше надо было об этом думать, — чувственно дрогнули они.

Было в этом что-то по-особому убийственное — смотреть на всех свысока и захлебываться в желании мужчины, который будто решил взять с меня плату за пропуск в этот сверкающий мир. Идиотская мысль, но в атмосфере роскоши другое не приходило в голову, да и та вскоре отключилась, когда Харт бесцеремонно вжал между ног руку. Я раскрыла глаза и с удовольствием выкрикнула его имя, зная, что его вряд ли кто-то услышит. А если и да — мне плевать. Я буду звать его между вдохами, чтобы хоть немного протрезветь в его жарких ласках. Уже было не понять, от чего меня так вело — алкоголя или удовольствия. Привыкший к постоянному контролю разум сдавался на милость победителя, и тот не церемонился — подхватил меня под бедра и вжал в стенку, чтобы тут же заполнить собой.

— Не надо, Харт, — хрипло взмолилась, когда он накрыл губами вену на шее. Все же чувствовать себя шлюхой и выглядеть — не одно и то же. А со свежей меткой будет именно так.

Он шумно вздохнул и тяжело сглотнул, сжимая пальцы на моих бедрах до боли. И мне стало вообще все равно, где он меня пометит. Мне хотелось содрать с себя дизайнерскую кожу и подставиться под его зубы, а он трахал меня, опуская на себя с рычанием, и не было надежды вообще утолить этот звериный голод.

Когда я запустила зубы в его шею? Понятия не