Мария, королева Нисландии - Полина Ром

для умывания: ходить в ванную, когда там шла стирка, было весьма неприятно, и потому все банные процедуры королева перенесла на утро, благо времени теперь хватало. Вита помогла снять платье и заторопилась назад:

— Больно много сегодня белья навалили, госпожа. Вы уж ложитесь, меня не ждите.

Конюхи и скотник ложилась спать гораздо раньше всех: корова требовала утренней дойки, да и кони просыпались затемно. Четверо охранников спали в своей комнате, а двое сменных, которые бодрствовали, находились у входа в дом. Разумеется, внутри дома. Все же чужие на острове практически отсутствовали, а держать почетный караул здесь никто и никогда не пробовал: не те условия. Так что Мария лежала в полной тишине, но почему-то сон не шел…

На шорох из кабинета она сперва даже не обратила внимание. Однако повторившийся звук был настолько странным, что королева с неудовольствием подумала: «Ого! Да там не мыши, а, похоже, зверь покрупнее. Может быть, кот забрался?».

Вылезать из-под теплого одеяла не хотелось, но, представив, что может натворить кошак в кабинете, Мария чертыхнулась, встала и накинула халат.

Со свечой в руке она вышла в пустой коридор и, распахнув дверь в кабинет, осталась без света: сквозняк из раскрытой форточки мгновенно затушил мягкий огонек. Однако даже этого мига хватило для того, чтобы человек, находящийся в кабинете, гибким прыжком подскочил к двери и, схватив Марию за руку, резко втянул ее внутрь. Здесь противник получил преимущество: его глаза привыкли к темноте, а Мария мгновенно «ослепла».

Человек был силен и гибок. А главное, не давая Марии закричать, он душил королеву! Мария вцепилась в два тонких запястья, бестолково пытаясь оторвать чужие руки от собственной шеи…

Дальнейшее напоминало фильм ужасов…

В окно упал серебристый поток света: похоже, ветер отогнал от луны закрывающие ее тучи и в этом резком и холодном, но ярком свете Мария увидела уже знакомое обезьянье личико, оскаленное от злобы. Тень покрывала ровно половину лица чужачки, отчего выглядело оно почти демоническим. Королеву душила та самая служанка, приставленная к ванной комнате, чье имя с перепугу Мария не могла сейчас вспомнить.

Воздуха становилось все меньше, Мария сипела и задыхалась, в глазах темнело…

Откуда и когда появился мужчина, было и вовсе не понятно. Крупные жилистые руки обхватили сзади маленькую головку служанки, резко и сильно повернули в сторону, раздался мерзкий хруст… и в горло Марии хлынул воздух…

Темный силуэт мужчины выглядел жутко: чужак стоял спиной к окну, почти перекрывая поток света. Служанка не упала на пол: держа ее за голову, мужчина положил тело очень мягко, как живого человека. Потом сделал какое-то очень быстрое, почти неуловимое движение, и в грудь мертвой женщины как будто сам собой воткнулся нож. Навершие рукояти блеснуло в лунном свете черным граненым камнем.

Наконец незнакомец распрямился и повернулся в профиль к окну. И все еще задыхающаяся и кашляющая Мария узнала лорда Ханса Кристиансена. Того самого лорда Ханса, который сопровождал Нордвига в Бритарию. Мужчина, стоявший на расстоянии пары метров от нее поспешно сделал шаг в сторону королевы…

Глава 37

Сопротивляться, разумеется, Мария пробовала. Только делать это было бесполезно: в данном случае противником ее была не тощая служанка, а здоровый крепкий мужик ростом на голову выше. Мария до крови расцарапала лицо о какую-то металлическую бляшку на его груди, прежде чем поняла, что убивать ее лорд не собирается. Он крепко прижимал ее к своей груди, надежно обхватив одной рукой рот, а второй так же надежно удерживая обе руки королевы вместе.

Сердце Марии скакало так, что толчки отдавали прямо в горло. Однако нос ее был совершенно свободен для дыхания, и лорд просто стоял, не давая ей двигаться, но и не пытаясь свернуть шею. Когда соображение немного вернулось, и она перестала бессмысленно дергаться, продолжая злобно сопеть носом, лорд шепотом, прямо на ухо ей прошипел:

— Не кричите, ваше величество. Я не причиню вам зла.

Лорд дал королеве еще минуту, чтобы прийти в себя окончательно и так же шепотом проговорил:

— Сейчас я отпущу вас и все объясню. Если вы поняли меня, кивните.

Мария несколько раз судорожно дернула шеей, потому что лорд держал ее слишком крепко, и настоящий кивок сделать не получалось. Еще через несколько секунд хватка ослабла, и огромный мужик тихо и плавно сделала шаг назад. Единственное, что он успел произнести, было:

— Не нужно меня бояться, я буду защищать вас любой ценой. Никто не должен знать о моем участии, ваше величество. Сейчас я заберу тело этой дряни и спрячу…

В коридоре хлопнула дверь спальни, оба насторожились, и голос Виты, почти заглушенный толстыми стенами, издалека позвал:

— Госпожа! Вы где, госпожа?!

Времени оставалось даже не минуты, а жалкие секунды. Массивный Кристиансен гибким кошачьим движением подскочил к столу, схватил один из стульев, поставил его недалеко от головы лежащей на полу Хилтруд и, как огромная анаконда, скользким движение исчез в каком-то потолочном люке. Беззвучно закрылась крышка, и уже через мгновение распахнулась дверь кабинета.

Вита со словами: «Госпожа, куда же вы делись…», — шагнула в комнату, неся в руках канделябр на три горящих свечи и благоразумно прикрывая их от сквозняка ладошкой. Договорить собственную фразу горничная не успела. Взгляд ее упал на лежащий на полу труп, и она завизжала с какой-то нечеловеческой силой…

Совершенно машинально, не слишком понимая даже, что и зачем делает, Мария перешагнула ноги покойной девицы и торопливо села на тот самый стул, что остался стоять посередине комнаты. Это было кстати: её собственные ноги тряслись так, что она вполне могла упасть.

Через минуту в кабинете было светло, как днем, от доброй дюжины принесенных сюда свечей. Сбежались все: и охрана, и конюхи, и заспанный скотник. Последней, расталкивая толпу, как атомоход «Ленин», прошла тетка Берготта, а в кильватере за ней, неся еще одну скромную свечку, продвигалась ее помощница.

Картина предстала лицу зрителей столь однозначная, что никто даже подумать не мог о каких-то других вариантах. На полу тело Хилтруд с ножом в груди, а на табуретке посередине кабинета — бледная как смерть королева с расцарапанным в кровь лицом. Всем было ясно, что это самое настоящее покушение на королеву!

Тишина воцарилась такая, что слышно было, как потрескивает чья-то свеча, у которой, похоже, слегка отсырел фитиль. Понимая, что все считают ее убийцей, и не слишком соображая, что именно нужно сказать, Мария вяло указала рукой на тело и хрипло произнесла:

— Она хотела меня убить… Душила, а я сопротивлялась…

Первой очнулась тетка Берготта. Смачно плюнув на