Мария, королева Нисландии - Полина Ром

в негодность пришли. Даже я и не понимаю, как такое случиться-то могло! Разве что только какой чужак специально повредил… — задумчиво добавил он. — На моей-то памяти, пресветлая госпожа, такого и не было ни разу.

— Неужели вам нечем заменить эти трубы? — Мария вела свою партию безукоризненно: никто бы не усомнился, что королева огорчена искренне.

— Так ведь, пресветлая госпожа, это старая линия. Как на грех, труб подходящих нынешний год вовсе не делали, а те, что есть у нас с прошлых годов — так их мало. Другие же, для новой ветки которые — никак они не подходят. Чтобы новые изготовить нужной толщины, для этакого, госпожа, потребуется их сперва слепить, высушить, а потом в печи обжечь. Дело это не быстрое, да и дров у меня на полную печь не хватит. Раньше-то лорд участвовал и дровами нас снабжал, но уже давно помощи никакой я не видел, — старик огорченно покачал головой — И потому запасов нужных у меня нет.

Мария «сурово» поджала губы, давая всем присутствующим осознать масштаб бедствия, и недовольным голосом спросила:

— Так когда же, любезный Бёдвар, вы сможете исправить поломку?

— А это, госпожа, как Господь пожелает, — почтительно кланяясь, равнодушно ответил старик. — Ежли все хорошо сложится, то недели через две, может быть, и починим.

Старика Мария отпустила, на глазах у всех снабдив золотыми монетами на дрова, и приказала экономке:

— Собери всех слуг в трапезной. Я не понимаю, зачем лорд Нордвиг нанял такую бестолковую служанку, — обратилась Мария к присутствующим, — которая даже не смогла выяснить все сама.

Лорена побагровела, но публично огрызаться не осмелилась.

В большой комнате, еле-еле сохранившей жалкие остатки тепла, действительно было очень прохладно. Конечно, здесь отсутствовал сильный уличный ветер, да и настоящих морозов еще не было, но температура, по ощущениям Марии, была градусов пять-семь, не больше. Спокойно оглядев во своего места зябко ежащихся людей, Мария сообщила им свое решение:

— Я не хочу, чтобы кто-либо из вас застудился здесь до смерти. Поэтому вы все сейчас идете, собираете вещи и расходитесь по домам родителей и прочих родственников. Каждый из вас должен сообщить перед уходом экономке, где его можно будет найти, когда тепло снова дадут в дом. И ты, Лорена, выдашь каждому пропитание на две недели. А еще, любезная, аккуратно запиши все сведения: кого и где нужно будет искать. Дальше действуй на свое усмотрение: можешь остаться в доме, а можешь на пару недель вернуться к родне.

Среди слуг поднялся гул и шепотки, люди обсуждали: кто и куда отправится.

К обеду все устаканилось: слуги, нагруженные мешками и корзинами с продуктами, разбредались в «отпуск». Во дворце осталась буквально горстка людей. Два конюха и скотник, так как за животными все равно требовалось смотреть. Шесть человек охраны, которым Мария разрешила занять одну из теплых комнат на своей половине. И тетка Берготта с помощницей. Экономка же отбыла на собственной коляске, заваленной всевозможным добром. Ключи от кладовых она временно передала тетке Берготте, которая торжественно повесила огромную связку на пояс и пообещала:

‍​‌‌​​‌‌‌​​‌​‌‌​‌​​​‌​‌‌‌​‌‌​​​‌‌​​‌‌​‌​‌​​​‌​‌‌‍

— Вы, госпожа, не беспокойтесь. Лично я сама за всем догляжу.

Перебираться на половину королевы Берготта не пожелала:

— Хоть так, хоть этак, ваше величество, а печку в кухне топить придется, и тепла нам с Линдой хватит. Постелим себе поближе к печи тюфячков, авось и не замерзнем.

Как ни странно, отсутствие слуг жизнь Марии не сильно изменило. У Виты появилось больше работы, так как прачка тоже покинула дом. А никому из охраны в голову не приходило, что нательные рубашки они могут постирать и сами. Мария только вздохнула, но рушить местные устои не рискнула.

— Справишься?

— Справлюсь, госпожа, ничего туточки сложного нет. Я при семье, когда жила, и поболее стирать приходилось, — довольно бодро ответила Вита.

С отъездом экономки Мария вздохнула свободно. А от тетки Берготты пакостей она не ждала. Да и повариха пообещала ей быть бдительной и никого чужих на кухню не допускать.

— Вы, госпожа, даже и не извольте беспокоиться. Чай, не бестолковая я какая, понимаю, что к чему, — повариха внимательно смотрела в лицо королевы, слегка нахмурив брови. И Мария поверила: женщина, как и все остальные слуги, действительно понимала, зачем в доме появилась Лорена.

* * *

Жизнь в опустевшем доме наладилась довольно быстро. Одну из комнат на теплой половине заняли охранники, во второй ночевали оба конюха и скотник. Дальше шли две пустые комнаты, которые, в общем-то, можно было отдать кому-то из уехавших слуг. Только вот Марии лишние люди были не нужны: кто знает, кого успела подкупить Лорена и от кого можно было ожидать пакостей.

Собственный режим дня королевы практически не изменился. Только психологически ей стало несколько легче. Еще немного тревожило полное отсутствие реакции со стороны лорда Нордвига. Но в целом день Марии проходил так, как будто больше никаких опасностей не существовало.

Планы ее, изложенные на бумаге, приобретали определенную четкость: появились записи о том, как именно стоит организовать сбор чешуи, что пообещать людям взамен, чтобы они действительно собирали нужное сырье, а не сочли этот сбор глупым дамским капризом.

Появилась даже пара рецептов водостойкого клея. Один из них Мария смогла приготовить сама. Клей на основе обезжиренного молока показался ей тем самым, который и нужен: он имел густую, почти кремообразную структуру и полупрозрачный белый цвет. Оставалось только попробовать смешать его с перламутром и посмотреть, что получится.

Сваренный клей Мария проверила следующим образом: намазав белесой массой два лоскута ткани, она сложила их и дала просохнуть на воздухе. Получилось нечто вроде небольшого листа пластика: плохо гнущегося и достаточно твердого.

Высохшее изделие Мария на сутки с лишним кинула в горшок с водой, выпросив предварительно одну из посудин у тетки Берготты. Даже к концу второго дня ткань, пропитанная казеиновым клеем, не размокла и не раскисла. Достаточно было просто протереть ее насухо, и полученный листок оказался точно таким же, каким был до погружения в воду.

Вечерами, когда Вита была занята стиркой, прихватывая кроме белья королевы и солдатских рубах еще и кухонные фартуки-полотенца, Мария сидела в своей комнате, с удовольствием читая тот самый поэтический сборник, что привезла из дома. Единственное отличие было в том, что приходилось чаще открывать форточку: белье здесь вываривали в щелочи, и едкий запах казался Марии достаточно противным.

Стол в кабинете традиционно располагался у окна, и сквознячок из открытой форточки играл язычками пламени свечей. От такого освещения глаза уставали быстро, и Мария решила лечь пораньше. Попросила Виту принести воды