Колючая ромашка - Ирина Успенская

Король помрачнел. А я рассматривала его, гадая, кто же он, наше величество? Белокурый, высокий, жилистый, с бледной кожей, тонкими губами и прозрачными голубыми глазами. Его сложно было назвать красивым, но в нем чувствовались порода, сила и неукротимая опасная мощь. Особенно когда мужчина сердился.

– Знаешь, мой отец был бесплодным. Так считали целители, да и он сам. С его молчаливого согласия мать родила Габриэля. Но когда отцу исполнилось тридцать, в нем проснулась вторая ипостась, и… родился я.

– Э… – очень многозначительно протянула я. – А как это связано с необходимостью срочной женитьбы?

– Потому что как только у меня отрастет хвост, – криво ухмыльнулся король, – при первом же соитии с женщиной она понесет моего сына. А я не хочу ни соблюдать целибат, ни плодить бастардов королевской крови. Поэтому я собираюсь законно жениться и законно родить наследника.

– Хвост? – Все, что я смогла прошептать, глядя на короля и представляя его с хвостом. Интересно, из какого места он вылезет? Скорее всего, из копчика… Светлые боги, что за мысли… – Вы сказали – хвост?!

– Мой отец был нагом.

– Хруповы подштанники…

– Ай-ай, герцогиня, как неприлично.

Да ладно! Не каждый раз узнаешь, что наш король – змеюка! Зато теперь ясно, откуда у него такой характер!

– Так значит, Лара права, и нелюди живут среди нас, но это тщательно скрывается. Уж если даже сам король… А королева?

– Народу ни к чему лишнее волнение. Моя мать – человек.

– Но как получилось, что вашего отца смогли убить?

Король погиб во время попытки смены династии, говорили, что попал под заклинание праха и от него даже горстки пепла не осталось.

– Слишком разбавленная кровь, – туманно ответил его величество. – Поэтому и рождение второй ипостаси происходит так поздно.

Я открыла рот, но сказать ничего не успела, в комнату вернулись Вилма и мэтр Артор Венсент. Эльфийка выглядела задумчивой и какой-то ошеломленной, словно она узнала, что Снежная баба носит детей, а не подарки на первый день Новогодия. Я быстро захлопнула рот и приняла независимый вид, а то подозреваю, что выгляжу точно так же потерянно.

– Вы поговорили? – мягко улыбнулся мэтр и, дождавшись кивка короля, взмахнул рукой на неприметную дверцу в углу. – Романна, прошу, а вас, ваше величество, уже ждут.

Король опять кивнул, бросил на стол приятно звякнувший тугой кошель и вышел. Я хотела спросить, где мой муж, но мэтр опередил мой вопрос:

– То, о чем мы будем говорить, должно остаться между нами.

– Но я доверяю…

– Тс-с… – Он поднес к моим губам указательный палец. Я обратила внимание, что черный перстень, украшающий нижнюю фалангу, сделан в виде тернового венка. – Сначала разговор, а потом выводы и решения.

Пришлось согласиться, и, хотя сердце замирало, а ноги дрожали, я последовала за магом в его кабинет.

За последние сутки я так часто представляла, как встречусь с мэтром Венсентом, придумывала вопросы, которые задам ему, просчитывала линию поведения, настраивалась быть уверенной взрослой женщиной, которая точно знает, что именно ей нужно от жизни, но, попав в кабинет практикующего мага, растерялась. Помещение было похоже на приемную целителя – жесткая кушетка, стол, два полумягких стула, шкаф с приборами и реактивами и большое портальное окно, увитое плющом.

– Ложись на кушетку.

Маг подошел к шкафу и начал перебирать склянки, не обращая больше на меня внимания. Я наклонилась, чтобы расшнуровать сапоги, но мэтр, не оглядываясь, заметил:

– Можешь не разуваться.

Глаза у него на затылке, что ли? Я улеглась на кушетку, оказавшуюся весьма удобной, и прикрыла глаза, пытаясь совладать с волнением и роем вопросов, носящихся под черепом со скоростью сумасшедших пчел.

– Спрашивай.

– Это правда, что мой отец сам прыгнул с башни?

– Да. У него был выбор – отдать тебя или умереть. Он предпочел смерть.

– А мама? Ее убили? – Я затаила дыхание.

Маг молчал, я все больше нервничала, но он наконец повернулся и пристально на меня посмотрел. Глаза у мэтра стали черными, как самая темная летняя ночь.

– Ты видела труп? – задал он странный вопрос.

Конечно, я видела труп! И хотя те дни остались в памяти подернутыми туманом, я помнила, что гроб опустили в каменную нишу нашего фамильного склепа, а затем закрыли тяжелой мраморной плитой.

– Маман лежала в гробу в синем платье, – произнесла я тихо. – Целители сказали, что она сильно ударилась головой, когда упала с лошади. Я… плохо помню то время. Но я отлично помню, что ее похоронили.

– Не считаю нужным щадить чьи-то чувства. – Мэтр сел за стол и опустил подбородок на сложенные ладони. – Считаю, что даже злая правда лучше сладкой лжи. Мне никогда не нравилась твоя мать, и я был категорически против их брака. Но Рик посчитал, что женитьба на красивой, но глупой девице защитит его от излишних вопросов со стороны жены. Твоя мать любила украшения, балы, светскую жизнь и себя. Она оказалась на удивление хитрой и умной, но, когда Риккардо это понял, было поздно что-либо менять, у него уже родилась ты – его гордость и его несчастье.

– Зачем вы мне это все говорите?

Я не злилась, я просто не понимала! Не нравилась ему жена друга, мне это зачем знать? Она мертва! Три года как мертва! К чему очернять ее в моих глазах?

– Я не только маг-универсал, я еще и некромант, Романна. И первое, что я сделал, когда узнал о смерти твоих родителей, – это провел ритуал призыва. Я должен был убедиться, что это правда, что Рика больше нет среди живых. Так вот, девочка, твой отец отозвался, а вот твоей матери среди мертвых нет.

– Что? Вы лжете!

– Я никогда не лгу, иногда просто недоговариваю, – улыбнулся маг. – Но не сегодня.

– Тогда что это значит?

Бред! Это какой-то бред.

– Есть несколько вариантов. Во-первых, кто-то более сильный мог развеять ее душу или отправить ее так далеко, что мне не дозваться, есть заклинания, которые не позволяют допросить умершего. Или… баронесса жива и инсценировала свою смерть.

– Зачем? – вырвалось у меня.

– Этого я знать не могу. Но пока не доказано иное, давай считать, что верен первый вариант.

Хруп! Но об этом я буду думать после того, как посещу фамильную усыпальницу. Если маман жива, то… Нет, я не хочу надеяться. Не хочу еще раз пережить кошмар и разочарование.

– Вы были близки?

Были ли мы близки? Нет. С отцом у нас были более доверительные отношения. Мне так казалось. Но теперь выясняется, что и отец вел двойную жизнь, в которой для меня места