Хозяйка маленького счастья, или Любимая для охотника - Кира Рамис

отстранённым, тяжёлым. — Я просто… пытаюсь осмыслить, до какой же степени бессердечия может дойти эта женщина… Сейчас бы правду рассказать всем, как раз староста тут, но тогда нам не дадут спокойно пожениться. Пусть Карина сама расхлёбывает последствия своих интриг.

Марина и Егор стояли посреди огорода, на виду у всей деревни. Ей так хотелось обнять его, поцеловать, почувствовать его силу и защиту, но она не могла. Соседские глаза, казалось, жгли ей спину из-за каждого забора. Она знала: одно неверное движение, и доброе слово вмиг превратится в злую сплетню. Потому девушка лишь смотрела на жениха, пряча в ладонях тепло его большой, шершавой руки, и этого пока было достаточно.

После того как все разошлись, ближе к вечеру два высоких лесоруба принесли в дом Авдотьи её побитого, с опухшим от укусов насекомых, лицом сына.

Женщина прибежала в дом Соколовых, пыталась обвинить Марину в произошедшем, но вышедшая на порог Карина так осадила соседку, пригрозив, что вспомнит вчерашний инцидент и пойдёт в суд жаловаться, что Авдотья, замолчав, тут же убежала к себе домой, ставить примочке непутёвому отпрыску.

За скромным ужином, Карина, отложив ложку, обвела присутствующих властным взглядом.

— Так, дети, чтобы вы знали, — начала она. — Через несколько дней, после свадьбы Марины, я ненадолго уеду. Погощу у своих родителей, пока муж не вернётся.

Она сделала многозначительную паузу.

— А вы, — её взгляд скользнул по встревоженным лицам Али и Сени, — в это время погостите у старшей сестры, Егор с Мариной согласились.

Дети, с облегчением переглянулись и закивали, стараясь скрыть радостные улыбки. Мысль о разлуке с Мариной была для них куда страшнее любой неопределённости.

Когда в доме, наконец, воцарилась ночная тишина и все уснули, Карина поднялась с постели. При свете тусклой лучины она снова достала свою сокровищницу. Монеты, с глухим, сладостным перезвоном, легли перед ней. Она пересчитала их ещё раз, уже просто для удовольствия: ровно сто пятьдесят серебряных. Даже для её небедных родителей такая сумма была целым состоянием.

Затем её пальцы потянулись к документам. Она разгладила аккуратный лист, и на ее губах появилась тонкая, хитрая улыбка. Марине невестка солгала — будто бы еще не оформила вдовство. На самом деле всё было решено и подписано в тот же день в городе. Официальные бумаги должны были вот-вот дойти до старосты с нарочным. Но к тому моменту ее и след простынет. Карина уже отправила письмо родителям, живописуя свое трагическое вдовство и горькую долю, умолчав, разумеется, о главном — о втором, куда более весомом мешке с серебром. Выкуп за Марину скрыть было невозможно, а вот щедрый откуп от Каручергина станет её личным, неприкосновенным запасом и залогом блестящего будущего.

Уже проваливаясь в сон, Карина в последний раз мысленно поругала «дурака Виктора». Но без особого жара. В конце концов, его роковая оплошность даровала ей то, о чём она не смела и мечтать, — свободу. Свободу от бедности, от чужих детей, от тягостной необходимости делить кров с той, в чьих жилах текла «благородная» кровь.

И она поклялась себе, что непременно найдёт нового мужа. Молодого, благородного и — что самое главное — состоятельного. Теперь у неё был капитал, чтобы сделать блестящую партию.

Глава 37

Дверь в комнату Карины была приоткрыта. Марина, сделав глубокий вдох, переступила порог. Карина сидела на сундуке, перебирая свои нехитрые пожитки, и ее взгляд, встретивший золовку, был острым и недружелюбным.

— Чего тебе? — бросила она, откладывая в сторону сверток. — Если явилась насчет приданого, то сразу предупреждаю: не надейся. У меня своих забот хватает.

— Нет, по другому вопросу, — тихо, но твердо начала Марина, останавливаясь посреди комнаты. — Карина, выслушай, и прошу, не злись с порога. Но нам необходимо решить вопрос с наследством.

Карина медленно поднялась, ее поза выражала готовность к бою.

— С каким еще наследством? — ее голос зазвенел. — Я законная жена Виктора. А значит, всё имущество переходит ко мне. Всё.

— Карина, но мы его родная кровь, — не отступала Марина, чувствуя, как подкатывает ком к горлу. — Скажи честно, ты собираешься жить в этом доме? Ухаживать за огородом, ходить в поле? Ты сама говорила, что хочешь к родителям уехать. Зачем тебе земля в этой глуши? — Она сделала шаг вперед. — Если я пойду в суд, то смогу отсудить законную долю и для себя, и для детей.

— Вот как заговорила! — Карина фыркнула, но в ее глазах мелькнула тень беспокойства. — А где же твои мольбы: «Карина, не отдавай меня за старика»? Свадьбы-то еще не было. Я могу в любой момент расторгнуть договор.

— Вряд ли, — холодно парировала Марина. — Вся деревня была в свидетелях, и у старосты есть подтверждение. Давай не будем пугать друг друга пустыми угрозами. Я предлагаю тебе другой вариант. Мы с Егором выкупаем твою долю наследства.

Карина замерла. В ее голове молниеносно закрутились расчеты. Этот старый, покосившийся дом будет продаваться годами. А возиться с полем… сама мысль была противна. И тут ее осенило. Зачем возвращаться к родителям с такими большими деньгами, когда можно прикупить домик в городе и через сваху найти себе настоящего, состоятельного жениха, а не деревенского простака?

— Двадцать серебряных, — отчеканила она, подняв подбородок. — За мою долю дома и поля.

— Да ты с ума сошла, Карина! — не удержалась Марина, и ее возмущение было искренним. — Откуда ты такую сумму взяла? Весь этот дом с землей от силы двадцать стоит, а ты столько требуешь за четвертую часть! Нет, пусть всё пропадает! Уж как-нибудь проживем и без этого!

— Марина, это ты сама предложила выкуп, — ядовито улыбнулась Карина. — А твой охотник, я погляжу, жених завидный. Ради тебя он нужную сумму найдет.

— Может, и завидный, но не дурак же! — у Марины просто не хватало слов, чтобы описать всю наглость невестки. — Я могу предложить пять серебряных. И ни монетой больше.

— Да это же… возмутительно! — всплеснула руками Карина, разыгрывая обиду. — Я бедная вдова, а ты через пару дней станешь женой, в доме у охотника заживешь, будешь, как сыр в масле кататься!

— Может, и буду, — спокойно ответила Марина. — Но со мной двое детей. Их тоже кормить, поить, одевать надо. И какое-никакое имущество за ними должно числиться. Я свою долю сразу перепишу на Алю и Сеню.

— Десять, — после паузы, сдавленно произнесла Карина, начиная торг.

После недолгих, но жарких препирательств они, наконец, сошлись на шести серебряных.

Марина не стала посвящать Егора в детали этой неприятной сделки, но для оформления документов им пришлось идти к старосте. Тот как раз