Злодейка, приручившая Дракона - Аматариэль Джулианна Кортес

Кай поднял на него голову. Его лицо было уже почти нечеловеческим, прекрасным и ужасающим в своей первобытной мощи. Мужчина улыбнулся. Это была улыбка бога, который только что осознал свою силу.

Он не вынул меч. Генерал просто поднял свободную руку. И из его ладони вырвался не луч, не огненный шар. Из его ладони вырвался поток чистого солнечного света, концентрированной жизненной силы. Это была его драконья суть, очищенная от проклятия, пропущенная через меня, через мою сущность. Это была магия жизни, направленная как оружие.

Этот свет ударил в жреца и его свиту. И не было ни криков, ни взрывов. Они просто… исчезли. Растворились. Их тела, сотканные из тьмы и некротической энергии, не могли существовать в присутствии такого абсолютного света. Они обратились в прах, который развеялся по ветру.

Вместе со смертью жреца оборвалась и та нить, что управляла берсерками в долине. Их фанатичный огонь в глазах погас. Марионетки замерли, растерянно оглядываясь, словно очнувшись ото сна. А потом, увидев стальные ряды легионеров, они просто пали на колени, обессиленные и сломленные. Битва была окончена.

На холме воцарилась тишина. Сияние вокруг Кая медленно угасло. Чешуя втянулась под кожу, глаза снова стали просто лазурными, хоть и горели теперь по-новому. Мужчина тяжело дышал, опираясь на меня. Вся та чудовищная сила, что прошла через нас, оставила его опустошенным.

Генерал посмотрел на браслет на своей руке. Кристалл селенита в его центре был черным, как уголь. Он раскололся на тысячу мельчайших трещинок. Браслет выполнил свою задачу. Он принял на себя удар, который должен был нас убить, и сгорел дотла.

Мужчина посмотрел на меня. И в этом взгляде было все. Шок, благоговение, страх и бесконечная, сокрушительная нежность. Он больше не видел во мне ни союзника, ни жену, ни якорь. Он видел вторую половинку своей души.

— Амелия… — прошептал Кай, и его голос дрожал.

Я не смогла ответить. Силы покинули меня. Мир качнулся, и я начала падать в темноту, но его руки подхватили меня. Последнее, что я почувствовала, прежде чем потерять сознание, был его поцелуй. Легкий, как дыхание, на моем лбу. И его шепот, который прозвучал как клятва, произнесенная перед лицом вечности.

— Я не отпущу тебя. Никогда. Моя. Только моя девочка.

Мы выиграли битву. Мы уничтожили жреца и его армию. Но цена этой победы была немыслимой. Наш фальшивый ритуал стал реальностью. Мы слились. И мы оба понятия не имели, кем мы стали. И что теперь будет с нами, когда бог, чьего аватара мы только что испепелили, узнает о рождении новой, невиданной силы в этом мире.

Глава 38

Пробуждение было похоже на всплытие из темной, бездонной воды на поверхность расколотого зеркала. На одно ужасное, дезориентирующее мгновение я увидела мир двумя парами глаз одновременно. Я видела потолок походного шатра сквозь свои ресницы и, в то же время, видела свое собственное бледное, безмятежное лицо с высоты роста Кая. Я чувствовала, как мое сердце колотится в моей груди, и одновременно ощущала ровный, мощный гул его сердца. Наши сознания, на краткий миг слившиеся в единый поток, теперь расходились, как круги по воде, оставляя после себя странное, звенящее эхо.

Я резко села, и он сделал то же самое. Мы лежали на соседних койках в главном командном шатре. Мужчина смотрел на меня, и я знала, без слов, что он только что испытал то же самое. В его лазурных глазах, которые теперь горели ровным, спокойным светом, плескался тот же шок и благоговейный ужас, что я чувствовала в своей душе.

— Ты… — начал он, но осекся. — Я чувствовала… тебя… — прошептала я.

Мы больше не нуждались в словах. Между нами протянулась новая связь, невидимая, но абсолютно реальная. Я чувствовала его мысли не как слова, а как фоновый гул, как эмоциональную вибрацию. Я ощущала его колоссальную усталость, смешанную с облегчением от ушедшей боли, и его растерянность перед лицом этой новой, немыслимой близости. А он, я знала это, чувствовал мою собственную опустошенность и тихий, глубинный страх. Он, человек, который ценил свой разум и свой контроль превыше всего, потерял свое внутреннее одиночество. А я, женщина, чья жизнь зависела от ее тайн, стала для него открытой книгой.

За пологом шатра царила не триумфальная эйфория, а тихая, деловитая суета. Битва была окончена, но долина была пропитана запахом крови и смерти. Победа имела свою цену, и она была высока.

В шатер, откинув полог, вошел капитан гвардии. Его лицо было мрачным, доспехи — в грязи и запекшейся крови.

— Милорд Кай, Генерал-Леди, — он поклонился нам обоим, и в его голосе звучало новое, почти религиозное благоговение. — Битва окончена. Враг разбит.

— Потери? — голос генерала был хриплым, но твердым.

— Тяжелые, милорд. Тысяча человек, тысяча наших верных воинов, были убиты. Еще две тысячи ранены. «Безликие»… они тоже пострадали. Они сражались как демоны, но их было слишком мало.

Тысяча жизней. Цена нашей победы. Я почувствовала, как волна скорби Кая ударила по мне, и инстинктивно протянула руку, коснувшись его ладони. Он крепко сжал мои пальцы. Мы были вместе в этой боли, как и во всем остальном.

— Пленные? — спросил генерал.

— Около трех тысяч, милорд. Но… с ними что-то не так. Они как пустые оболочки. Просто сидят на земле, смотрят в одну точку и ничего не говорят. Словно нить, которая ими управляла, оборвалась, и куклы замерли. Эти жалкие марионетки бесполезны для допроса.

Наш враг не оставил нам ни улик, ни свидетелей. Лишь горы мертвых тел и тысячи сломленных, пустых людей.

— Усилить охрану лагеря. Раненым оказать всю необходимую помощь. Погибших подготовить к погребению с почестями. Они умерли, защищая империю, — приказал Кай.

Когда капитан ушел, в шатре появилась другая фигура. Бесшумная, как тень. Рейна. Предводительница «Безликих» была бледна, на ее щеке алел свежий порез, но ее темные глаза горели с прежней силой. Женщина смотрела на нас иначе, чем раньше. Не как на союзников. А как на стихийное бедствие.

— Мы выполнили свою часть сделки, генерал, — сказала она, и ее голос был лишен всяких эмоций. — Канцлер Ремингтон и его приспешники не получат передышки. Мои люди уже в столице. Они заплатят за свое предательство.

— Ваши потери? — спросил Кай.

— Мы заплатили свою цену, — коротко ответила женщина. — Но мы всегда платим по счетам. Ваша часть сделки… я верю, что вы ее выполните.

Она поклонилась, но это был не поклон подчиненного. Это был поклон человека, который признает высшую силу, но не собирается