Ядовитый Шиповник - Мария Морозова

– Привет, Эрши, - негромко произнес Рэйч.

– Привет, - пробормотала я себе в колени.

– Как ты?

– Паршиво, – призналась откровенно.

Мужчина вздохнул. Я ощутила его присутствие за своей спиной. А потом мне на плечи легли чужие ладони, мягко массируя.

– Ну что ты… Снова приняла все близко к сердцу?

– В третий раз, - вздохнула я. – В третий раз я натыкаюсь на тело. Какое-то проклятое везение. И как меня угораздило?

– Иногда так случается.

– А тебя не было.

– Не было, - согласился Рэйч.

Я крепко зажмурилась. Сквозь ткань халата вполне отчетливо чувствовалось, что перчатки мужчина снял и по плечам скользят его пальцы, разминая сведенные мышцы. От этого становилось немного легче.

– Ты принес мне успокоительное зелье? - спросила я.

– Нет. Им тоже нельзя злоупотреблять. Поэтому сегодня тебе придется ложиться без него.

– Жаль.

– Хочешь, я побуду с тобой, пока ты не заснешь? – предложил Рэйч.

– Хочу, - тут же согласилась я.

И плевать, что это ужасно неприлично и способно испортить мою репутацию. В присутствии Рэйча мне гораздо спокойнее. Темнота кажется не такой враждебной, тишина не пугает, а картины очередного убийства быстро блекнут. Собственные нервы сейчас дороже репутации. Да и в конце концов, Рэйч не из тех, кто может попасться и скомпрометировать меня.

– Тогда ложись, Эрши. Уже поздно.

Я поднялась и, не оборачиваясь, пошла в спальню. Не снимая халат, забралась под одеяло и закрыла глаза. Кровать тихо скрипнула. Рэйч сел на край у меня в ногах.

– Ты приходишь только тогда, когда что-то случается, - проговорила я зачем-то.

– А ты хочешь, чтобы приходил и просто так? - усмехнулся он.

– Не знаю. У меня так много вопросов к тебе. Кто ты такой? Что делал тогда в доме ван Ольтенов? Что за косточку ты мне дал? Что значит это твое «Эрши»?

– Да-а-а, - протянул Рэйч лукаво. - Ты решила взяться за меня всерьез.

– Но ты же все равно не ответишь.

– Нет, – не стал отпираться он. - Точно не сейчас. Сейчас тебе пора спать.

– Пора, – согласилась я, натягивая на плечи одеяло.

На соседнюю подушку забрался Листик, сворачиваясь клубком, словно котенок. Рэйч начал тихонько напевать себе под нос какую-то песню, похожую на колыбельную. И сон пришел легко и быстро, стирая все тревоги и страхи.

ГЛАВА 13

За завтраком царила странная атмосфера. Мама хмурилась. Бабушка делала вид, будто ничего не случилось. Хендрик молчал, переводя взгляд с меня на маму и не решаясь задать вопрос. А потом принесли утреннюю газету.

– «Убийца – Садовник»? - изумленно прочитала мама, только глянув на первую страницу.

– Что?! – возмутилась я.

Я выхватила у нее газету и раскрыла. Естественно, убийство не осталось тайной, так что ему был посвящен целый разворот. И прозвищем «Садовник» журналист лихо окрестил убийцу. Но к счастью, не потому, что знал про цветы, которые тот оставлял своим жертвам. Такие подробности прессе остались неизвестны. Зато антураж этих убийств позволил выдумать меткое прозвище. Мол, Кристобаль ди Мерген нашли на парковых клумбах, Сюзонн ван Лихтен – почти у ворот Ботанического сада (преувеличил же, мерзавец), а Лайлу Рокант – в набитой букетами гримерке. Лично мне это не казалось слишком уж явной закономерностью, но журналисту хватило. И обывателям, которые станут читать и гадать, хватит тоже.

– Какая глупость, – поморщилась я, возвращая газету маме.

– Приличным лессам вообще не стоит читать подобное, - заявила бабушка. - Криминальные новости – удел мужчин.

– Первый раз в жизни жалею, что не согласился ехать с вами в театр, - вздохнул Хендрик.

Я подарила ему укоризненный взгляд. Ох уж эти мальчишки.

– Я даже не успела поговорить с Ермилой вчера, - проворчала бабушка. – Хотела пригласить их с Франком на ужин сегодня, но теперь не знаю, будет ли это уместно.

– Совершенно неуместно, – отрезала мама, за что я была ей благодарна.

– Тогда завтра.

– Завтра мы с Флор приглашены на ужин к лессе ван Соэнгард, - удивила мама.

– Вот как, – бабушка поджала губы. - Хорошо…

– Ладно, – я поднялась, вытирая губы салфеткой. - Мне пора. Договорилась погулять с Амелией.

И пока меня никто не вздумал останавливать, сбежала.

На самом деле, с подругой я совсем не договаривалась. Просто мама собиралась в благотворительный комитет, Хендрик – в министерство, где ему все же нашлась маленькая подработка, а оставаться дома с бабушкой не хотелось. Поэтому я поймала экипаж, попросив отвезти меня в центр, а там просто побрела, рассеянно оглядываясь по сторонам.

Ноги сами привели меня к театру. Сегодня его двери были заперты, а крыльцо оказалось заставлено букетами, при виде которых меня пробрала дрожь. Люди, гулявшие по площади, то и дело косились на цветы. Кто-то останавливался, чтобы посмотреть. Кто-то, самый любопытный, безуспешно дергал дверные створки. Кто-то шептался, осенняя себя обережными знаками. Вчерашняя трагедия впечатлила весь город.

Я отошла за угол соседнего здания, чтобы не привлекать лишнего внимания, и задумалась. Лезть в расследование мне не хотелось. Но и просто выбросить все это из головы я не могла. Три жертвы. Три молодые женщины, чья жизнь закончилась так жестоко. И убийца, которого, кажется, вообще ничто не может остановить.

С того момента, как Лайла Рокант покинула сцену, и до обнаружения тела прошла едва ли пара десятков минут. Я не засекала, но мы не сидели в ложе слишком долго. Отдали должное закускам и игристому, немного поболтали, а потом бабушка вспомнила про автограф. И этого времени убийце хватило, чтобы лишить Рокант жизни. Неужели никто ничего не видел и не слышал? Где были гримеры, ассистенты, поклонники, в конце концов? Почему Лайла вдруг осталась совсем одна?

Закусив губу, я еще немного поколебалась, но решительно шагнула вперед. Не к главному входу. А к тому самому боковому, через который нас с мамой вчера вывели. Он оказался не заперт, и дверь с легким скрипом впустила меня в прохладный коридор.

– Стоять! – рявкнули на меня так, что я чуть не выронила сумку.

Невысокий, седой, словно лунь, старик выскочил из комнатушки рядом и наставил на меня палец.

– Мы закрыты. Все посторонние – вон. Особенно журналисты.

– Ну что вы. - Я подняла ладони.