Обретая себя - Екатерина Котова

слова о представлении тебя ему лишь игра, манипуляция.

— Нет. Я никогда его не видела.

— Что случилось потом?

— О! Кульминация была достойна пьесы. — вытирала я дорожки слез и невольно усмехнулась. Но это сейчас. Тогда я была страшно напугана. — Я стала не угодна, ведь была замешана в манипуляциях Далла и дэрна Торгнира. И, возможно, они знали, что это все же возможно… снять клятву.

— Поэтому ты исчезла. — подытожил он.

— Не сама. Твой отец приказал Даллу… убрать меня. — пальцы Рея сжались на моем плече.

— Выродки. — процедил он.

Нервный смешок вырвался сам собой.

— Этот выродок спас меня.

— Кто? — не понял видимо продолжения Рейдар.

— Далл.

Он нахмурился и спросил:

— Зачем? Что он за это попросил?

— Ничего. — сама удивлялась этому факту. — Даже клятву дал магическую, что больше не сможет шантажировать. После выпуска просто запихнул в кутузку. Я тогда была сама не своя от страха. Еще эта девушка…

— Его рук дело?

Я вытирала влагу и покрутила головой.

— Сказал, что взял ее из морга.

— Беспринципный псих.

— Возможно, но тем не менее он спас меня.

— Это не делает его крестной-феей. — последнее слово, сказанное мужчиной, заставило меня улыбнуться.

— Нет. Но… он все провернул, сделал документы, отправил в Мангольдию.

— Что дальше?

Я пожала плечами и улыбнулась. Слезы высыхали на моих щеках.

— Жизнь.

Северянин замолчал, а затем медленно произнес:

— Рис… я ведь не знал. Думал, ты…

— Знаю.

— Единый, я был на твоих похоронах. Видел твоих родных. — ошарашено протянул он.

Эта фраза заставила сжаться сердце, точно тревожной пичугой.

— Ты был?

— Да. — мужчина прижал меня теснее, что отозвалось какой-то бесконечной нежностью. Мысль, что он почил мою память своим присутствием, честно говоря, была странная, но приятная.

— Я думала, ты не хотел меня видеть больше… никогда. — вспомнила его слова в храме.

— Я тоже так думал. Хотел так думать. — отрывисто проговорил он и замолчал, губы сделались одной ровной полосой. Внезапно мне так захотелось дотронутся до них. Глупо. И я отдернула себя от этого порыва.

— Все стало слишком сложно, да? — как-то грустно посмотрела в его лицо. И я видела, что он о чем-то размышлял, но не делился этим. — Мне отрадно, что теперь ты знаешь правду. Хотя я н ехотела этого сначла. Думала так будет лучше. Однако… это ведь ничего не меняет. Я все равно преступное лицо в твоих глазах. — я уперлась ладонью в его грудь и отстранилась, он разжал горячие руки, не препятствуя, и я, обернувшись, вновь посмотрела на огонь с каким-то странным ощущением. Вроде и освободилась, а стало тяжелее. И опять появился комок в горле, а глаза защипало. Лопатки жег его тяжелый взгляд. Что за мысли он перебирал, я не знала.

— Рис… — тихо произнес он ласково мое имя, а внутри все сжалось. Я не ответила, просто не знала что. Мне было горько, что так все вышло.

Сзади раздался шорох. Он подсел ближе, медленно тронул длинные пряди волос, что закрывали меня сзади, сдвинул в бок. Я замерла. Движение отозвалось удивлением.

— Что ты…? — начала было я, когда пальцы коснулись ворота рубашки и не спеша приспустили ее. Он придвинулся еще ближе, практически обхватывая меня ногами, придвигаясь сзади. От его дыхания возле шеи пошла волна мурашек.

— Рей… — выдохнула, когда он коснулся чувствительной точки губами и точно вдохнул меня. Горячие пальцы чуть подвинули бретель нательной сорочки и белья, что надевалось под рубашку, плечо провокационно оголилось, и северянин не задумываясь повелся на это вызывающее во всех смыслах действие.

Мне, казалось, это какой-то сон. Абсолютное наваждение. Я знала, что не следует этого делать — начинать заново или заканчивать оборванное таким образом. Трудно сказать, что значит это теперь. И будет ли значить. Но от едва уловимых касаний и поцелуев, сознание заволокло туманом и хотелось просто проживать эти ощущения в настоящем, не оценивая правильность решений.

Все одеяние съехало вниз на талию, открывая налитую от ласки грудь. И мужчина тут же воспользовался этим, накрыв ладонью.

— Прекрати… — выдохнула я, когда горячие руки беззастенчиво расстегнули мои брюки.

— Уверена? — прошептал мне в шею и коснулся мочки уха, делая поступательное движение умелыми пальцами, от которых расходились волны сладких спазмов, а затем ввел их внутрь, доведя меня до предела этой невыносимой лаской.

— Да. — на выдохе простонала, невольно двигая бедрами, желая продолжения. Так продолжаться больше не может!

И, резко убрав захватчика из брюк, обернулась, упирая руку в крепкую грудь мужчины, заставляя лечь.

Он выгнул бровь и улыбнулся, следя, как я оседлываю его.

Усевшись, я явно почувствовала, как достоинство просто распирало штаны. Медленно развязала их и потерлась тянущем от желания местечком, точно кошка. Со смаком медленно расстёгивала пуговицы рубашки и прижалась голой грудью к литому торсу мужчины. Его дыхание стало тяжелым и рваным.

— Ты ранен… — теперь я выгнула бровь и осуждающе посмотрела на него, отбросила свои брюки.

— Вся кровь сейчас в другом месте. — усмехнулся он и откинул голову с резким выдохом, когда я опять окунула его в ласку. Не без удовольствия лизнула шею, а затем его ключицу.

— Если откроется рана, будешь сам себя зашивать. — прошептала в ухо.

— Ты знала, что это нечестно… ставить условия мужчине во время близости? — изогнул он бровь, не назвав это безобразие чем-то словесным.

— Почему? — тихо протянула я.

От желания низ живота сводило сладкой истомой, и я силой воли только не заставила его начать, лишь дразнила.

— Потому что я соглашусь сейчас на что угодно.

— Даже клятву дашь? — искусительно спросила и не выдержав момент, открыла занавес первого акта.

— Да. — выдохнул он, — Даже магическую. — его руки оглаживали изгибы талии, а затем губы втянули чувствительное навершие груди. Я задвигалась легкими движениям в такт ему, откидывая голову, отдаваясь наслаждению целиком и полностью. Это был эрос в чистом виде. Архаический экстаз. Инстинкты в чистых своих проявлениях. Когда энергия пульсирующей волной простреливает от низа до макушки.

В итоге мужчина не выдержал моего доминирующего положения и перевернул, уложив на лопатки, перехватив лодыжки, соединив их сверху перед собой. Стало узко, и я не выдержала первая. Громкий стон сорвался с моих губ, которые тут же запечатали влажным поцелуем. Тугой узел лопнул, обрушивая расслабление. А затем мужчина содрогнулся, сладко застонав от освобождения. Голова кружилась. Я была пьяна от возбуждения, ласки и мужчины, что нависал надо мной с ошалелыми практически светящимися в темноте чистыми как лед глазами. Коротко, но вкусно поцеловав меня, он откинулся рядом и собственнически придвинул к себе, просунув ногу между моих. Наше шумное дыхание соперничало со звуком воды и слабым