Рай с привкусом тлена (СИ) - Бернадская Светлана Змея

Я послушно присела и уставилась в тарелку. Даже восхитительный аромат кофе и свежевыпеченных булочек, вид мягкого козьего сыра и апельсинового джема не сумели пробудить во мне аппетит. Наверное, после увиденного вчера он у меня больше никогда и не появится.

— Что это? — Изабель вдруг переменилась в лице и с ужасом уставилась на мою руку.

Я проследила ее взгляд.

— След от плети.

— Кто… — Изабель побледнела.

— Хорхе, — я мстительно сузила глаза. — Я велела ему отпустить моего раба, но он не послушал меня.

— Он посмел ударить тебя?! — зашипел Диего, судорожно сжав в руке столовый нож.

— Это вышло случайно, — нехотя призналась я. — Но я требую, чтобы ты поговорил с ним. Я твоя жена, и он должен считаться со мной и выполнять мои распоряжения!

— Непременно поговорю, — сквозь зубы процедил Диего, не выпуская из рук нож. — Мама, пошли за доном Сальвадоре — пусть осмотрит Вельдану.

— Обязательно, милый, — кажется, Изабель всерьез стало нехорошо.

— Не стоит, — холодно отрезала я. — Сай уже отправилась к аптекарю с поручением, купит мазь для Джая. Хватит и мне.

Диего сжал губы, но удержался от возражений.

— Дался же тебе этот раб, — заворчала Изабель. — Ты опять притащила его к себе?

— Я не позволю Хорхе избивать Джая, когда ему заблагорассудится.

— Хорхе поступил правильно: твой раб устроил на лесопилке потасовку, — возразила Изабель. — Такие проступки должны немедленно пресекаться.

— Теперь не будет никаких потасовок. Я сама прослежу за этим.

Диего проглотил ломтик сыра и побарабанил по столу пальцами.

— Вельдана, теперь относительно вчерашнего…

— Я не хочу об этом говорить.

Мать и сын переглянулись.

— И все-таки нам придется это обсудить, — мягко сказала Изабель.

— Тут нечего обсуждать. Скажу лишь вот что: нога моя больше не ступит в спальню Диего, если там будет находиться Ким.

Диего отложил вилку и опустил голову.

— Тебе настолько не нравится Ким? — вздохнула Изабель. — Что ж, мы пойдем тебе навстречу: ты можешь выбрать другого раба. Любого, какого сама пожелаешь.

Подумать только, какое щедрое предложение! От негодования я стиснула пальцами платье на коленях.

— Нет. Вы не принудите меня к измене.

— Так не пойдет, Вельдана, — голос Изабель стал прохладней. — Либо ты выберешь, либо мы, но ты должна родить Диего ребенка. Соитие с рабом при согласии мужа не может считаться изменой.

— Я хочу уехать отсюда, — мой голос дрогнул. — Хочу домой. Пожалуйста, отпустите меня.

— Теперь поздно, дорогая, — жестко отрезала Изабель. — Ты могла уехать до свадьбы, но не сейчас, когда ты представлена всей знати Кастаделлы.

— Мы еще можем расторгнуть брак, — я отчаянно цеплялась за призрачную надежду. — Мы сможем все объяснить падре, он поймет…

— Семья Адальяро за все века ни разу не опозорила себя разводом, — Изабель гордо вскинула подбородок и гневно сверкнула на меня глазами. — И я этого не допущу. Даже не думай, что я позволю тебе ославить Диего. Ты никому ничего не расскажешь — не только падре, но и самому господу богу. И бог мне свидетель: ты родишь Диего детей.

Мои руки задрожали: в тоне Изабель совсем не было тепла.

— Если… если я откажусь, то…

— Ты сама понимаешь, — свекровь смерила меня холодным взглядом. — Так что лучше тебе выбрать самой.

Меньше всего хотелось показывать им свою слабость, но самообладание оставило меня окончательно, и из глаз на платье закапали слезы.

— Вельдана, — Диего положил ладонь поверх моей руки, и в его голосе послышалось сострадание. — Мне совсем не хочется прибегать к грубости…

— Если тебе так нравится твой раб, можешь попробовать с ним, — перебила его Изабель.

— Что? — изумился Диего, уставившись на мать. — С этим дикарем?

Жалко всхлипнув, я бездумно запротестовала:

— Джай не дикарь, а северянин.

И тут же осеклась, осознав всю глупость собственных слов: какое это имеет значение для того, что затеяла Изабель?

Меж тем с леденящим душу спокойствием свекровь гнула свое, не обращая на меня внимания:

— Он выглядит крепким: от него могут получиться здоровые дети.

— Но он совсем не похож на меня! — возмутился Диего.

Во рту появился привкус горечи: теперь мать и сын спорили между собой, как будто меня вовсе не было рядом. Я для них всего лишь племенная кобыла, не более.

— Зато он похож на нее, — не сдавалась Изабель. — Не привередничай, Диего. Мне тоже хотелось бы, чтобы внук походил на тебя, но если Вельдане больше по душе северянин, это был бы компромисс. Пусть соглашается, и мы избежим насилия.

— Не дави на нее, — к моему удивлению, Диего рявкнул на мать. — Ты видишь, она и так расстроена, а ты вдобавок пугаешь ее дикарем. Пусть Вельдана сама сделает выбор, раз уж ты предложила.

Изабель обиженно поджала губы и закрылась от нас чашкой кофе.

— Вельдана, дорогая, — Диего взял мою безвольную руку и приблизил к губам. — Сейчас мне надо ехать в Сенат, но когда я вернусь… давай обсудим все вечером. Все, — повторил он с нажимом, — что тебя тревожит.

— Хорошо, — безрадостно согласилась я, желая поскорее избавиться от них обоих. — Обсудим. А теперь можно мне уйти? Я не голодна.

— Ступай, дорогая, — Диего встал и помог мне подняться. Галантный, как в начале нашего знакомства. — До вечера.

Он поцеловал меня в лоб, а перед глазами вновь вспыхнула вчерашняя сцена в его спальне. Подавив в себе приступ дурноты, я наскоро попрощалась и выбежала из столовой.

Когда явилась запыхавшаяся Сай с покупкой, первым делом я смазала ссадину на руке, а затем постучалась к Джаю. Он сидел у окна и перелистывал страницы книги. Только мне показалось, что мысли его витали где-то далеко отсюда.

— Доброе утро. Сай принесла мазь. Ты позволишь? — я повертела в руках пузырек.

Джай поднялся во весь рост и покорно склонил голову.

— Как вам будет угодно, госпожа.

— Мне будет… удобней, если ты ляжешь.

Не взглянув на меня, он послушно растянулся поверх аккуратно убранной кровати. Могучие мышцы привычно напряглись, когда я принялась смазывать рубец за рубцом.

— Больно?

— Нет, госпожа.

Слова Изабель все еще звучали у меня в ушах: «Если тебе так нравится твой раб, можешь попробовать с ним». Я смотрела на сильное мужское тело, прикасалась пальцами к застарелым и свежим рубцам на грубой коже и думала, что в чем-то Изабель права: Джай в самом деле нравился мне. Я не испытывала к нему неприязни, несмотря на его дерзость, своеволие и упрямство. Меня не смущало даже то, что он убил много людей, что собирался убить благородного дона, что покалечил рабов на лесопилке и ударил Хорхе.

Гордый, сильный, несломленный. Не то что я.

Все рубцы давно уже были смазаны, а я продолжала рассеянно водить пальцами по напряженным мышцам на его спине. Время от времени он вздрагивал, и мне нравилось думать, что ему приятны мои прикосновения. Если и впрямь согласиться на предложение Изабель… как дать ему понять, чего я хочу от него?

От собственных мыслей я покраснела и отняла руку. Джай приподнялся на локтях и посмотрел на меня исподлобья. Я отвела глаза и дотронулась пальцами до вздувшейся вены на его плече. Он был силен и по-мужски красив, почему я раньше этого не замечала?

Отважившись встретить его взгляд, я вдруг наткнулась на холодную сталь в серых глазах. Неужели я опять сделала что-то не так?

— Ты рассержен? Но почему?

Вместо ответа он опустил голову ниже плеч, между лопаток заиграли налитые силой мышцы. Костяшки пальцев, сжатых в кулаки, побелели, и только сейчас я заметила, как тяжело он дышал, словно сдерживая гнев.

— Прости, если обидела тебя.

Торопливо поднявшись, я поспешила выйти из комнаты, пока Джай не сорвался на очередную грубость. Хватит на сегодня горьких разочарований.

Пока я мыла руки в купальне, в голову пришел ответ: вероятно, он злится на то, что его снова заперли здесь одного. Но что же мне делать? Если я верну его в бараки, Хорхе не отцепится от него и продолжит избивать за любую провинность. Строптивый характер Джая этому поспособствует, как я уже могла убедиться.