Подработка на том свете - Татьяна Геннадьевна Абалова

прежние администраторы? Или, как их называли в старые времена – хозяйки постоялого двора? Нет, я не верила, что кто–то вздумал бы встречать призраков в таких невероятных платьях. Рассматривая драгоценности, я, не желая того, разбудила в себе ревность к женщинам, когда–то бывших возлюбленными четырех лордов.

Мария явилась в сопровождении пары постояльцев. Я кивнула знакомому парню–хиппи. Следом пожаловал сам Ви.

– Скажи ей, скажи, – подтолкнула его в спину повариха.

– Я… это… сочту за честь, – он неловко шаркнул ножкой. – Все вещи теперь твои.

– Мне все же неловко, – промямлила я.

– Марина была бы рада, – Ви шагнул ко мне и крепко обнял. – Я выбирал одежду с любовью. Пусть она достанется тебе.

– Пусть, – подтвердила повариха и, указав на сундук «рабочим», шустро организовала доставку в мою комнату. Сама побежала следом, громко отдавая команды. А мы с Ви так и стояли обнявшись. Он гладил меня по спине, и во мне все больше и больше росло желание жить, любить и радоваться каждому дню.

– Куда–то собралась? – тихо спросил Ви.

– На свидание с Фером.

– Я с ним поговорю, – пообещал байкер.

– Зачем? – я подняла голову.

– Ты особая. И он должен об этом помнить, – рыжий детина смотрел на меня с нежностью.

– Я обыкновенная.

– Обыкновенными были все они, – Ви кивнул в тот конец склада, где висели женские наряды, так поразившие мое воображение. – Даже будучи королевами.

Мне было неловко. И одновременно с тем льстило утверждение Ви, что я лучшая.

– Ви, какое сегодня число? – я верила, что он не солжет.

– Двадцать первое августа.

– Уже?!

– В доме время всегда течет странно. То медленно, то прессует недельные события в один день.

– Я почувствовала, – я вздохнула. – Слишком многое произошло сегодня.

– Ну вот видишь, ты все понимаешь, – рыжий детина выпустил меня из объятий. – Тебе пора поспать.

– Я боюсь ложиться. У меня завтра свидание, а я с этим непонятным временем могу его пропустить.

– Я послежу, – пообещал Ви.

Мы отправились к себе на этаж. Поднимались по лестнице молча. Ви думал о своем, а я о том, что мне осталось всего десять дней. Честно говоря, я радовалась, что время пролетело так быстро, но в то же время жалела, что подработка подходила к концу. Мне до слез было обидно расставаться с Машей и с… лордами. Интересно, мне будет позволительно навещать могилу матери?

– Так, вещи я уже разложила, – встретила нас на пороге моей комнаты Мария. – Сундук и ненужные коробки прикажу отнести назад. Утром сразу же после завтрака займемся примеркой.

Ви привалился плечом к косяку двери. Лыбился во весь рот.

– Чего ты скалишься? – подняла повариха на байкера глаза. – Да, соберемся с утра пораньше. Мало ли, вдруг придется подгонять по размеру или вовсе перешивать?

– Не придется, – ответил байкер, мазнув взглядом по моей фигуре. – Уж я–то точно знаю.

Опять вогнал меня в краску.

– Все, пошли–пошли, она человек, ей отдых нужен, – Маша выталкивала Ви за дверь. – Совсем замучили девку.

– Спасибо, – шепнула я Ви. Он в ответ лишь кивнул. Дверь захлопнулась, отрезая меня от него, суетливой Маши и топчущихся у опустошенного сундука привидений.

Все–таки здорово, что я познакомилась с домом и с его такими чудесными обитателями.

Глава 18

Ночью опять снилась мама. Я была маленькой, а она сидела у кровати и постукивала меня по спине. Пела колыбельную.

– Я люблю тебя, мамочка, – я повернула к ней голову. Она ласково улыбнулась.

– И я тебя, – мама натянула мне на плечи одеяло. – Спи. Тебе нужно отдохнуть. Тебя ждет непростое время.

Я вздрогнула и проснулась. Ветер шевелил занавеску. Тусклое солнце, едва пробивающееся через облака, начало новый день. До моего возвращения в мир живых осталось чуть больше недели. Я попыталась вспомнить сон, но он неуловимо ускользал, пока вовсе не растворился. От него осталось двоякое ощущение – радость пополам с тревогой.

– Почему еще в постели? – Маша бесцеремонно вломилась в комнату и тут же ухватилась за одеяло. Потянула на себя, заставляя включиться в соревнование по перетягиванию. В итоге победила я. Теперь повариха лежала на мне, и мы обе покатывались со смеха.

– Слезь, ты тяжелая, – я уже привыкла к чудесам дома, который делает привидения вполне себе осязаемыми.

– Я тебе завтрак сюда принесла, чтобы время не терять. Марк, заноси!

Вошел хиппи и, покосившись на меня в пижаме, поставил поднос на стол.

– Солнечного вам дня, – прошелестело дитя цветов, прежде чем шмыгнуть за дверь.

– Раба себе нашла? – спросила я, почесываясь и зевая. Мой путь лежал в ванную комнату.

– Бездельник, – повариха плелась за мной. – Сколько лет здесь отирается, а так и не нашел себе нормальное дело.

– Да он вроде скульптор?

– Вот я и говорю, бездельник. Он, видите ли, идею вынашивает. И так всякий раз. Из года в год. Нет, чтобы памятником для Лидии заняться.

– А что за идея?

– Хочет тебя в камне изваять.

– А меня–то за что? – я едва не подавилась зубной пастой. Мария маячила сзади, вертя в руках шампуни и баночки с кремом. Я наблюдала за ней через зеркало. – Я, вроде как, помирать не собираюсь.

– Понравилась. Красивая, говорит. Почему не попозировать? А как помрешь, суетиться не придется. Памятник будет заранее готов. Останется перетащить туда, где ты себе последнее пристанище найдешь. Наши позаботятся. Придут проститься.

– Вот уж спасибо. Как–нибудь обойдусь без памятника.

– Жаль, Марк расстроится, – повариха пожала плечами. Понюхала флакон с духами, закрыв глаза обильно побрызгалась. Я закашлялась.

– Зато у него время на помощь тебе освободится, – проговорила я сквозь слезы.

Завтрак ела торопливо. Маша сидела рядом и от нетерпения постукивала ножкой.

– Все?

– Дай какао допить.

– Все?

Я отодвинула полупустой бокал и аккуратно сложила посуду на поднос.

– Марк! – позвала Маша. Хиппи тут же явился. Переглянулся с поварихой. Та отрицательно помотала головой. Вздохнув, Марк взял поднос и скрылся за дверью. Через мгновение на лестнице послышался грохот бьющейся посуды и крепкие словца.

– Расстроился, бедняга, –