Пламенная бунтарка ледяного дракона - Наталия Журавликова

могу себе представить, не значит, что это плохо или не подходит мне. Просто мой круг представлений слишком узок, только и всего.

И сейчас он резко расширился. Оказалось, что она мне нужна. Я могу без нее прожить. Но в такой жизни будет куда меньше радости, чем с ней.

Я способен дышать без нее. Но в этом воздухе не будет волшебства.

И я хочу именно с этой девушкой делить моменты, которые потом станут лучшими воспоминаниями.

Я люблю ее.

Даже если окажется,что мы — не истинная пара, я женюсь на ней. Главное, чтобы она захотела за меня выйти. И тогда видит наш бог Сайтон Даэрд, я доберусь до него и пусть он сравняет наши жизни. Можно в меньшую сторону для меня. Я хочу состариться рядом с ней. И целовать наших внуков, смотрясь при этом их дедушкой, а не старшим братом.

Мы вошли в храм.

Кайтон уже общался со жрецом, который вытянулся в струнку, внимая императору.

Выслушав повелителя, он кивнул, показывая нам на двустворчатую дверь, ведущую в зал, куда можно входить лишь избранным.

Вскоре мы оказались в помещении, чуть меньшем, чем главный зал. И я сразу узнал тот самый камень, который соединил судьбы Кайтона и Аделы.

По бокам от него стояли скульптуры сэлонимских демиургов. Боги драторинов, Сайтон и Симона Даэрды, также нашли воплощение в статуях. Их воздвигли за алтарем, так, чтобы они возвышались и своими суровыми и вдохновенными взглядами встречали каждого вошедшего.

— Подождем наших гостей, — голос Кайтона отражался от стен, заставлял вибрировать каменные полы. Вот что значит сила императора. Мощь, что граничит с чем-то потусторонним.

Не секрет, что Кайтон Даэрд — прямой потомок демиургов. Оттого в его присутствии все драторинские святыни чуть ли не оживают.

— Подойдите, — не скомандовал, но попросил император, глядя на нас. Адела молча стояла рядом с мужем и улыбалась нам легко и загадочно.

Мы с Кириэнн все так же не в силах были разжать руки. И к повелителю драконов подошли этакой сладкой парочкой.

— И без алтаря вижу, что вы точно истинные, — улыбнулся император. И я вновь в его глазах увидел своего дорогого друга.

Мы словно вернулись на десять лет в прошлое, но сейчас я не чувствовал перед ним той разъедающей душу вины.

— Я рад за тебя, Эйтон.

Кайтон положил руку на мое плечо и чуть сжал его.

— И горд тем, что мой друг стал новым избранным богами.

— Подожди, нам надо все выяснить, — засмеялся я. Но внутри словно мячик подпрыгивал вверх-вниз, от желудка к горлу.

— Мне достаточно видеть ваши глаза, — настаивал мой упрямый друг.

Кириэнн притихла, внимательно рассматривая Тайный зал.

Послышался шум шагов и разговоры.

В зал ввели сэлонимов.

Отец Кириэнн выглядел осунувшимся, он растерял весь свой запал. Глупость герцога Телейна делала больно моей любимой. Как бы я хотел исправить эту ситуацию. Но увы, есть вещи непоправимые.

Сегодня Телейн прошел точку невозврата. А его уверенность в своей правоте делает примирение с дочерью почти невозможным.

Ох, усы демиурга мне в чай, пусть герцог Телейн воюет с кем угодно, кроме Кириэнн!

Сейчас увидев отца, моя пламенная бунтарка сжалась. Но это не отняло у нее решимости следовать нашим путем. Кириэнн сделала выбор и не собиралась сдаваться. Она шла против того, что любила. Против устоев своего королевства.

— Если все на месте, начинаем, — распорядился Кайтон, — я представляю ветвь Даэрдов, как их прямой потомок. А моя жена Адела — наследница Феничели, дочери сэлонимских демиургов. Будучи с ней рядом у алтаря мы несем послание от наших богов.

Император обвел взглядом присутствующих и велел нам с Кириэнн:

— Подойдите к алтарю. Возложите руки на него.

Мы повиновались. Камень показался мне теплым, что удивительно. Я ожидал почувствовать под пальцами холод.

— Эйтон Гараирн, герцог Драторинский, владыка острова Хвост. Ты готов просить благословения демиургов на брак с этой женщиной?

— Готов, — откликнулся я эхом.

— Кириэнн Стелла Телейн, — грудной голос королевы включился в церемонию, — ты готова просить благословения создателей сэлонимов на брак с этим мужчиной?

— Готова, — громко ответила Кириэнн.

Ее отец позади нас простонал.

— Именем Амистена! — вскричал Кайтон. — Мы просим ответа богов!

Камень стал горячим и красным, а потом ярко-синим.

Мы с Кириэнн одновременно вскрикнули, но рук не отдернули.

У Кайтона и Аделы метки истинности появились, когда их провозгласили мужем и женой.

С нами все было немного иначе. Ладони все еще жгло, но этот жар вдруг начал распространяться вверх по одной руке, левой. Охватил запястье и я увидел, как проявляется на коже золотая вязь. И то же самое происходит с Кириэнн.

— Боги благословляют этот брак, — объявила Адела.

— Демиурги даровали метку истинности, — подтвердил Кайтон, — не будем отклоняться от хода церемонии. Жрец, подойди. Мы объявляем эту пару супружеской.

Служитель торжественно вложил наши клейменые руки друг другу и прочел слова брачного заклинания.

— Отныне вы муж и жена, — сказал он. А мы еще в себя прийти не успели.

— Скрепите ваш брак поцелуем!

Я наклонился к Кириэнн и тут же утонул в ее глазах.

Наши губы встретились и сердце пробила вспышка.

Мы оба застонали, значит и с ней произошло то же самое.

В моей голове раздался ясный, звучный мужской голос:

— Боги даруют истинной паре драконью продолжительность жизни. Обоим.

После этого в сознании наступил полный штиль.

Притянув к себе жену до хруста в костях, я припал к ее губам, как к источнику жизни. А она ответила мне взаимностью.

Когда мы отстранились друг от друга, тяжело дыша, Кириэнн прошептала:

— Я тоже слышала это. В своей голове.

— Нам предстоит долгая и очень интересная жизнь, милая, — пообещал я своей любимой, чувствуя, что связь между нами крепнет с каждым мгновением.

Эпилог

— Риадора! Риадора! Хватит, отпусти меня! — вопил Эйтон.

— Ты победила, я целиком в твоей власти!

В ответ послышалось торжествующее хихиканье.

Со вздохом повернувшись в кровати, я увидела привычную сцену. Наша младшая дочь оседлала папочку, лежащего лицом вниз и пытается связать его руки, сложенные в замок на затылке, его же косичками.

— Покоряюсь тебе, победительница драконов! — пафосно сдавался мой муж.

Идея назвать дочь в честь первой любви Эйтона была моей. Я благодарна этой женщине уже за то, что