По извиистым волнам - Вал И. Лейн

— Ну, тогда продолжай, — пробормотал Ной.

Я глубоко вздохнула, опасаясь, что мои слова прозвучат еще безумнее. Но это был единственный способ сохранить тонкую, быстро разрушающуюся нить между нами.

— С тех пор, как мы здесь, я слышу этот… этот голос в голове. Он похож на мой, но он подсказывает мне то, о чем я никогда бы не подумала. Иногда я следую ему и не осознаю этого, пока не становится слишком поздно.

— Это должно заставить меня почувствовать себя лучше? — Ной скрестил руки на груди. — Потому что все, говорит мне, что ты еще более сумасшедшая, чем я думал.

— Именно этого я и боялась. Но мне нужно, чтобы вы выслушали меня. — Я сжала челюсти и наклонилась вперед, чтобы мои слова были предельно четкими. — Что-то управляет мной. И я все еще пытаюсь понять, как это остановить.

МакКензи посмотрела на Ноя, который, казалось, все еще не собирался сдвинуться с места.

— Ной, посмотри, что с нами произошло. Мы буквально путешествовали во времени. Возможно, не так уж и сложно поверить, что что-то может влиять на наш разум.

Я была благодарна МакКензи за то, что она согласилась признать мои сомнения в себе, но я знала, что моего оправдания недостаточно. Им нужно было знать остальное. Хранение секретов почти всегда приносило больше вреда, чем пользы.

— Дело не только в этом. Думаю, пришло время мне признаться в этом. Я… — К горлу подкатил комок, и я едва смогла закончить предложение. Я не хотела слышать, как говорю это вслух. Но я заставила себя произнести это вслух. — Я говорила вам, что я — потомок Корделии, когда работала на моторном паруснике, помните?

Они оба кивнули, и я нервно моргнула, прежде чем продолжить.

— Что ж, это также делает меня сиреной. И я начинаю думать, что, возможно, эта часть меня обладает голосом более сильным, чем мой собственный.

Они оба на мгновение заколебались, а я опустила голову. К моему удивлению, первым заговорил Ной.

— В этот момент я начинаю думать, что сплю, но я имею в виду, если мы, черт возьми, перенеслись в прошлое, кто сказал, что ты не можешь быть русалкой?

— Поверь мне, это не то, чего я хочу. Я бы не стала лгать об этом. — Я пожала плечами. — Но я хотела, чтобы вы знали, что это что-то значит, когда я говорю, что сожалею. Простите, что втянула вас в эту историю, простите, что я пока не знаю, как нас спасти, и простите, что выставляю себя дурой на этом корабле. Но вы оба — все, что у меня осталось. И я не хочу потерять вас в следующий раз.

Взгляд Ноя чуть смягчился, и МакКензи прижалась к нему, положив руку ему на плечо.

— Извинения приняты, — вздохнула МакКензи. — Мы никуда не уйдем. — Она посмотрела на Ноя, словно ожидая, что он подтвердит ее слова. Он вздохнул и со стоном повел плечами.

— Все в порядке. Я ценю твои извинения и думаю, если и есть кто-то, с кем мы хотели бы застрять посреди океана, так это с русалкой.

— Спасибо. — Мои губы сложились в легкую полуулыбку. — Обещаю, я стараюсь изо всех сил.

— Мы тоже, — сказал Ной. — И раз уж мы приносим свои извинения, я прошу прощения за то, как я поступил с Песча… э… Майло. Думаю, он не хотел нас так подставить. Но даже если бы и хотел, я бы не хотел, чтобы с ним такое случилось.

— Уверяю, он сделал только то, что должен был сделать. Чтобы трезубец не попал не в те руки. — Я выпрямилась, готовая защищать Майло. — И я отказываюсь верить, что его больше нет.

— Я тоже, Катрина. Он бы так просто не сдался. Он, должно быть, все еще где-то там. И когда мы найдем его и вернемся, он будет должен моему дяде новую лодку. — Ной говорил вполголоса, но я почувствовала, как в его голосе зазвучали беззаботные нотки.

— Справедливо, — произнесла я, и мое настроение поднялось. — Не каждый день узнаешь, что твой коллега — пират-призрак.

Мы все немного посмеялись, но вскоре снова воцарилась тишина. Мы вместе прислонились к стенке корабля и закрыли глаза, пока ритм моря убаюкивал нас, погружая в сон. И я крепко уцепилась за ободряющие слова МакКензи, прокручивая их в голове: «Мы никуда не уйдем».

— Земля! — Приглушенный звук грубого голоса, кричащего сверху, заставил меня открыть глаза. Я села в маленьком пространстве, где мы все спали, и посмотрела на МакКензи, которая спала, положив голову на плечо Ноя.

Я улыбнулась. Мне показалось, что, может быть, только может быть, забрезжил какой-то маленький лучик надежды. Держась за деревянные перила, я поднялась на палубу и подошла к краю корабля. Я огляделась по сторонам, осматривая горизонт в поисках каких-либо признаков суши, но не увидела ничего, кроме бесконечной полосы темно-синего цвета, простиравшейся на многие мили.

— Ну что, земля? — произнесла я вслух, щурясь от утреннего солнца и глядя вверх, на моряка в вороньем гнезде.

— Думаю, он может видеть то, чего не видим мы с помощью этой штуки, — заявил Ной, указывая на подзорную трубу, которую мужчина поднес к глазу.

— Интересно, как далеко это значит, мы находимся. — МакКензи облокотилась на перила. — Я пойду поищу нам чего-нибудь поесть. Я проверю камбуз.

— Я пойду с тобой, — добавил Ной. — Помнишь, в прошлый раз тот парень на камбузе был с тобой слишком дружелюбен?

МакКензи кивнула, и они скрылись под палубой, направляясь на камбуз. Я догоню их через минуту, но сначала хотела попробовать «порисовать» в последний раз, просто чтобы прочистить мозги перед новым днем. Я вернулась к тому месту на палубе, где до этого рисовала волны на пергаменте. Пятна краски почти не сохранились, и я была поражена, что цвета сохранились даже во время ливня. Я разложила свой последний лист пергамента и села, смешав горсть краски, которую достала из кармана, с небольшим количеством воды на палубе. Краски хватило ровно настолько, чтобы я смогла очертить форму бутылки с письмом среди волн. Но когда я рисовала, то почувствовала, как корабль поднимается на гребне высокой волны. Даже сидя, мне приходилось хвататься за поручни на корпусе, чтобы устоять на ногах и сохранить равновесие.

Когда корабль рухнул обратно, он с громким всплеском нырнул в океан, и морская вода выплеснулась на палубу и разбилась о мои работы. Наблюдая, как краситель и специи растворяются в воде вокруг них, я внезапно почувствовала сильную ярость — реакцию, которая была слишком несоразмерна ситуации. Я сосредоточила свой взгляд на бегущих