Выбор варвара - Руби Диксон

после того, как я свяжусь с капитаном, мы сможем вернуться сюда и пошалить еще немного.

Мое сердце учащенно бьется.

— Мне нравится эта идея. Но сначала я должна проведать Чом-пи.

Мёрдок снова целует меня.

— Тогда нам обоим следует поторопиться обратно.

Мы еще немного соприкасаемся губами, а затем неохотно одеваемся. К тому времени, как я отодвигаю экран приватности и выхожу из дома, на нем уже надеты толстые слои одежды.

В тот момент, когда я выхожу, я слышу зовущий голос.

— Они проснулись!

О нет. Я смеюсь, когда оглядываюсь. Трое моих братьев спешат ко мне с копьями в руках. Салух идет впереди, а у Зеннека через плечо перекинут рюкзак с припасами. Пашов замечает меня и хватает за плечи в притворном удушении, зажимая меня подмышкой и взъерошивая мою гриву.

— Что вы трое здесь делаете? — я спрашиваю. — Вам давно пора отправляться на охоту.

— Мы берем твою новую пару с собой на тропы, — говорит Салух.

— Чтобы он мог познакомиться с семьей, — говорит Зеннек с усмешкой.

— И предупредим его о тебе. — Пашов снова взъерошивает мои волосы.

— Предупредите его обо мне? — я смеюсь. — Как это?

— Мы скажем ему, что если он спарится с тобой, то ему придется иметь дело с самым большим и вонючим зверем на планете, — говорит Салух серьезным голосом.

Зеннек кивает.

— Чом-пи. И почему не даешь нам его съесть.

Я фыркаю, вырываясь из объятий Пашова.

— Потому что он мой питомец, и это делает его моей семьей. Вы не едите семью, дураки.

— Ты уверена? В последнее время ты выглядишь мясистой, — говорит Зеннек, ущипнув меня за руку. Я со смехом отталкиваю его руку, но Зеннек хватает меня за талию и кружит вокруг себя. Мои братья глупые.

Мгновение спустя Мёрдок выходит из моего дома, и еще мгновение спустя на его лице написан собственнический голод.

— Не прикасайся к ней! — Он шагает вперед и выхватывает меня из рук Зеннека. — Она принадлежит мне.

Все замирают.

Пашов покатывается со смеху.

— Не трогай ее, — издевается Зеннек, встряхивая гривой и притворяясь мной. — Фарли — моя пара. — Он хлопает ресницами, глядя на меня.

Я закатываю глаза и тычу в брата пальцем.

— Ты притворяешься мной или им?

Пашов хватает Зеннека за шею и взъерошивает его гриву.

— Тебе придется быть терпеливым с ним, Мёрдок. Наш брат немного туповат.

Они все трое смеются, и Мёрдок смотрит на меня.

— Семья, — говорю я, пожимая плечами. — Это мои братья.

— Ах. — Он потирает ухо, и на его лице появляется это взволнованное выражение. Я счастливо вздыхаю. — Я рад познакомиться со всеми вами.

— А мы, — объявляет Пашов, еще раз сжимая плечи Зеннека, — рады, что ты так по-собственнически относишься к нашей сестре. Она заслуживает самого лучшего.

— Да, — мягким голосом соглашается Мёрдок, глядя на меня, и я чувствую, как мой кхай снова начинает петь.

— Твой капи-тан сегодня посещает деревню и гостит у Вэктала и Шорши. Мы подумали, что приедем и возьмем тебя на охоту, — говорит Салух, как всегда серьезный. — Познакомимся с тобой поближе, прежде чем ты получишь свой кхай и присоединишься к семье.

Я прикусываю губу. Они не знают, что он не хочет кхай.

— Возможно… — начинаю я.

Но Мёрдок удивляет меня, кивая.

— Я пойду, если Фарли не возражает. — Он смотрит на меня.

Возражаю? Не возражаю ли я, если он проведет день с моими братьями? Позволю ли я им обращаться с ним так, как будто он член семьи? Не возражаю ли я, если они покажут ему красоту нашего мира в надежде, что это изменит его мнение?

— Конечно, я не возражаю.

Мёрдок потирает голову, а затем кивает.

— Хорошо. На кого мы охотимся?

— Ах, мой друг, — говорит Салух, протягивая ему копье. — Лучше спроси, на что мы не охотимся.

***

Некоторое время спустя мои братья отправляются в путь вместе с Мёрдоком. Моя пара был закутан в дополнительные меха, чтобы согреться, очень неуклюже держит свое копье и слушает бесконечную болтовню моих братьев. Я улыбаюсь про себя, когда они уходят. Часть меня хочет пойти поохотиться с ними, но мне нужно присмотреть за Чом-пи и поговорить со своей матерью. На моем сердце слишком много бремени, чтобы нести его в одиночку. Я направляюсь в хижину моего двисти и собираю навоз, который замерз за ночь, а также наполняю его корзину с едой и разбиваю лед в его миске с водой. Чом-пи рад меня видеть, он скачет вокруг и кусает меня за одежду, чтобы привлечь мое внимание. Я сосредоточена на том, чтобы ухаживать за ним, и не замечаю, что у меня есть компания, пока не поворачиваюсь и не вижу Сессу и Таушена, стоящих в дверях.

Я выпрямляюсь.

— Что такое?

Сесса просто бросает на меня угрюмый взгляд, скрестив руки на груди. Еще через несколько сезонов он станет таким же большим и сильным, как его отец. Однако на данный момент он все еще слишком молод. Надувание губ тоже этому не помогает. Таушен — тот, кто говорит.

— Мы слышали, что твоя новая пара был в деревне.

— Он оставался со мной прошлой ночью, — говорю я им, кивая. — Но мои братья только что взяли его с собой на охоту. Если вы хотели поговорить с ним, вы разминулись.

Таушен смотрит на Сессу. Когда младший охотник продолжает молчать, Таушен вздыхает и слабо улыбается мне.

— Я хотел присоединиться к охоте на са-кoхчка для него. — Он подталкивает Сессу локтем. — Он тоже.

Часть напряжения покидает мое тело. Участвовать в охоте на са-кoхчка для соперника означает, что все прощено, и вы принимаете потерю самки, которую хотели.

— Я рада.

— Когда пойдем? — спрашивает Таушен.

Что им сказать? Я колеблюсь, но потом говорю правду.

— Этого может и не случиться. Мёрдоку не нравится эта планета, и он не уверен, что хочет здесь остаться.

На юном лице Сессы появляется недоверчивое выражение.

— Что? Но вы нашли отклик.

Я знаю. Я чувствую себя несчастной при виде их возмущения.

— С его народом все по-другому, — говорю я им. — У них нет кхая, который связывал бы их, поэтому он не понимает. Ему не нравится эта планета, и, чтобы остаться со мной, ему придется отпустить все, что у него есть. — Я пытаюсь улыбнуться, но это трудно. — Это не то же самое, что Шорши и другие. Он здесь не застрял.

— Но ты его пара. Ты понесешь его комплект. — Сесса свирепо хмурится. Его кулаки сжимаются. — Это несправедливо, что он берет единственную незамужнюю женщину в нашем племени, а затем бросает ее! —