В самом Сердце Стужи. Том III - Александр Якубович

взяться. Конечно же, засеять не пойми сколько гектаров полей и натыкать пальцем семян огурцов в банки из-под сметаны — это совершенно разные вещи. Но я почему-то был уверен, что любая автоматизация в этом деле будет лучше, чем ручная работа.

Я кстати выяснил у Эрен, сколько это — хуф, и был неприятно удивлен масштабами. Если я все правильно понял, для одной крестьянской семьи, чтобы прокормиться, нужен был один хуф земли. В одном хуфе укладывалось шестьдесят югеров, из которых засевалось тридцать, а еще тридцать оставалось на выпас под паром. И площадь всей этой земли составляла квадрат со стороной примерно тысяча двести футов, то есть четыреста метров.

Сколько это было в гектарах, я не знал, но вот квадрат четыреста на четыреста представлял довольно хорошо. В нашей части в плац умещалось двенадцать площадок, как по учебнику. Каждая из площадок для строевухи была размером восемь на шестнадцать метров. Плюс проходы, плюс трибуны — подсчеты несложные. То есть сам плац был примерно сто на шестьдесят метров, а тут на одну крестьянскую семью среднего достатка аэродром четыреста на четыреста… А барское поле в Херцкальте вовсе было размером в четыре хуфа — то есть больше чем пол квадратных километра…

— Вы же понимаете, что все равно не сильно выиграете на урожайности? — продолжила говорить Эрен, при этом ловко орудуя серебряной вилкой и ножом.

Я с интересом посмотрел на девушку. После того, как решился вопрос с Ларсом и Хильдой, моя жена подобрела, но в дела касательно сеялки не влезала. Держалась в стороне, сняв с меня большинство задач по управлению наделом, позволяя днями пропадать у мастеровых.

— А кто сказал, что я хочу вырастить больше зерна? — спросил я.

Эрен как-то резко побледнела, но ничего не сказала, я же в очередной раз убедился, что шуток моя жена совершенно не понимает. Так что потянулся через стол и легко коснулся ее тонких пальчиков, которыми она сейчас судорожно сжимала вилку.

— Эрен, пожалуйста, не воспринимай все так буквально, — спокойно проговорил я. — Но ты и сама должна понимать, что вырастить двухгодовой запас хлеба на этих землях, учитывая, что чуть ли не половину мы и так закупаем…

— Вы хотели сказать, что ничего не выйдет? — строго спросила Эрен, не поднимая глаз.

— Я хотел сказать, что нам нужно будет просто закупить больше зерна, — улыбнулся я. — Как там дела со свадьбой? Ларсу скоро придется ехать по делам, если мы захотим продать сеялку южанам.

От этих слов Эрен замерла, а после — удивленно подняла на меня взгляд. В нем смешалось всё: вопрос, восторг, восхищение, надежда и благодарность. Ну и капелька недоверия, куда уж без нее.

— Вы собираетесь продавать этот механизм в житных регионах? — проговорила жена.

— Ага, — просто кивнул я. — Я еще и собираюсь подать в торговую палату и цех колесников прошение о привилегии.

— Такие документы выдают только за новые сорта или породы, — покачала головой Эрен. — А колесники… Не слышала, чтобы они занимались подобными вещами.

— Значит, пора выдавать и на изобретения, — улыбнулся я. — Спрятать сеялку от мытаря невозможно, так что если на нее не будет документов, владелец должен будет уплатить дополнительный налог. Который будет делиться между мной и государством, само собой. Но я думаю, проще всего будет распространить эту информацию через цеховое объединение мастеров. Они не станут грабить одного из своих, это против правил цеховой солидарности. А уже наш цех будет отчислять выплаты барону Гроссу, автору идеи… Но это планы на грядущий год…

— Звучит очень сложно, милорд, — поджала губы Эрен. — Да и вам получать отчисления с мастеровых? Как будто бы вы сам мастер? Это очень повредит вашей репутации…

— А она у меня есть? — удивился я. — Мы еще и консервами планируем начать торговать. Эрен, если печься о собственной чести, то можно остаться без штанов. А если моя затея приживется на юге, то каждый из мастеров будет отчислять десятину с каждой произведенной сеялки в кассу цеха, которая потом придет в Херцкальт. Ты же понимаешь, что лучше иметь серебряную монету с каждой сеялки, которую будут собирать в сотне мастерских по всему королевству ежегодно, чем делать их самостоятельно? Тем более, мы можем поставлять для сеялок запчасти и древесину. Собрана-то будет первая версия на местной сосне. Валы, доски на корпуса, просто лес-кругляк. Все это потечет вверх по течению реки Херцфлюсс, а обратно будет возвращаться зерном…

Жена с недоверием посмотрела на меня, но я уже видел, как ее губы тронула легкая улыбка. Я много времени провел в размышлениях, как монетизировать сеялку с максимальной выгодой. Даже думал делать какую-нибудь техническую закладку или сложную деталь, чтобы ее трудно было повторить. Но потом понял, что цеховая солидарность — это не пустой звук. Если наш мастер-кузнец и колесник подадут соответствующие запросы в объединения Кэмкирха, Дуримора и Патрино, то они смогут несколько лет, а может и десятилетие, получать отчисления за свои инновации. Которыми они, само собой, будут честно делиться с бароном Гроссом. Бюрократия в Халдоне была довольно развита, и пусть они еще не дошли до концепции полноценного патентования и авторского права, но уже двигались в этом направлении. И любая заметная новинка защищалась цехом в пользу своего члена, вне зависимости от его прописки. За приятный процент, само собой.

Конечно, если бы в Халдоне существовали полноценные патенты, то мне бы не пришлось делиться с мастеровыми, но лучшего варианта я все равно не видел. Разворачивать большое производство в Херцкальте, чтобы через год узнать, что точно такие же сеялки вовсю делают по всему югу? И кому я продам тогда свои изделия? Так что лучший вариант — это лицензирование через цеховиков и получение отчислений за саму технологию, пока она не приживется настолько, что станет народным достоянием.

Жаль, что я оказался в теле простого командира наемников, а не какого-нибудь герцога или наследника престола. Несколько очевидных для меня и революционных для местных жителей реформ смогли бы толкнуть Халдон на сотню лет вперед. Лицензии, патенты, нормальный уголовный и гражданский кодекс, он же судебник. Развитие банковских чеков, может, даже, открытие примитивной биржи. Все это крайне серьезно разогнало бы не только экономику королевства, но и стремление людей к заработку. Сейчас же изобретатели были больше безумцами, большая часть из которых оседала в алхимии в попытках превратить свинец или