Венец безбрачия - Полина Ром

в дороге: то у одной из телег поломка, то у кого-то из солдат конь заболел…

- Я дам вам с собой двух запасных коней. Но без дополнительной охраны не отпущу! Ишь, чего удумали! Я поболее вас на свете прожил, и точно знаю, что лучше один день задержки, чем головы сложить по собственной лихости.

Отъезд был назначен на следующее утро, а сегодня мне было велено отдыхать. Но сидеть в своей комнате было скучно, а потому я попросила Линну показать мне хозяйство барона.

- Вчера Леон так интересно рассказывал, что мне захотелось увидеть все собственными глазами.

- Как прикажете, госпожа. Только вот мне удивительно, неужели у вас дома не так устроено? – с любопытством спросила экономка.

Мне не хотелось сообщать реальное положение дел и пришлось слегка соврать:

- Моя мать сама занималась ведением хозяйства и не позволяла нам с сестрой лезть в это.

- Глядиж ты, как бывает! А я свою дочку, напротив, сызмальства всему по дому обучаю. Ну, раз так, пойдёмте, госпожа.

В первую очередь я попросила сводить меня в ткацких цех. Мне было безумно интересно посмотреть, как производят ткани. Кое что, конечно, я знала из прошлой своей жизни. В разделе «Саквояж» о чем только писать не приходилось. Но одно дело надёргать фактов из «Яндекса» и собрать из них легко читаемый текст, а совсем другое – увидеть собственными глазами.

Надо сказать, что этот самый «ткацкий цех» выглядел ужасно. Там стояло несколько больших деревянных рам, на которых женщины ткали холсты. Было довольно шумно и от разговоров, и от щёлканья деревянных штучек в руках женщин.

Покопавшись в памяти, я сообразила, что держат они челнок с намотанной нитью, и именно этой нитью переплетают грубую основу. Полотно, которое у них получалось, выглядело немногим лучше мешковины. Чуть плотнее, но очень грубое и жёсткое, довольно тёмного грязно-серого цвета и совсем не интересное. В воздухе стояла такая пыль, что я несколько раз чихнула, рассматривая результаты их работы.

- Прошлый год, госпожа, лен богато уродился – до сих пор ещё не все соткали, – пояснила Линна.

Я помяла в пальцах свисающий со станка кусок готовой ткани и спросила:

- А на что такая идёт?

- И солдатам рубахи шьём, и прочим, кто в замке работает, – с удивлением в голосе ответила экономка.

- Она такая царапучая – вслух заметила я.

- Так готовую-то постирают, госпожа, да на солнышке её раскинем, она и помягчает и светленькая станет. Конечно, господину-то барону из другого шьют, - она протянула мне руку, давая пощупать ткань на собственной белой блузе. И с некоторой гордостью добавила: - Вот такая получается. Конечно, на такое доброе полотно и лен надо лучше вычёсывать, и ниточку потоньше спрясть. В ваших покоях шторки висят синенькие, заметили? Моя Люсия самолично пряла! Только двенадцать лет ей, а уже такая рукодельница! – похвасталась Линна.

Шторки я действительно видела, но надо сказать, особого впечатления они на меня не произвели. Шторки как шторки. Однако экономка рассказывала мне с такой гордостью, что я сочла нужным удивиться:

- Надо же, какая у вас дочь рукодельница!

- Как есть, рукодельница, – согласилась со мной Линна мягко улыбнувшись. – Господин барон обещал малышке приданое дать богатое! – снова похвасталась она и добавила – А уж красила я шторки ваши сама, лично.

- Красивый цвет получился.

- Так и есть, госпожа. Травка эта называется индигао, мне её издалека купец знакомый возит. Конечно, не саму травку, а уже краску готовую.

И вот вроде бы я взросла пожившая женщина, но эта мастерская произвела на меня несколько удручающее впечатление. Пусть я и знала, что здесь нет настоящих фабрик и промышленного производства. Но скорость получения крошечного куска ткани и количество вложенных в этот кусочек часов работы руками меня просто ужаснули.

Для начала нужно было пахать землю, сажать туда семена льна и ухаживать за ними, затем собирать лён и очень долго обрабатывать его руками. Всех процессов я не помню, но вроде как, его вымачивали длительное время в проточной воде, пропускали через всякие мялки, которые тоже работали не от нажатия кнопки, потом полученную кудель вычёсывали – и опять же, ручками! А затем нужно было её спрясть, натянуть нитки основы на станок и только потом приступить к процессу ткачества. Как по мне – так чистый ужас!

После посещения этой мастерской я совсем по-другому стала смотреть на одежду окружающих мне людей. И тем более гадким мне показался поступок сестры, испортившей моё бальное платье. Эта сытая дурочка даже не представляла, сколько человеко-часов тяжёлого труда вложено в одёжку.

Линна показала мне красильный цех: пустующую сейчас избушку на берегу ручья. Он располагался за крепостной стеной и, как только мы вышли к мосту, за нами пристроились двое солдат. Экономка даже не обратила на них внимания. Для неё это было настолько обычным делом, что казалось, она просто не видит охрану. А вот я заметила этот момент и только вздохнула: этот мир каждый раз подчёркивал, насколько беспомощна здесь женщина, и насколько опасна жизнь.

Глава 33

Я уезжала, щедро снабжённая весьма толковыми советами Линны. После осмотра цехов и мастерских я пригласила её попить чаю, и, хотя она активно отнекивалась, заметно было, что это предложение ей льстит. А в процессе разговора я получила не только кучу хороших советов, но и чуть по-другому увидела местный мир. Надо сказать, что новый угол зрения красоты окружающему миру не добавил.

О чём могут болтать две малознакомые женщины, которые чувствуют друг к другу симпатию? Разумеется – о хозяйстве и собственной жизни. Вот как раз собственная жизнь Линны и показала мне общую судьбу женщин этого социума.

***

Родитель Линны, небогатый купец, имел аж трёх дочерей, за что неустанно попрекал свою супругу. Особой любви к девочкам он не испытывал, и каждую из них выдали замуж с минимальным приданым буквально сразу, как только они достигли брачного возраста – пятнадцати лет. Разумеется, при таком скромном приданом, очередь из женихов за воротами не стояла. И отдавали девочек буквально первому, кто проявлял к ним интерес. Линне в мужья достался молодой парень, единственным достоинством которого была служба в войсках герцога.

– Как жили, госпожа графиня? Да не очень… для офицерских семей у герцога