Хозяйка древнего замка, или Таинственный граф в наследство - Анна Жнец

было так приятно! А еще приятнее — чувствовать его ласковые пальцы в своих волосах, его сбившееся дыхание на макушке, его любовь и сытое довольство. Мы настолько спешили познать друг друга, что даже не разделись. Я осталась в платье, и теперь ткань неприятно липла к потной спине. В окна уже заглядывала луна, и можно было сменить влажный наряд на сухую и удобную ночную сорочку, но я ощущала себя такой расслабленной, что не хотела шевелиться.

Широкая грудь Роберта в расстегнутой рубашке мерно вздымалась в такт дыханию, и моя голова двигалась вместе с ней. Это убаюкивало, усыпляло. Я уже погружалась в глубины ласковой темноты, когда эту темноту яркой вспышкой озарила мысль: «Книга! Текст проявился!»

Любопытство мгновенно прогнало лень, и я подскочила на кровати.

— Кларисса, в чем дело? — Роберт попытался притянуть меня обратно к себе.

— Книга, — зашептала я, выворачиваясь из его объятий. — Надо проверить.

— Подождет.

— Не подождет.

Запутавшись в длинной юбке, я неуклюже свалилась с постели, благо та была невысокой.

— Осторожно, — забеспокоился Роберт, услышав глухой стук о пол.

Взволнованная, я уже летела к софе, на которой оставила загадочный фолиант.

Быстрее, быстрее! Открыть, прочитать!

— Получилось? — спросил Роберт без особого интереса в голосе.

— Получилось, — бросила я и покраснела из-за этой маленькой лжи, ведь книга уже давно была готова поведать нам свои тайны.

— Похоже, надо было закрепить брак постелью, чтобы магия книги пробудилась, — ответил Роберт, с наслаждением потянувшись в плену одеял, и румянец на моем лице разгорелся гуще. — Что там написано?

Мой взгляд жадно запрыгал по неровным чернильным строчкам. Я опасалась, что текст будет на незнакомом языке и я не пойму ни слова, но страх не оправдался.

— Корень мандрагоры — одна унция, — прочитала я. — Измельчить и бросить в котел, как только вода закипит. Три раза помешать отвар ложкой из дуба по часовой стрелке. Следом добавить веточку мяты. Помешать кипящую воду три раза против часовой стрелки. Обождать три минуты. Влить в котел три горсти ключевой воды, взятой из родника в полнолуние особой ночью, — во время зимнего или летнего солнцестояния…

— Что это? — нахмурился Роберт.

— Не знаю, я открыла книгу на случайной странице. Похоже на рецепт зелья.

Опустившись в кресло, в котором мы с мужем недавно целовались, я принялась листать тяжелый фолиант.

«Настойка горькой полыни — полфлакончика размером с мизинец».

«Сушеные листья крапивы — три унции».

«Вороньи ягоды — четыре горсти».

«Кровь из вены на сгибе локтя — пять капель».

— Это… это книга рецептов! — вскочила я на ноги, осененная догадкой. — А вот и названия зелий! Только они написаны задом наперед.

— Ыняьчзи ьчорп. Прочь изъяны. Роберт, это зелье, которое убирает физические изъяны!

Меня охватил какой-то нездоровый, сумасшедший восторг. Наверное, так чувствует себя археолог, наткнувшийся на месте раскопок на неожиданную реликвию.

Хрупкие засаленные страницы зашуршали под моими пальцами.

— Зелье удачи. Зелье плодовитости. Сыворотка правды, — перечисляла я.

Мое сердце стучало все быстрее, руки дрожали, над верхней губой проступили капельки пота.

С каждой секундой, с каждой новой перевернутой страницей я все полнее осознавала, какую драгоценность держу в руках.

— Господи, Роберт, да это же настоящий клад!

Глава 36

Ночью вместе с Ланцем и прачкой Гардин мы отправились в ближайший лесок за ингредиентами для зелья, которое я хотела сварить. Ланц мне нужен был для охраны. С этим рыжим богатырем в глухой темной чаще нам, хрупким женщинам, будет спокойнее, чем в одиночестве. Что касается Гардин, ее я взяла с собой, чтобы не заблудиться. Кроме того, прачка знала, где в лесу бьет родник и растут вороньи ягоды, собирать которые следовало лишь при полной луне.

Все остальное для колдовского снадобья у меня было: крапиву я нарвала рядом с домом, настойку полыни нашла в шкафчике с местными лекарствами, а кровь планировала пролить свою.

Пока мы бродили среди вековых дубов, похожих на лохматых чудовищ, притихших перед атакой, в душе у меня шевелилась тревога. Леди Кларисса Кейдж, чье тело я заняла, обладала даром зельевара, но из-за предрассудков высшего света не развивала свои способности. Я боялась, что мне не хватит ни знаний, ни опыта, чтобы воспользоваться рецептом из таинственной книги. Насколько я помнила, было недостаточно просто следовать инструкции: обычное варево становилось волшебным, только когда тот, кто его готовил, добавлял в кипящую воду главный ингредиент — искру своей души. Я совершенно не представляла, что это за искра и как ее из себя высечь.

Шум ручья мы услышали раньше, чем увидели за деревьями тонкую серебристую струйку воды, бегущую по камням. Из сумки я достала флягу и наполнила ее доверху. Затем Гардин повела нас дальше по извилистой тропке, едва заметной в густой траве.

— Ланц, — я немного отстала от прачки, чтобы поговорить с нашим телохранителем, этим рябым застенчивым увальнем.

— Да, госпожа, — отозвался Ланц, прикрыв ладонью свой изъян — заячью губу. Он всегда так делал во время разговора. Стеснялся своего уродства.

Взгляд у этого парня был такой добрый и открытый, что мне стало немного совестно, ведь я собиралась использовать камердинера своего мужа в качестве подопытного кролика. Зелье «Прочь изъяны» я планировала сначала испробовать на нем, а уже потом дать его Роберту. Именно об этом я хотела завести речь.

— Ланц, если бы у тебя появился шанс исправить в себе любой недостаток, ты бы им воспользовался?

От моих слов брови бедняги приподнялись домиком, а на скулах заиграл румянец, который я заметила даже в тусклом свете масляного фонаря. Пока Ланц не решил, что мой вопрос праздный и его рану намеренно хотят разбередить, я продолжила:

— Такой шанс есть. Ты слышал, что я зельевар?

Ланц мотнул головой и споткнулся о торчащий из земли корень. Я настолько завладела его вниманием, что он перестал смотреть себе под ноги.

— Возможно, я смогу приготовить зелье, которое сделает твою губу нормальной.

Ланц шумно вздохнул, коснувшись своего изуродованного рта. Он молчал — только смотрел на меня во все глаза и жадно ловил каждое мое слово.

Пока мы общались, Гардин ушла вперед: свет моей лампы выхватывал из темноты ее сухую, костлявую фигуру, окруженную кустами и стволами деревьев. Отстанем еще немного — и луч света до нашей спутницы уже не дотянется.

— Но я ничего не