Второй шанс для сгоревшего феникса. Том 1 - Ива Лебедева

люстры. И конечно, выбор поражал воображение: здесь продавались лучшие ткани, выставлялись модные журналы, предлагались самые изысканные кружева, на полках красовались вечерние клатчи и повседневные ридикюли, изысканные веера и футляры для них, сами по себе как произведение искусства.

— Добро пожаловать, леди. — Управляющий бутиком вышел лично нас поприветствовать и жестом указал на одну из миловидных серых барышень в строгой графитовой униформе бутика: — Анни к вашим услугам.

Девушка безупречно поклонилась.

Почти в то же мгновение слева, со стороны стеллажей с головными уборами, раздался резкий окрик:

— Шляпку с бантом тоже, Анни!

Я обернулась.

На зов вспыльчивой дамы спешила совсем другая… серая барышня.

Так ради удобства клиентов всех девушек зовут одним именем?! В прошлом я этого не знала…

— Какая прелесть! — воскликнула Жюли, устремившись вглубь зала к стойке с шейными платками ручной росписи.

Помню, в прошлый раз Жюли набрала для себя целую коробку драгоценных мелочей, ее подружки тоже ушли из бутика с подарками от меня, и только я получила лишь модные перчатки и широкий головной обруч, с которым моя короткая стрижка смотрелась особенно смешной. Впрочем, и перчатки, и обруч кузина впоследствии прибрала к рукам.

Глава 4

— Вот, Ари. — Кузина протянула мне пару перчаток с вырезанными пальцами, украшенными бисерной бахромой. — Именно такие сейчас на пике моды.

Я сделала вид, что восхищенно рассматриваю их, внутренне отмечая ценник — стоимость месячного жалованья горничной. В прошлой жизни я покорно купила эту безвкусицу.

— Ой, какие необычные! — воскликнула я громче чем нужно, привлекая внимание других покупательниц. — Это же как у тех... девиц из кабаре «Розовый фламинго»! Я видела их на афише, когда мы проезжали мимо!

В бутике повисла мертвая тишина. Продавщица закашлялась. Лианна выронила шляпку, которую вертела в руках. Жюли побледнела как полотно.

— Арисоль! — прошипела кузина, хватая меня за локоть. — Это высокая мода!

Я сделала большие наивные глаза.

— Ой, правда? Простите, я не знала... — Затем потянулась к скромным лайковым перчаткам кремового цвета. — Может, возьмем вот эти? Они похожи на те, что носила наша преподавательница хороших манер. Мне всегда так нравилось на нее смотреть — леди была сама элегантность!

Жюли закусила губу. С одной стороны, ей очень нравилось выставлять меня дурновкусной клоунессой. С другой — нельзя было передавить.

— Конечно, дорогая, — выдохнула она наконец. — Эти перчатки действительно традиционно элегантные.

— И стоят почти так же дорого! — восторженно подхватила я. — Значит, хорошие… Правда, я потрачу на них все деньги, что взяла с собой на эту прогулку, но ничего, обойдусь без других покупок!

— Арисоль, — Жюли шокированно приоткрыла рот, — что значит — все деньги? А разве…

— Дядя Бойд недавно сказал, что ходить по лавкам с чековой книжкой — дурной тон и слишком расточительно, — виновато потупилась я, с наслаждением выворачивая в свою сторону мельком подслушанную беседу дяди и кузины о том, что они пока не могут себе позволить тратить деньги не считая. — Но не беспокойся, тебе на скромный подарочек хватит! Я же не могу обделить почти что сестру? Особенно когда ей самой так трудно…

Это надо было видеть. Жюли стала малиновой от унижения — ведь мои дорогие родственники изо всех сил скрывали от знакомых свое бедственное положение. Да, дедушка оставил все мне, и дядина семья превратилась в приживалов. Но гонору это ничуть не убавило.

Подруженьки-змеючки, кстати, с одной стороны, выглядели не очень довольными — наш разговор с кузиной ясно дал понять, что платить за кого-то еще я не собираюсь, нечем. Зато они получили в свои дрожащие от нетерпения лапки горячую сплетню. Младшая ветвь Нияр внезапно обнищала! Жюли вынуждена просить деньги на покупки у кузины-провинциалки! Надо же… ах, какая бедняжка!

— Вот, смотри, какая милая брошка! — Я делала вид, что ничего этого не замечаю, я вообще страшно далека от истинной картины мира. И громко прошептала на ухо «милой почти сестренке»: — Она подойдет к твой желтой блузе, ну той, что ты велела перешить, чтобы она казалась новой!

Все. Кузина в нокауте. Можно сказать, что утро удалось! Как и весь последующий день — мы так быстро распрощались с подругами, что я мяукнуть не успела. А оказавшись дома, Жюли, с трудом скрывая раздражение, оставила меня до самого вечера. Обедала я одна. И готовилась к выходу в свет тоже в гордом одиночестве, даже Велла куда-то подевалась. Ну ничего, сегодня мне и не нужна была ничья помощь.

Вечерние огни поместья Нияр уже отражались в лакированном капоте шикарного семейного авто, когда я вышла из дома. Поправляла перед парадными зеркальными дверьми жемчужную заколку, любуясь своим отражением — прямое платье-футляр из изумрудного шелка, короткая стрижка, которую я сама уложила совсем не так, как советовали в салоне. Никаких кричащих бантов, как настаивала Жюли.

— Ты уверена в своем выборе? — Кузина скептически кисло оглядела мой наряд. — Выглядишь... скромно.

Я притворно замялась:

— Просто не хочу затмевать тебя, дорогая. А где Арчи? Разве он с нами не поедет? — И обеспокоенно заерзала, делая вид, что вопросом о планах кузена маскирую интерес совсем к другому парню.

— Он будет позже, — отмахнулась Жюли, но потом многозначительно поджала ярко накрашенные губки. — И не один… Ты понимаешь? У нашего синеглазого красавчика слишком много дел. Именно поэтому мальчики задержатся.

— О…

Когда наш кабриолет резко затормозил у особняка маркизы, из открытых окон уже лился новомодный джаз, смешиваясь со звоном бокалов. Испытание начиналось.

Вслед за кузиной я поднялась по парадной лестнице в светлый холл, где нас встречала хозяйка вечеринки леди Морин. Яркая, немного эксцентричная дама облачилась в темно-коралловый шелк. Я вспомнила, как во время танго ее воздушный подол закрутится вихрем у ног и взглядам приоткроется пламенно-алый нижний слой. Именно глядя на Лизетт Морин, в тот раз я осмелилась станцевать не только сдержанный фокстрот.

Хотя прекрасная Лиззи приятельствовала с Жюли, я не была уверена, что их отношения можно считать крепкими. Возможно, Жюли привечали в свете не столько за ее личные качества, сколько за фамилию Нияр. По крайней мере леди Морин дважды навещала меня в больнице, в том числе и после того, как мое состояние признали безнадежным. Выгоды с того визита она не получила.