Судьба магии - Бет Рэвис

Рохус, находясь во главе стола, прочищает горло:

– Лизель, дорогая, если ты не готова предоставить нам эту информацию, мы поищем ее в другом месте.

– Она в порядке… – начинаю я.

В тот же момент вмешивается Корнелия:

– Дайте ей возможность…

Лизель вскакивает на ноги, хлопает ладонями по столу и бросает на Рохуса такой пронзительный взгляд, что тот откидывается на спинку стула, а его брови взлетают к линии редеющих седых волос.

– Все началось, – говорит Лизель низким голосом, похожим на рычание, – в Бирэсборне.

Я прикусываю нижнюю губу. Больно.

Похоже, мои опасения относительно того, что Лизель будет нервничать из-за этой встречи, были напрасны. Лизель говорит тихо вовсе не для того, чтобы скрыть свое беспокойство.

Она… готовилась.

Филомена вздыхает, держа в руке перо над чистым листом бумаги.

– Да, мы прекрасно знаем, откуда вы родом, – но нам нужны подробности вашего путешествия к Источнику, чтобы составить исторический отчет обо всем, что произошло. Нам нужны только подробности, так что тебе не обязательно…

Лизель широко разводит руками, выражение ее лица становится мрачным.

– День был прохладный. Холодный. Леденющий. Воздух еще не совсем зимний, но не совсем осенний. О! Ветер…

Корнелия прикрывает рот рукой, борясь с улыбкой.

Я даже не пытаюсь подавить свою. Я улыбаюсь еще шире, забыв о головной боли, когда Лизель прижимает руку к груди и покачивается.

– Утро было чудесное, как и любое другое! Пока мой ненормальный кузен не напал на нашу деревню и не похитил меня.

Ее голос срывается, она заглядывает в свои записи, и сердце у меня тут же сжимается, улыбка сползает с лица.

Хорошо, что она способна посмеяться над всем тем, через что мы прошли. Это ее способ примириться с произошедшим, и я не могу выразить, насколько благодарна Бригитте, которая вдохновила Лизель написать собственную историю. И хотя я думала, что история будет более… откровенной… чем то, что требуется Совету для отчетов, я не могу отрицать, что что-то в моей душе смягчается и тает при виде того, как Лизель с упоением наслаждается своим повествованием.

– Ах, – снова начинает она. – Я хотела сказать… о! Вы бы видели ужас, который его гнусный отряд хэксэн-егерей обрушил на наш ничего не подозревающий ковен! Барьеры пали, когда были разрушены… – Она запинается. Бросает на меня взгляд, и я едва успеваю это заметить, но Лизель взмахивает руками, изображая что-то неосязаемое. – Силами! Таинственными силами…

– Ты имеешь в виду другого своего родственника, кузину, – поправляет Филомена. – Мы знаем, что Фридерика сняла защитный барьер вашего ковена, тем самым позволив Дитеру и его хэксэн-егерям напасть. Не пытайтесь скрыть ее роль в…

Лизель вздыхает, прикладывая тыльную сторону ладони ко лбу.

– Гнусный коммандант похитил меня! Меня увезли далеко-далеко, через дикие земли, через непроходимые леса и бурлящие реки…

– Лизель, – делает очередную попытку Рохус, – нам нужно только…

– …в Трир! В столицу гнусных хэксэн-егерей. Там я была заключена под стражу, несправедливо, стоит добавить, по прихоти моего гнусного кузена… – Она замолкает. Прищуривается. Возможно, осознает, что слишком часто произносит слово «гнусный», и хмурится, прежде чем снова уткнуться в свои заметки. – Но все это только для того, чтобы меня спасла от неминуемой смерти моя кузина! Моя… не путайте с кузеном. Тот гнусный. Это его сестра. А с ней был ее загадочный воин!

У меня сжимается сердце, но я не могу не хмыкнуть. Я бы многое отдала, чтобы Отто допустили на это заседание Совета, а не отправили на какое-то, очевидно, важное испытание Гренцвахе. Теперь мне остается только представлять выражение лица Отто, если бы он услышал, как его называют «загадочным».

Лизель пренебрежительно взмахивает рукой:

– Он не важен для истории. Сначала он мне не понравился… – Она на мгновение задумывается, затем решительно качает головой: – Нет, все же без него история получится лучше…

– Он был частью вашего путешествия, – вмешивается Рохус. – Нам нужно услышать также и о его вкладе в это дело.

Лизель надувает губки:

– Но он же ничего не сделал. Разве что вырезал мне собачку. – Она снова задумывается. – Хорошо. Думаю, этот его вклад неплох.

Это была собака? Я помню, Отто говорил, что собирался смастерить лошадь.

– Ты не можешь исключать его из повествования только потому, что тебя он не устраивает, – настаивает Рохус. – Мы должны услышать все, что произошло. Всю правду.

Я бросаю на Рохуса недоверчивый взгляд. Почему его так интересует роль Отто в этой истории? Им необходимо разобраться в деталях, как и утверждает Рохус, – или же они надеются выведать что-то, что смогут использовать, чтобы очернить Отто, вопреки тому, что он является избранным для меня воином?

– По правде говоря, – Лизель растягивает второе слово, – возвращаясь к необжитым краям, через которые мы шли! – Она резко отстраняется от стола и начинает расхаживать перед высокими окнами, из которых видны уходящие вдаль верхушки деревьев заповедного Источника. – Через непроходимые леса и бурлящие реки… мы плыли на крошечной лодочке, она была вот такой маленькой. А вода леденющей! Теперь уже была зима во всей своей беспощадной красе… Фрици мыла мне волосы, и те застыли…

– Я не… – Я замолкаю. Вспоминаю то время.

Хорошо. Возможно, я действительно мыла Лизель волосы. Но мы были страшно грязные, когда чудом спаслись после взрыва в базилике, где в заключении находилась сотня невинных людей, которых мой брат намеревался сжечь в Трире. Смыть пепел и грязь с волос, пусть и морозной речной водой, было необходимо.

Не могу поверить, что именно об этой подробности вспоминает Лизель. Не о том, как наши жизни висели на волоске. Не о том, как ночами мы сидели вокруг тлеющего костра, тревожась, что треснувшая в темноте ветка предвещает приближение Дитера, который следует за нами.

Нет. Худшим, что нам пришлось пережить, были замерзшие волосы.

– Дитя, – Филомена потирает переносицу. – Мы согласились дать тебе возможность составить официальный отчет, но нам и правда нужны только подробности о том, где вы были, с чем столкнулись и как выжили. Твое же представление очень…

– СТАРУХА! – взвизгивает Лизель. – Не Старица, конечно, не Абноба. А пожилая женщина. В маленьком домике под Баден-Баденом. Мы зашли к ней, а она посадила нас в яму из колючек и костей.

Я хмурюсь:

– Лизель, старуха нас не ловила.

– И Фрици! – Она резко поворачивается ко мне. – Фрици использовала силу своей магической связи с Источником и освободила нас от шипов! Растения подчиняются ее приказам, она может управлять зеленью!

– Я не…

– И это было еще не самое худшее, с чем мы столкнулись! – Лизель запрыгивает на стул, ее светлые косички раскачиваются за плечами, голубые глаза блестят, а лицо краснеет. – Мы отправились в Баден-Баден. Я, Фрици