Хозяин Священной Колыбели - Настя Любимка

и мои подвиги, и мои старания, и вообще все, что между нами за время беспамятства морфа было… Мне приходилось из аргерцога чуть ли не кулаками выбивать информацию о том, что происходило в поместье, да и вообще обо всем, что делали люди, приехавшие по его указке. Опять же, Аррияш хмурый ходил, явно что-то там было неладно…

А уж фраза, брошенная Амадео вскользь, о том, что этот дом уже, вообще-то, не мой… Помню, что только Нежка и спасла этого старого дурака от немедленной расправы. Расплакалась – и мне пришлось взять ее на руки, а он как раз скрылся из виду…

Девочка и сейчас, накормленная и перепеленутая, находилась в кабинете со мной. Спала в плетеной корзине… Илиас вот с Рудиком был, мальчишка меня просто невероятно выручал с сыном. Что бы я без него делала? Впрочем, как и без остальных детей, тесно сплотившихся возле меня…

Я вздохнула и снова посмотрела на Амадео. Сидит, будто кол проглотил, подбородок чуть ли не к небу тянет. И зашел без стука, гоголем вплыл [9] и уселся напротив… Вот тебе и семья… М-да…

– Амадео, может, объяснитесь? – хмуро спросила его. – Я вас не звала.

– Сейчас же Виктран придет, тогда и объясню. Я лишним не буду. Наоборот, я сейчас гораздо полезнее тебя. Столько всего обсудить требуется. Ты бы, Анастейзи, детьми лучше занялась… Да и…

Договорить он не успел, в дверь раздался стук, и после моего сухого «да» вошел Виктран…

Я вздрогнула и опустила глаза, всего на миг. Все никак не могла привыкнуть к его внешности. Помню, когда схватила его руку и переместилась вместе с женщинами к озеру, замерла истуканом, разглядывая Виктрана. Он был практически копией Виктора. Практически – потому что Витюша был светловолосым, а вот Виктран – брюнет. В остальном же… Ну копия! Словно ксерокопия!

Однако секундный ступор прошел. Моя злость вновь поднялась волной. И на широко скалящегося Амадео, уверенного в своих правах и статусе, уже смотрела Анестезия Падловна. Мой тяжелый взгляд и мужиков посуровее пронимал, аргерцог же явно слишком расслабился.

Я молча наблюдала за тем, как с его лица стекала улыбка. Как он подобрался, явно ощутив перемены во мне, будто ему захотелось оборониться, хотя к магии я точно не прибегала. А могла бы.

Но, вероятно, придя к выводу, что Виктран, несомненно, за него заступится, аргерцог то ли решил рискнуть и закрепить следующими словами свои притязания, то ли вкрай уверовал в то, что теперь сможет распоряжаться мной и моими действиями за счет разделенной с его сыном силы. Как там у них? Жена да подчинится мужу? И неважно, что я не жена.

– Анастейзи, освободи кресло, Виктран пришел… Теперь он Хозяин!

И пусть мне совершенно не хотелось устраивать показательную порку перед Виктраном, да еще перед важным разговором, но… Амадео перешел черту. Да и самому Виктрану стоило сначала со мной диалог выстроить, прежде чем мотаться по стране. И своему отцу самостоятельно объяснить, что я не придаток к Виктрану, а равноправный партнер, обладающий всеми правами и обязанностями.

– Ваш статус гостя аннулирован, все договоренности аннулируются, – не разрывая зрительного контакта, произнесла я, чувствуя, как пришла в движение сила, накладывая на Амадео, его помощников и семью ограничения. – У вас и вашей свиты есть час, чтобы покинуть Белый Дом. Никого из неблагодарного рода Аригальерских я в своих домах более не потерплю. И только из уважения к вашему сыну позволю находиться вашей семье в Колыбели. При условии, если кто-то захочет вас приютить. Время пошло.

Я легонько махнула рукой, распахивая входную дверь, закрепляя свои слова действием. То, что Виктран не вмешается – знала наверняка.

Чего еще не понимал Амадео – это того, что его сын больше не является частью его рода. Магия рода уже отказалась от него, списав со счетов и кинувшись защищать дитя в утробе Лианелии. Он уже не принадлежит им и бороться за род, оскорбивший Хозяйку, не станет.

Как в дальнейшем скажется это на нашем общении с ним – не знаю. Но есть вещи, которые игнорировать нельзя, даже если они исходят от близких людей. Эту ситуацию допустил именно Виктран, пусть дальше и расхлебывает. А я однозначно уверилась, что сходство Амадео с Сергеем Денисовичем внешним и ограничивается, стать мне родным отцом этот индюк надутый точно никогда не сможет.

Надо же… Освободи место, дом не твой…

– Время пошло, отец, – хрипло выдохнул молчащий до этого Виктран. – Советую не тратить его попусту. Собери всех на улице, я перенесу вас в аргерцогство. И молись богам, чтобы позже Ее светлость приняла ваши и мои извинения.

Я перевела взгляд на Виктрана, который упорно смотрел куда угодно, но только не на меня. Я столь страшна в гневе или... ?

Амадео вылетел из кабинета, но начать диалог с Виктраном мы не успели – в кабинет ураганом ворвался Аррияш.

– Хозяйка, вестник!

Вестник переливался магией в руках Аррияша, и красный цвет превалировал. Я торопливо забрала вестник и, распаковав его, вчиталась…

– Да твою ж!..

[1] Ход – год.

[2] Веха – день.

[3] Расцвет – месяц май.

[4] Сейвеху – сегодня.

[5] Вехиман – месяц.

[6] По законодательству РФ (приказ Минздрава от 27 декабря 2011 года) рождение ребенка после 22 полных недель считается родами. Поэтому все дети получают медицинскую помощь в полном объеме вне зависимости от веса, с которым они родились. Дальнейший прогноз зависит от срока родоразрешения и физического состояния ребенка к моменту появления на свет.

[7] Лэдор – барон.

[8] Наречённый родитель – крестный.

[9] Ходитьплыть гоголем (одобр. или шутл.) – 1) о молодцевато, подчеркнуто бодро и самоуверенно расхаживающем человеке; 2) (народн. неодобр.) о бездельнике, расхаживающем горделиво подбоченившись. Оборот образовался путем сравнения человека с уткой-нырком (диалектное – гоголь), которая на суше ходит медленно, вперевалку, закинув назад голову. Героиня, конечно, употребляет это выражение во втором значении.

Глава 2

– Король и его наследники убиты, – я зачитала послание от лэдора Геварского, когда первые эмоции схлынули, и Аррияш покинул кабинет. – В крайне тяжелом состоянии Ее величество и Ее