Мой бывший пациент - Анна Григорьевна Владимирова

Только Князевых у меня теперь два! Черт бы только побрал этого второго!

Я прошла к холодильнику, достала яблоко и йогурт, включила кофеварку и уселась за стол. Единственное, что в комнате было неидеальным — вид подкачал. Окно выходило на внутренний двор больницы. Когда сутки смазываются перед глазами, сложно вообще понять, жив ли еще внешний мир там за пределами больничного колодца.

В приоткрытую форточку подуло, остужая горячие щеки. Нужно все же вспомнить о свойственном мне благоразумии и позаботиться о себе. Анемия чревата не только тахикардией. Князев будет лечить брата, а я — сводить его усилия на нет.

Я подхватила чашку с кофе, и та неожиданно дрогнула в руке. Осознание, что именно меня так поразило, пришло внезапно — Игорь не понял за пятнадцать лет то, что Стас раскусил за несколько первых минут знакомства…

Мобильник запиликал вызовом, и я, глянув на экран, поморщилась.

— Ну что ему не лежится? — проворчала.

Сердце отозвалось лишним ударом и снова разогналось, сбивая дыхание. Я вздохнула и, поднявшись, сгребла чашку кофе со стола и вышла с ней из комнаты.

***

Сердце бесило.

Я чувствовал каждый его стук в тишине, и не на что было отвлечься.

Что-то мне с ним не то сделали…

— Верните мне мобильный, — потребовал я у медсестры.

Дама в возрасте с неприязненным выражением презрительно окинула меня мутным взглядом:

— Я узнаю у вашего врача.

— Как его имя?

— Он представится, как сочтет необходимым.

— Я имею право знать, — зарычал.

— Позвать?

— Позовите!

— Хорошо.

— И принесите мой мобильник! — повысил я голос ей влед.

От этого усилия стало тяжело дышать, будто пробежался. Я с трудом приподнялся так, чтобы хоть немного опереться на зад, и принялся разминать пальцы рук. Беспомощность бесила…

— Что ты делаешь?

Вместе с Моим Хирургом в палату влетел и запах кофе. Она пронеслась через комнату и поставила чашку на тумбочку мне под нос.

— Мне нужен мобильный, — глянул я на нее исподлобья. — И кофе.

— Тебе нельзя, — властно постановила она и надавила мне на грудь ладонью, вынуждая улечься на подушку.

Рука теплая, прикосновение уверенное. Не то, что в прошлый раз.

— Это Игорь тебя довел утром? — усмехнулся я, нагло рассматривая ведьму. — Быстро ты отряхнулась. Годы тренировок?

— Помолчи, — приказала она и нацепила стетоскоп. — Скажешь слово, получишь снотворное.

Я скрипнул зубами, позволяя ей закончить.

— Нравится командовать мужиками? — заметил, когда она наслушалась.

— Тебе дать волю — угробишься без всяких киллеров, лежа в подушках. И столько усилий пропадут зря.

— Хороша, — восхищенно улыбнулся я. — А теперь мобильный и кофе.

— Я хирург, а не девочка на побегушках, — подхватила она свою чашку.

— Ты меня слышала, когда я говорил про возможное покушение? Мне нужна охрана. Ладно меня, но в живых не оставят и свидетелей.

— Хорошо, я верну тебе мобильный. Но нервничать тебе нельзя. Ткани сердца еще хрупкие, регенерация нарушена. И оборачиваться пока что запрещено. На какой срок — покажет только динамика выздоровления.

— Я тебя услышал. Пойдешь за мобильным, захвати, пожалуйста, кофе. И соберись уже с духом и скажи, как тебя звать, «не девочка на побегушках». А то я начну к тебе обращаться Моя Госпожа.

— А ты разбираешься в подчинении, — оценила она. — Я не против.

Я только медленно вдохнул, не в силах оторвать от нее взгляд, пока она шла к дверям. Вот же сучка… И с губ сорвался смешок, уж не знаю, по какому поводу. Противное сердце будто в теплый воск окунули, и оно защекотало в груди так, словно обросло шерстью.

Ведьма вернулась вопреки ожиданию с мобильным, кофе и целым подносом жратвы.

— И что я должен буду за все это сделать? — не смог сдержать я оскала.

— Как насчет заткнуться? — проворчала она.

— Не хами, — посоветовал со всей доброжелательностью, на какую только был способен. — Я же не всегда буду лежать в койке. А я очень злопамятный.

— Я в курсе, — усмехнулась презрительно она. — На самом деле я надеюсь, что пока будешь есть, не сможешь трепаться.

— Сразу захотелось объявить голодовку.

— Буду вливать внутривенно, — подняла на меня горящий взгляд ведьма.

— Но так я ведь смогу трепаться и бесить тебя? — вздернул я бровь.

— Не все усваивается перорально, что-то потребует ректальных манипуляций.

— Больше угроз не осталось? — Я все не мог стянуть оскал. — Ты всегда такая горячая с пациентами?

— Зря ты такой самоуверенный. — И ведьма устроила еду у меня под носом с заботой, которую я не заслуживал.

— А я и не самоуверенный.

— Наглый. Нахальный, — заводилась она. — Так больше нравится?

— От тебя пахнет котом или мне кажется?

— Пропишу тебе седативные. От них болтать сил не будет и стоять — тоже.

— Новые угрозы, — наслаждался я открыто. — Я все запомню, Моя Госпожа. Проценты будут внушительные, когда придется платить. Но я с тебя все выжму.

Ее взгляд дрогнул, и она отвернулась.

— Прекрати фантазировать. Пульс разгоняется, — пробурчала. — Ешь. Потом кофе.

— Я не голоден.

— Я прошу тебя всего лишь поесть.

— Пойди поспи, — почти заботливо попросил я.

— А вдруг покушение? — И ведьма опустилась в кресло у стены.

— Ты меня не спасешь, — возразил серьезно.

Ведьма сделала вид, что не слышала, сосредоточенно глядя в экран мобильного, а я перевел взгляд на поднос.

— Мне бы несколько звонков сделать…

— Черт, я надеялась, что ты замолчал!

— Давай не будем давать повод тем, кто придет меня добивать, пристрелить и тебя? Если не можешь со мной расстаться, подожди в коридоре.

— Ты думаешь, что твое собранное из кусков сердце железное? — вытянула она шею, глядя на монитор. — Я не шучу, когда говорю, что тебе нельзя нервничать. Будешь дергаться, сердце не выдержит, и снова ляжешь на операционный стол. И так по кругу. Только шансов у тебя…

— Я понял, — перебил ее. — Тогда верни мне ту сестричку в преклонном возрасте. С тобой мы угробим мое сердце быстрее, чем я мобильник в руки возьму.

— Придется научиться терпеть меня, — отрезала ведьма. Но все же поднялась и сосредоточенно подошла ко