Сбежать из Академии - Леока Хабарова

Не трогай его, Нина! Не приближайся!

Но было поздно.

Осторожно ступая на цыпочках, я подобралась к Архивариусу. Смерила белое тело долгим взглядом и… отвесила смачный пинок. От души так.

Архивариус закряхтел. Завозился.

— Меня-я-я буди-и-ить??? — пробасил он, поднимаясь.

Ростом он вымахал метра под три, а в ширину раздался как два добротных платяных шкафа. Конечности его преобразились в ложноножки и щупальца, глаз стало вдвое больше, чем положено по нормам СанПиНа. Густая тягучая слизь обильно покрывала всё его тело, и несколько фолиантов прилипли к сопливо-слюнявым бокам.

Архивариус раззявил пасть и вместе со смрадом исторг из себя злобный вой.

Енисей попятился, скороговоркой тараторя слова древних молитв. Злорада же бросила заклинание. Ударила молнией. Коротким, но мощным разрядом.

Увы, действия это не возымело.

— Я не провожу электричество, дура! — проревел Архивариус и бросил в ведьму книжкой по сопромату.

— Нина! В сторону! — крикнула Злорада, подготовив новую атаку. Теперь на её ладони плясал огненный сполох.

— Не смей! — заверещал Енисей Симарглович. — Тут кругом бумаги! Если спалим архив, нам объявят выговор с занесением в грудную клетку!

Он кинулся было к ведьме, но Злорада уже метнула снаряд в расползшуюся бесформенную тварину.

— Сдохни! — гаркнула она.

Снаряд почти достиг цели. Почти впился в белёсое кисельное пузо, но…

Я перехватила сполох легко, точно теннисный мяч, и так же легко поглотила магию, впитав в себя всё до последней искры. А после, довольная, воззрилась на коллег.

— Н-н-нина… — заикаясь выдавила Злорада и отступила на шаг.

Енисей Симарглович выронил безмен и грохнулся в обморок.

Дурачьё!

Я усмехнулась и повернулась к Архивариусу.

— ДУХ при тебе? — спросила строго, и белая осклизлая тварь затряслась от беззвучного смеха.

Безмен — специальные рычажные весы.

Аккадский — один из самых древних семитских языков.

Горлум — коварное создание из книг Толкина про Средиземье.

Глава 35

Ритуалы строго по регламенту

— Это ты? — вопросил Архивариус, разросшийся до неприличных размеров.

— Я — ответила, не совсем понимая, о чём толкую. — И мне нужен мой ДУХ. Немедля.

— Девчонка тебе к лицу, — пророкотал мой собеседник. — Сссложно было выжрать её? Сильно сссопротивлялась? Вижу, её дух ещё не угас до конца. Это опассссно. Ты сильно рисссскуешь.

— Не заговаривай мне зубы, сопля зелёная. Возвращай имущество. Да побыстрее.

Архивариус заколыхался, что твоё желе.

— Ты хочешь вернуть того, кто на той ссстороне? Ты знаешь цену. Нужна жертва.

— А этих тебе мало? — я кивнула на коллег.

Магистр и ведьма висели на стене под потолком, скованные кляксами желтоватой слизи. Точно такой же слизью Архивариус залепил им рты. Весьма предусмотрительно.

— Неси установку, и получишь тела, — сказала, улыбнувшись. — Кого изволишь откушать первым? Девицу или старикана?

— Ты обещала бессмертного колдуна, — обиженно отозвался соплеобразный монстр. — Эти даже на закуссску не сгодятся.

— Колдун занят. Закован в цепи и засунут в шкаф. Так что не привередничай и бери, что дают. Или намереваешься гнить здесь до скончания времён?

Архивариус задумался. Даже забулькал от натуги. Однако его решение оказалось весьма здравым.

— Сссогласен, — заявил он твёрдо и кивнул на пленников. — Подсели меня в обоих. Я так голоден, что сожру их ещё до того, как мы выберемся на поверхность. А потом мы вызволим колдуна, и ты отдашь его мне.

— Идёт, — улыбнулась я, а мои друзья затрепыхались в осклизлых оковах и жалобно замычали. — Тащи установку.

Архивариус хмыкнул.

— Не зачем тащить. ДУХ — в самом надёжном месте.

Я вскинула бровь.

— Это в каком же?

— Во мне самом, — отозвался монстр и, издав омерзительный звук, изрыгнул сгусток зеленоватого гноя.

Фу, ну и мерзость!

Я скосоротилась и ткнула установку носком ботинка. Обувка мгновенно изгваздалась в соплях.

Мда-а-а…

— Открой, я брезгую, — бросила монстру.

Без лишних рассуждений Архивариус извлёк из сгустка лакированную шкатулку чёрного дерева, подозрительно напоминающую маленький гробик. Нащупал скользким щупальцем невидимый глазу рычажок и — вуаля! — шкатулка раскрылась.

Я подошла ближе. Прищурилась, всматриваясь.

Установка была пуста. Да, именно пуста. В ней не было ничего, даже дна. Только концентрированная, беспросветная, как мир слепца, темнота, готовая засосать в себя любого. Если бы человечьи учёные сумели запихнуть в крошечную коробочку чёрную дыру со сверхмощной гравитацией, у них, несомненно, получился бы ДУХ.

Так вот, что это такое… И, самое удивительное, я видела её не впервые. Мне доводилось держать опасную штуковину в руках и, кажется, даже использовать. Причём, неоднократно. Только вот…

— Моя память ещё не восстановилась, — призналась я.

— Такое бывает, когда памятей становится слишком много, — кивнул Архивариус. — Не волнуйся. Я сам проведу ритуал. Согласно регламенту.

— Отлично. Тебе всё ещё нужен череп чёрного козла?

— Нет. Обойдусь потрохами кота: у меня как раз есть подходящие. Кинжал при тебе?

— Разумеется, — сказала, и, неожиданно для себя самой извлекла из кармана небольшой атам с костяной рукоятью.

«Боже, откуда у меня ЭТО⁈» — мелькнула мысль и сразу же угасла.

— Начертишь пентаграмму? — попросил монстр.

— Конечно, — любезно согласилась я.

Сжиженная бычья кровь стояла, где и всегда. Архивариус хранил её в пятилитровых баклажках из-под воды «Святой источник». Здесь же обнаружилась широкая малярная кисть, и я с энтузиазмом принялась за дело. Выбрала место, расчистила каменный пол от комьев пыли, паутины, обрывков прогорклой бумаги и прочей сапухи. Грязная работа не пугала: уж если и вызволять древнее зло, так в чистоте! В конце концов, самой же приятнее. Какой-никакой уют. Особенно, когда горят чёрные свечи, заботливо расставленные в вершинах пентаграммы. Милота!

Архивариус отлепил от стены мои коллег и заботливо разложил на импровизированном алтаре среди папок, тубусов и пыльных гроссбухов. Жертвы трепыхались и пищали. Злорада усердно ловила мой взгляд. Енисей Симарглович плакал.

Это хорошо. Эмоции всегда на пользу ритуалу. Мой случай был другим: и Нина, и Мегера, и те, кто были до них, не знали обо мне. Приходилось подолгу ломать каждую жертву. Стирать часть памяти, коверкать характер. А это непросто. И не быстро. Зато выследить меня не мог никто и никогда. Даже этот мальчишка — Антон — не понимал до конца, с чем столкнулся.

Антон… С чего он вообще вспомнился? Какая из сожранных мной душ тоскует по нему? Нина? Наверное, она. Не свыклась ещё. Не растворилась до конца. Скулит и воет где-то на краю сознания.

Молчи. Молчи, глупая. Молчи и терпи. Ты ведь так хорошо это умеешь! Скоро всё кончится. Ты всё забудешь и даже не сможешь отличить меня от себя.

Архивариус настроил ДУХ, уместив между ведьмой и магистром. Из недр установки донеслись стенания: где-то там, в глубине, аннигилировали одна за другой поглощенные души, и