Второй шанс для сгоревшего феникса. Том 1 - Ива Лебедева

вам предложить, — это «Круг матери», защитный ритуал.

Ялис скорчил рожу, но ничего не сказал, только в очередной раз сверкнул глазищами.

Ина поклонилась с явным намерением уйти, но я не собиралась отпускать ее так просто.

— Одну минуту, — попросила ее.

В ответ я получила полный смирения молчаливый поклон, однако заметила мелькнувшее в ее глазах раздражение. И его природа мне была более чем понятна. Ведь причина ее затворничества не в чувстве вины. Райлина в храме… прячется. И прячет.

А мои дорогие родственнички уже сотрудничают с тем же мэтром Браушви и другими нечистыми на руку господами. В дальнейшем их связи с криминалом будут только теснее, и именно тогда Арчи на нее и выйдет. И без особого труда вытащит из храма.

— Леди? — окликнул меня Ялис.

— Подожди немного в алтарном зале, — попросила я. — Отец настоятель, вы позволите сказать Райлине пару слов наедине?

Настоятель только кивнул, Ялис насупился, но повиновался, а вот Райлина застыла, и на ее лице более чем четко было написано: она не только пары слов — пары букв от меня не хочет услышать.

Но я просто не дала ей возможности сбежать. Поймала за рукав, шагнула вплотную и прошептала почти в самое ухо:

— Я найду Патрика. Я даже знаю примерно, в каком он приюте. Я найду и заберу его, обещаю! Мне отдадут, деньги и репутация есть. И никто не посмеет больше причинить ему вред.

Наверное, если бы я ударила Райлину, она бы отреагировала спокойнее. А после моих слов вся маскировка пыльной монашки полетела к демонам: глаза женщины вспыхнули яростным пламенем, лицо исказилось, она развернулась ко мне всем корпусом, схватила за плечи и встряхнула:

— Ты! Даже пепла не оставлю, если ты посмеешь!..

— Посмею что? — Мое собственное пламя взметнулось навстречу. — Спасти твоего сына?

Что-то в ней надломилось, и женщина опустилась на пол, согнулась, тяжело задышала. Я присела рядом.

— Понимаю, то, что я делаю, похоже на шантаж, но это не так. Я даю слово здесь, в храме, что помогу независимо от того, сделаешь ты для меня амулет или нет.

— Почему? — Ее голос прозвучал слабо, неуверенно.

Клятва в храме — это очень серьезно. Как я могу добровольно отбросить рычаг управления?

— Во-первых, я уверена, что ты согласишься помочь, так что мои слова можно считать манипуляцией, — хмыкнула я. — Во-вторых, мне выгодно тебе помочь. Я не хочу, чтобы ты оказалась на крючке у моих недоброжелателей и конкурентов. В-третьих… богиня одобряет добрые дела, не так ли? Мне несложно.

— Мне понадобится не меньше пяти часов, чтобы сделать для вас амулет.

— Я буду ждать сколько понадобится.

От ритуала я тоже не откажусь, да и Ялису не помешает получить защиту.

Когда я вышла в алтарный зал, притихший Ялис сидел, опершись спиной о стену, и слушал тихий завораживающий голос настоятеля, неторопливо расставлявшего свечи для ритуала и говорившего о зеркалах:

— Да, мы всегда были лишь стеной, на которую маг может опереться. Но разве это плохо? Разве эта роль не менее почетна? Никто не может быть сильным бесконечно. Вовремя поддержать — значит увеличить эту силу во много раз. А еще просто помочь. Разве тебе самому это не было приятно? Разве ты не желаешь стать особенным для своей леди?

Я нарочно чуть задержалась в дверях, там, где Ялис еще не мог меня заметить. Мне было интересно послушать, что он ответит.

— Я и так особенный по самую за… хвост. — Усталая язвительность Ялиса под сводами храма звучала даже мягко. — И меня не очень-то спрашивают, хочу ли я что-то отражать.

— А разве ты не хочешь? — так же мягко осведомился отец настоятель. — Защитить ее, уберечь?

— Кого, эту маленькую ведьму? Ха! Пожалуй, это от нее надо беречь тех, кто осмелится напасть. Вы же чувствуете, сколько в ней магии?

— А разве магия делает ее менее женщиной? Менее хрупкой и нуждающейся в стене за спиной?

Ялис будто нутром почуял, что я рядом. Резко обернувшись, он поднялся, изогнул губы в кривой усмешке:

— Леди, подслушивать нехорошо.

— Пфф, ладно, я потом подробно расспрошу… — улыбнулась я.

Скорчив рожу, Ялис отвернулся, скрестил руки на груди и замер неподвижно. В душе едва уловимо всколыхнулось забытое чувство, как я искренне млела от этого парня, как смотрела на него, не веря, что могу быть с ним, мечтала… Чувство всколыхнулось и растаяло, потому что дразнить Ялиса гораздо веселее, чем тихо обожать.

Наши переглядки не прошли незамеченными. Впрочем, настоятель ни слова не сказал, только прищурился, погладил подбородок и жестом пригласил нас занять места у алтаря.

Свечи разом вспыхнули, языки пламени взвились под самый потолок, и меня окатило волной уютного тепла.

Настоятель понизил голос и начал ритуал с молитвы богине матери.

Очнулась я, когда большая восковая свеча на правом алтаре прогорела почти наполовину. То есть не меньше чем через час. Удивленно моргнула, огляделась. Настоятеля нигде видно не было, а я по-прежнему стояла в центре храма, а вокруг меня словно кто-то пеплом вычертил сложную пентаграмму. В одном луче которой, свернув ноги кренделем, сидел Ялис, таращился на меня сквозь полутьму задумчивыми сапфирами и чесал нос. Обыденным таким жестом…

— Что это значит — сгоревший феникс живет дважды? — спросил он после довольно долгой паузы.

Глава 38

Вздрогнув всем телом, я ничего не ответила, оглянулась в поисках предлога сбежать то ли от неудобного вопроса, то ли от прямого взгляда синих глаз, в которых было слишком много сложных чувств. Сглотнув, я все же сделала шаг к Ялису, тоже села и даже повторила его позу.

Молчание затягивалось.

— Это одна из легенд, — нашлась я. — Разве бабушка тебе не рассказывала сказку об огненной птице, восставшей из пепла?

— Рассказывала, — сухо откликнулся Ялис и отвел взгляд.

Мой ответ… фальшив насквозь.

С одной стороны, у меня нет никаких причин быть откровенной с Ялисом. Зачем? Нас связывают условия сделки, хоть и выходящей за рамки деловой, но личных откровений не предполагающей. С другой стороны, именно Ялису я могу рассказать правду как она есть, клятва не позволит ему ни использовать услышанное против меня, ни выдать мою тайну кому бы то ни было. Наоборот, если я расскажу, многое упростится.

— Ты не мог