Второй шанс для сгоревшего феникса. Том 1 - Ива Лебедева

посмотрела на водителя, на окаменевшего Ялиса и не выдержала. Прикрыла нижнюю половину лица рукой в перчатке и затряслась от беззвучного хохота.

Неизвестно с чего, но синеглазый кот страшно оскорбился. Поджал губы, засверкал глазами и отрезал:

— Вы ошибаетесь, господин. У нас исключительно деловые отношения. И впредь прошу воздерживаться от подобных рассуждений при пассажирах!

Водитель послушно замолк, но в отражении зеркала заднего вида я видела его глаза, и они очень уж насмешливо щурились. А потом водитель заметил, что я тоже смотрю на него, и подмигнул.

В общем, всю дорогу до храма я то и дело вздрагивала от смеха, Ялис заметно злился, а водитель получал удовольствие от представления. Еще бы, такой цирк, а за него тебе самому приплатят! С чаевыми!

— Не будь дурнем, господин хороший, — выдал он на прощание, уже спрятав деньги в карман и захлопнув дверцу. — Такую девушку в момент уведут, если отвернешься!

И сорвался с места, громко взрыкнув мотором автомобиля.

Ялис натурально зашипел, я же позволила себе рассмеяться вслух и первой направилась в храм. Возведенный в кварталах среднего города, он не отличался великолепием храма, который посещала бабушка Ялиса и который посетила я.

На ступеньках дремал свернувшись мужичок с деревянной культей вместо ноги. Я насыпала ему в мисочку горстку монет, остановилась перед чашей с негасимым огнем. И снова не почувствовала жара, только приятное тепло. Ялис повторил мой жест как что-то скучное, но формально необходимое. Похоже, в отличие от бабушки он не слишком-то полагается на богов.

Мы прошли через зеркальную галерею и оказались в главном зале, в это время пустующем и сумрачном. Никого не было, не считая младшего жреца с метлой в руках. Он лениво водил по ковру справа налево и нашим появлением не заинтересовался.

— Что дальше, леди? — Ялис отошел к тумбе у входа, на которой был оставлен поднос, бросил на него несколько монет и забрал желтую свечу в крошеве толченых бело-розовых лепестков. — Хотите помолиться?

— Сам молись, — цыкнула я.

Ялис дернулся. Я успела подумать, что моя шутка сработала как приказ, но меня отвлек младший жрец, вынырнувший откуда-то из служебных помещений.

— Леди, чем я могу вам помочь?

— Я пришла увидеть Райлину Датти.

— Сожалею, леди, но имя Райлины Датти сгорело. Та, кого вы называете Райлиной, больше не носит это имя, и она вас не увидит.

— А так? — спросила я и позволила огню вспыхнуть в моих глазах.

Младший жрец вздрогнул, но, вместо того чтобы отшатнуться, качнулся ко мне.

— Феникс. Давненько здесь таких не было. Сначала вам следует поговорить с отцом настоятелем храма. Возможно, он разрешит новому воплощению побеседовать с вами.

Жрец кивнул в сторону, где за центральным алтарем пряталась небольшая дверка. Я спокойно направилась к ней, и вдруг за спиной злобно зашипели.

Оказывается, служитель пропустил меня и вскинул руку, останавливая Ялиса, дернувшегося было следом:

— Вам придется подождать здесь, господин.

Угу, то-то кошак расшипелся.

— Одна она никуда не пойдет! — И стоит аж светится весь от злости. Можно подумать, это не он у меня под клятвой, а я принадлежу ему с потрохами.

— Господин! — попытался урезонить его жрец.

Ялис чуть ли не в боевую стойку встал, чтобы прорваться вопреки логике и здравому смыслу. Пока не начался скандал, я поспешила вмешаться. И нет, я не стала приказывать Ялису остаться, наоборот, обратилась к жрецу:

— Возможно, настоятель захочет поговорить не только со мной. — Что, кстати, правда. Ялис ведь оказался обладателем зеркального дара.

— Если настоятель скажет господину уйти…

— …то господин проявит здравомыслие, попытается, — пожала я плечами.

Со жреца мигом слетел налет напускной важности, он тихо усмехнулся и повел нас вдвоем. Во внутреннем коридоре храма пришлось немного подождать, пока настоятелю доложат о нас, а затем нас пригласили в приятную гостиную, уютную, заполненную плюшем и милыми безделушками. Можно было бы подумать, что мы оказались в гостях у какого-нибудь состоятельного горожанина. О том, что мы в храме, напоминали горящие свечи.

Настоятель, высокий, сухопарый и неожиданно моложавый — на мой взгляд, ему едва ли было больше тридцати, — отдыхал в кресле, пил ароматный чай, перелистывал страницы явно религиозной книги, а свободной рукой щелкал янтарными четками.

Поднявшись нам навстречу, он тем не менее проигнорировал Ялиса и обратился ко мне:

— Огненная леди, неужели вы прислушались к словам моего брата? Вы согласились отбросить мирскую суету, чтобы воссиять под крылом богини матери?

И этот туда же?

А «брат» он сказал в каком смысле, буквальном или духовном?

— Увы, отец настоятель, в этом мире не все мои дела сгорели. — Мне самой было странно, откуда в моей голове всплыла эта фраза, так похожая на какой-то ритуальный ответ.

Но что интересно, она словно разом сняла все вопросы. Во всяком случае, настоятель больше даже не пытался меня уговаривать или, не дай богиня, давить.

Просто кивнул, будто я все правильно ответила, и указал на два мягких кресла у камина, сам подвинул ближе столик на колесиках с чайным сервизом и множеством вазочек с вареньем и выпечкой.

— Присядем, господа? Самое время для легкого приятного ужина. С кем имею честь?

Глава 37

Выслушав мою просьбу, настоятель кивнул и распорядился позвать Райлину Датти. Я ожидала увидеть молодую женщину, а увидела пепельную моль. Бледная, с волосами, убранными под серую шапочку, в простой серой робе, она казалась тенью, а не начинающей жрицей.

И в отличие от настоятеля она не стала меня слушать.

— Я дала обет, — отрезала она. — Магия осталась в прошлом.

— Однако дар по-прежнему при тебе, Ина, — возразил настоятель, щелкнув четками.

— Я дала обет, — упрямо повторила она.

Я вдруг поняла, почему в прошлом она так и не продвинулась в храмовой иерархии ни на ступеньку: она здесь не по велению сердца, она пытается наказывать себя за то, в чем, по большому счету, не виновна.

Только смысл повторять то, что она уже и так слышала от других, что, в конце концов, постановил суд: ее вина только в том, что она работала без официальной регистрации.

Настоятель с искренним сожалением развел руками:

— Леди Нияр, я искренне считаю, что, отказываясь развивать свой талант, Ина совершает роковую ошибку, однако никто не в силах переубедить упрямицу. Единственное, что я могу