Песнь Теней и Звёздного света - Морган Готье

Мы бросаемся за ним, но Атлас хватает его и толкает в тёмный переулок. Никс успевает отбиться и встать на расстоянии.

— Какого хрена, Атлас?

— Не надо! — кричу я, пытаясь разрядить обстановку. Я понимаю, почему Атлас зол, но это не вина Никса. И он, между прочим, прав. Атлас тоже смотрел, и тем не менее бавиец успел схватить меня.

Атлас больше не пытается приблизиться к Никсу, но серьёзность в его взгляде никуда не исчезает.

— Зури прислала весточку, — говорит он вполголоса. — Они здесь.

— Кто здесь? — спрашиваю я.

Атлас отводит полный ярости взгляд от младшего брата и поворачивается ко мне.

— Пожиратели Душ. Мы должны немедленно вернуть тебя в отель и держаться в тени, пока не сядем на речной круиз.

В горле встаёт ком, но я молча киваю.

Не теряя времени, Атлас даёт знак идти, и мы по одному выходим на улицу. До отеля идти минут пятнадцать-двадцать, и, к несчастью, путь лежит в гору. После дня, наполненного едой, пирсингом, танцами и влажной, переполненной улицей, я мечтаю только о горячей ванне и постели.

Погружённая в свои мысли, я врезаюсь в спину Атласа, который внезапно остановился. Я выглядываю из-за него, чтобы понять, что случилось, и тогда вижу её.

Веспер.

Пожиратели Душ даже не пытаются скрыть свои лица или красные глаза. Никто не обращает на них внимания. Люди слишком увлечены праздником, чтобы распознать древних демонов-убийц.

Она не смотрит в нашу сторону, и, может быть, ещё нас не заметила. Но как только эта мысль мелькает у меня в голове, она резко поднимает глаза и смотрит прямо на нас. Мы встречаемся взглядами, и на её лице появляется усмешка.

Атлас хватает меня за руку и кричит:

— Расходимся!

Финн, Эрис и Никс разбегаются в разные стороны, отвлекая на себя Пожирателей. Атлас тянет меня за собой. Я оборачиваюсь и вижу, как Веспер указывает пальцем в нашу сторону, отдавая приказы своим приспешникам, пока толпа не загораживает её.

— Куда мы идём? Где остальные? — спрашиваю я.

— Встретимся в отеле. Но сначала нужно оторваться от погони.

Петляя и лавируя по улицам и переулкам Бавы, Атлас уводит нас прочь от фестиваля, прочь от торгового квартала — в часть города, которую я раньше не видела. Здесь много новых зданий, гармонирующих с остальной архитектурой города. Хотя людей здесь также немало, я замечаю, что они не танцуют, не едят и не пьют. Они целуются, обнимаются, прикасаются друг к другу и расходятся по парам.

— Где мы? — спрашиваю я, проходя мимо троновианца и бавийки в откровенной одежде, страстно целующихся в тени переулка.

— Это квартал борделей, — отвечает он просто, будто я сама должна была догадаться. Мои щёки заливает жаром.

Пары разных рас и полов открыто предаются плотским утехам. Я никогда не видела ничего подобного и даже не знаю, как к этому относиться.

Атлас не сбавляет шага, а его хватка на моей руке только крепчает. Он быстро оглядывается через плечо, а затем тянет меня в узкий, тёмный переулок и прижимает к холодной каменной стене. В нескольких шагах от нас другая пара, переплетённая друг с другом. Иронично, но я изо всех сил стараюсь дать им уединение, которое им, похоже, совершенно ни к чему.

Атлас смотрит то на выход из переулка, то на меня. Мы слышим тяжёлые шаги приближающихся преследователей, и он бросает на меня взгляд, одновременно предостерегающий и извиняющийся.

— Только не кусай меня, принцесса.

Прежде чем я успеваю что-либо сказать, его губы сталкиваются с моими. Его пальцы запутываются в моих волосах, затем скользят вдоль линии талии и по верхней части бедра.

Когда я преодолеваю первоначальный шок и гнев от его дерзости, часть меня вдруг ощущает возбуждение и наслаждение от того, как он ощущается, каков он на вкус. Я отвечаю на его поцелуй, провожу пальцами по его волосам и слегка тяну за пряди. Выгибаюсь ему навстречу, но он внезапно отстраняется, оставляя меня с чувством неудовлетворённости.

— Кажется, мы оторвались.

— Что? — я смотрю на него затуманенным взглядом, а потом в том направлении, куда устремлён его взгляд.

— Пожиратели. Думаю, мы их потеряли. Скажем так, мы слились с толпой.

— А, точно…

Он поцеловал меня только потому, что все остальные в этом квартале предаются страсти. Я чувствую, как щёки пылают, и надеюсь, что тень переулка скрывает моё смущение. Как же глупо… Я уже успела вообразить, будто это романтическая сцена из одной из моих книг.

Не зная, что сказать или сделать, я разворачиваюсь и упрямо ухожу. Он бросается за мной.

— Ты хоть знаешь, куда идёшь?

Я резко оборачиваюсь, в глазах ярость, а внутри кипящее унижение, и толкаю его обеими руками. Это не даёт большого эффекта, но он отступает на шаг, на лице — обеспокоенное и слегка озадаченное выражение.

— За что?

— Ты не можешь просто так целовать людей!

— Так вот из-за чего ты злишься? — он тянется ко мне, но я отстраняюсь и продолжаю идти прочь.

— Стрэнлис, подожди…

— И перестань так меня называть! Я не знаю, что это значит, и клянусь, если ты ещё раз скажешь, что это означает «дева», я вышибу эти идеальные зубы из твоего рта.

Ах, этот рот. Как же мне хочется снова прижаться к его губам… и чтобы он тоже хотел поцеловать меня.

Он улыбается, и я в ужасе понимаю, что он заметил, как я пялилась на его губы.

— Прости, — он склоняет голову, ловя мой взгляд. — Я импровизировал, чтобы обезопасить нас. Хотел, чтобы мы слились с толпой. Не хотел тебя расстроить.

— Почему ты просто не укрыл нас тенями?

— Было бы здорово, если бы моя магия так работала.

— Ты не можешь укрыться в тенях, чтобы спрятаться?

Он качает головой:

— Нет, мои тени — оружие. Продолжение моего тела. Они не скрывают ни меня, ни кого-либо другого, вот тут-то и вступает в игру моя скрытность, — он наклоняется ближе и шепчет: — Даже если бы мои тени могли укрыть нас… я, скорее всего, всё равно бы тебя поцеловал.

— Зачем?

— Ради удовольствия, — он ухмыляется, и я инстинктивно поднимаю руку, чтобы дать ему пощёчину, но он ловит моё запястье и цокает языком: — Давай без мелочного насилия, ладно?

— Отведи меня в гостиницу, — требую я.

— Ты хорошо целуешься.

Не знаю, издевается ли он, но в его глазах читается лишь искренность. В любом случае, я не собираюсь доставлять ему удовольствие видеть, какое влияние он на меня оказывает.