Леди Ведьма - Марина Эльденберт

повторе ужас, который происходил со мной, и который я творила сама.

Я разрыдалась прямо в его объятиях. Не как взрослая сознательная ведьма, а как маленькая девочка, которой было до смерти страшно. Чем, кажется, напугала Амаэля. Он побледнел, подхватил меня на руки и куда-то понес.

— Яна, что болит? — попытался он выяснить по пути… куда? Мне было все равно, куда он меня несет, лишь бы подальше отсюда!

Я снова поймала его взгляд, замотала головой и зарыдала еще сильнее. Ничего не могла с собой поделать.

— Тогда почему ты плачешь?

— Я их у-убила, — сквозь всхлипы выдохнула я. — Твоих эл-льфов. С помощью магиии…

— Почему?

— Они напали, и я…

— Не хотела? — подсказал он.

— Хотела, — призналась я с горечью. — Только не убить. Защитить себя.

Себя я защитила, но какой ценой? Горло снова сдавило от спазма, а из глаз брызнула новая порция слез. Будто вместе с этими рыданиями наружу выходили все мои страхи. Только объятия Амаэля спасали: я цеплялась за его плечи, чтобы не потерять рассудок. Не потеряться в этой круговерти образов, в которых черное сердце снова и снова взрывалось осколками.

Я должна была все рассказать эльфийскому королю. Чтобы Амаэль не думал, что это я.

Только вот начну нормально говорить, а не всхлипывать и икать. И слезть, наверное, с него нужно, хотя нет ничего романтичнее мужчины, который носит тебя на руках.

— Я должна…

— Никому ты ничего не должна, — Амаэль мои попытки опуститься на пол пресек на корню, обнял крепче и понес дальше. Оказалось, что идти было недалеко: я только заметила, что мы в коридорах дворца, а в следующий миг он уже толкнул ногой дверь и внес меня в незнакомую мне, но роскошную комнату.

Мебель из черного дерева, шоколадная обивка диванов и кресел, огромный камин и широкий балкон за тонкими шторами. Несмотря на мрачность, гостиная мне показалась по-мужски уютной. Но Амаэль здесь не остановился, понес меня сразу в спальню. Даже сквозь свое сильно нервное сознание я поняла, что это его личные покои, и дальше только спальня. Не ошиблась, очутившись в большой комнате, где на темно-шоколадных стенах расцветали серебристые эльфийские узоры, а у дальней стены расположилась массивная кровать, на которой при желании уместилось бы шестеро королей. Мне с самого начала нравилось, что у эльфов кровати без всяких столбиков и балдахинов, больше похожи на современные привычные. Амаэль подошел к этому массивному ложу и сел вместе со мной прямо поверх покрывала, поэтому я оказалась сидящей у него на коленях.

Визит в святая святых в его спальню, нежность, с которой он прижимал меня к себе, успокаивающе поглаживая по спине, смущение, волнение, что я испачкаю его и покрывало… Все вместе вмиг высушило мои слезы. Наверное, больше всего на свете я боялась, что он меня не поймет, что не поверит. Но, кажется, Амаэль верил мне, даже не услышав ни слова объяснения. Осознав это в полной мере, я вздохнула полной грудью. Страх, беспокойство разжали свои тиски, что сдавливали мое сердце.

Сердце…

Я замотала головой, пытаясь отогнать живую картинку-воспоминание. Живое сердце. Как такое возможно?

Я в этом мире со столькими ужасами успела столкнуться, но они все приходили извне. Обычно кто-то хотел причинить вред мне, но ни разу никому ничего плохого не делала я. Я даже лягушек пожалела, а эльфов — нет. Хотя, наверное, могла. Я же могла их не убивать, просто отбиться… Но это было словно ходить на комаров с ядерной боеголовкой. Я не контролировала себя, тело все делало за меня. Тело, память.

— Если ты хочешь расплакаться снова, то пожалей меня, Яна, — раздалось над моей макушкой. — Меня это убивает.

— Мои слезы? — Я вскинула голову и утонула в глубине его глаз. Если там, на улице он смотрел грозно, жестко, то сейчас во взгляде моего эльфа была тонна беспокойства. И беспокоился он за меня.

— Твои мысли. Я могу останавливать время, но не способен узнать, что тебя пугает. Говорят, что если рассказать о своих страхах, они будут над тобой не властны.

— А ты о них говоришь?

— Нет. Но я расскажу тебе, если расскажешь о своих.

— Почему мне досталась такая магия? — спросила тихо у Амаэля. Получилось совсем жалобно. — Я не хотела их уб… — Я осеклась, споткнулась о последнее слово, боясь его произнести. Словно признаюсь — и пути назад не будет.

— Ты защищалась, — Амаэль ласково погладил меня по голове.

— Ты веришь мне? Веришь в то, что я защищалась?

Для меня это было важно. Самым важным на свете.

— А это не так? Ты сама напала на них?

— Нет конечно! — взвилась я. — Но и моя стража не виновата! Виновата…

Я захлебнулась словами, почти скатываясь на новый виток истерики, но тут же ощутила теплые сухие губы Амаэля на собственных губах.

Обычно его поцелуи превращали меня в размякшую, готовую на все ведьму, но на этот раз поцелуй был настолько властным, что меня это встряхнуло, привело в чувство. Отвлекло от страшных воспоминаний.

— Сердце, — выдохнула я. — Там было сердце, которое взорвалось, и мои охранники перестали быть собой.

Амаэль стиснул меня так крепко, что стало сложно дышать.

— Сердце, говоришь? Тогда тебе не в чем себя винить, Яна. Вас всех околдовали. Это была темная магия.

— То есть… моя сила не вернулась? — Я не знала, чего в этом знании для меня больше: разочарования или облегчения?

— А ты хотела этого?

— Нет, — мотнула я головой, не задумываясь, — не нужна мне такая сила, которая убивает с легкостью. Я же оттолкнуть его хотела, а обожгла огнем!

Амаэль посмотрел на меня странно, и до меня ка-а-к дошло.

— Прости, — прошептала я, обнимая его за шею. — Я не хотела этого говорить. Я правда хочу избавить тебя от проклятия!

Сказала, но вдруг задумалась, а что насчет цены? До этого момента магия виделась мне спасением. Я думала, что смогу перекрасить ее цвет с черного на белый, ведь во мне больше хорошего. Если я сама хорошая, то и сила во мне будет на стороне добра. Я хотела показать это эльфам, всему эльфийскому народу. А теперь я им что покажу? Сгоревшие трупы стражников?

— Насколько оно тебе нужно, Яна? — серьезно спросил Амаэль, вытряхнув