Незваная - Ксения Скворцова

вернуть Ратмира, она бы, поразмыслив подольше, дотерпела бы, пока не появится проводник. Но не умеющая ждать и привыкшая получать всё и сразу Мстиша угодила в ловушку своей скоропалительности.

Поначалу всё шло хорошо, и княжна улыбнулась, дойдя до огромного почерневшего дерева, расколотого молнией. Уверенно свернув на проторённую дорогу, она бодро зашагала вперёд. Грязь чавкала под ногами, а из-под чёрных еловых лап несло стылым, прелым воздухом, но Мстислава старалась не глядеть по сторонам. День задавался погожий, и сквозь голые ветки многообещающе проглядывали клочки пронзительно-голубого неба. Непостоянное весеннее солнце плясало в прорехах невесть откуда взявшихся облаков, маня за собой, и Мстиша не заметила, как широкая проезжая дорога сузилась до тесной, едва видневшейся тропки, а потом и вовсе растворилась среди обросшего серым лишайником бурелома. Из оврага пахнуло холодом и сыростью. Мстислава попыталась вернуться, но вместо того, чтобы выбраться из чащи, только окончательно сбилась с пути.

Присев на поваленный ствол, княжна попробовала собраться с мыслями. Она лихорадочно перебирала в уме их с Ратмиром скитания по лесу. Ведь он столько рассказывал ей, учил, но удавалось припомнить только что-то про сучья и мох, про полночь и полдень… Мстиша в сердцах махнула рукой на свою бестолковость и, вспомнив давнишний совет старой Стояны, принялась переодевать одежду на левую сторону. Но и нянина хитрость не помогла. Княжна и оглянуться не успела, как начало смеркаться, а она по-прежнему блуждала по лесу. Ноги промокли, подол и без того ветхой рубахи замарался и истрепался, а руки, которые с недавних пор Мстиша предпочитала беречь, покрывали царапины — изголодавшиеся за зиму кусты жадно протягивали к одинокой путнице свои колючки. Вдобавок ко всему в голову полезли страшные побасенки о Лешем и об особенно свирепых после зимней спячки медведях.

Несколько раз Мстислава принималась кричать и аукать, но её тонкий, чужой голос быстро тонул в волглом воздухе.

Ночь упала на лес мгновенно, точно платок на клетку со щеглом. Мстиша совсем выбилась из сил, и от былого воодушевления не осталось и следа. Ей предстояло провести ночь посреди дремучей чащи, и на этот раз Ратмир не придёт на помощь. С наступлением тьмы мысли о муже больше не приносили душевного подъёма. Мстислава старалась не думать о плохом, но от правды не сбежать: нынче Ратмир был с Незваной. В этот самый миг, пока Мстиша замерзала в лесу, проклятая ведьма согревала его постель в зазимском тереме.

От отчаяния хотелось завыть в голос. Но следом за приливом безысходности княжну окатила волна ярости, придавшая сил на новый рывок. Мстислава заставила себя подняться с места и, ломая ветки и сбивая паутину с кустов, двинулась дальше.

Рано или поздно она выйдет к людям.

Когда впереди забрезжил огонёк, Мстиша не сразу поверила своему счастью. Но если усталые глаза могли подвести, то нюх не обмануть: порыв ветра явственно донёс до неё запах костра. Не разбирая дороги, треща сучьями и проваливаясь в ямины, Мстислава побежала туда, где ночной мрак разгоняло весёлое алое зарево.

Должно быть, её приближение заслышали издалека, потому что Мстишу, выбежавшую на освещённую ярким пламенем поляну, встречали. Несколько мужчин стояли с рогатинами наготове, остальные по-прежнему сидели вкруг костра. Княжна замерла, в недоумении разглядывая незнакомцев, уставившихся на неё в ответ. Настороженность в их глазах потихоньку рассеивалась, а напряжённые плечи облегчённо опускались. Послышались неуверенные смешки.

— Братцы, да то не боров, — глупо хохотнул кто-то.

— Никак, баба?

— Девка!

Какой-то плюгавый малый подскочил к княжне, заставляя её испуганно попятиться. Он осклабился, и Мстиша заметила смешную щель между его передними зубами.

— Не бойся, девица, иди к нам. Поди, замёрзла?

Плюгавый схватил её за рукав и потянул на середину поляны, к костру. Мстислава вырвалась и прижала руки к груди. Дюжина пар глаз бесстыдно оглядывала её с ног до головы. Охваченная желанием выбраться из чащи и встретить людей, княжна успела забыть, что те бывают куда опаснее диких зверей, и запоздалый страх морозом пополз по спине.

— Тощая какая да пегая, — разочарованно протянул кто-то, и только теперь Мстиша вспомнила, что они рассматривают не её, а Незвану. Впрочем, это никак не убавило сальности в направленных на неё взглядах.

— Погоди хаять, — снова подал голос плюгавый, — по дыму на бане пару не угадаешь. Ну, что стоишь, голуба, проходи, — с притворным радушием обратился он к Мстиславе.

— Я с пути сбилась, — пытаясь совладать с подрагивающим голосом ответила она, поочерёдно обшаривая их лица в поисках проблеска человечности.

Но все они оказались как на подбор и не сулили ничего доброго: у одного не хватало зубов, у другого был безобразно свёрнут нос, третье изрывали уродливые рябины, а четвёртое пересекал страшный рубец. Мстиславе отчего-то припомнились старые деревянные куклы, которые она однажды в детстве нашла на подволоке — почерневшие, с отколотыми краями, безрукие, калечные и изуродованные — ни одна не была целой.

По спине прокатилась волна озноба. Ей уже приходилось однажды встречаться с этой породой людей.

— С пути сбилась? Так мы тебя выведем. Только сперва маненько погреем, — плюгавый прихрюкнул от удовольствия. — Ты не гляди, что я ростом неказист, — подмигнул он перепуганной Мстише масленым глазом и доверительно добавил, сопроводив слова красноречивым движением ниже пояса: — весь в корень ушёл.

— Да куда ты со своим шишликом суёшься, Щербатый!

Раздался ражий хохот, не вызвавший у Мстиславы ни малейшего облегчения. Плюгавый уже попытался приобнять её, как вдруг его остановил долговязый желтолицый середовик:

— Не тронь её. Али не узнал?

Серьёзный, встревоженный голос охолонил пыл того, кого назвали Щербатым. Он отступил, в недоумении воззрившись на товарища. Но тот лишь бесцветно позвал:

— Желан, гля сюды.

Человек, всё это время молча сидевший в стороне, лениво поднялся. Продолжая жевать, он небрежно отбросил объедки в костёр и, вытерев руки об штаны, неторопливо приблизился к сгрудившимся вокруг княжны мужчинам. Словно по безмолвному приказу, они расступились, давая ему дорогу. Остановившись в сажени от Мстиши, он пытливо всмотрелся в неё, и невозмутимое лицо озарила короткая искра удивления. Усмехнувшись, он щёлкнул языком и, с оттягом поведя шеей, выковырял застрявший в зубах кусок мизинцем, на котором красовался перстень с крупным самоцветом. Перстень, что когда-то подарил Мстиславе отец.

Княжна сделала шаг назад, но наткнулась спиной на чьи-то руки. Дурнота подступила к горлу.

Прищурившись в наглой ухмылке, на неё смотрел Чубатый.

— Ба, вот это люди, — хрипло проговорил он. — Но