Мэтт Ваймен - Саведжи

— Еда должна быть чистой и простой, — сказала она Джеку, беря нож с вилкой. — Я скорее отгрызу собственные пальцы, чем стану есть молочные продукты.

Джек сидел напротив нее, сложив руки на коленях, и просто смотрел.

— Великолепно, — наконец сказал он. — Просто великолепно.

Он связался с Амандой на следующий день после лекции. О добавлении ее в друзья на Фейсбуке не могло быть и речи. Это лишь вызвало бы подозрения у Саши. Вместо этого он отправился в университет во время обеденного перерыва, где нашел ее раздающей листовки около Союза адвокатов. Она тут же его узнала и даже выглядела довольной, когда он подошел. И тогда Джек прибегнул ко всему доступному ему очарованию и пригласил ее на обед. Он хотел больше узнать о веганстве — так он сказал ей. От кого-то, кто мог бы направить его и вдохновить.

Обедом, добавил он в конце, он, конечно же, угощает.

Теперь, когда Аманда была здесь, в его компании, Джек понял, что ему нечего сказать. Подобного с ним раньше не случалось. На самом деле, он очень гордился тем, что мог легко найти общий язык с девушками и покорял их своим небезразличным отношением к животным. Конечно, Аманда была привлекательной, но во время разговора он чувствовал себя не в своей тарелке. Она лишь казалась слишком самонадеянной. Слишком уверенной в собственных взглядах на жизнь. Саша была милой — красивой, доброй и забавной — но ей было необходимо, чтобы он вел ее через дебри вегетарианского мира. Аманда же была другой. Ее взгляды были много старше, чем она сама, и теперь Джек хотел стать таким же. Побывав на ее выступлении, он оказался соблазнен ее идеей жесткого веганства.

И Аманда, в отличие от Саши, казалось, была готова зайти дальше, если он угостит ее ужином.

— У меня есть один вопрос, — сказала Аманда, прожевав второй кусок пиццы. — Он, конечно, гипотетический, но мне интересно.

— Пожалуйста, — произнес Джек, еще не начавший есть. — Спрашивай все, что угодно.

— Допустим, на столе стоит два блюда. Оба прикрыты крышкой, но тебе нужно выбрать одно.

— Звучит неплохо, — сказал он. — А что в меню?

Аманда притворилась, что поднимает с тарелки невидимую крышку.

— Жареная баранья ножка, — проговорила она и снова повторила жест, — или тушенное человеческое сердце.

Она произнесла это с хитрой ухмылкой и взглядом, сверлящим в нем дыры, вышибая весь дух из Джека.

— Ох, — прохрипел он наконец и вдохнул еще раз. — Настоящее?

Аманда Диаз кивнула, не отрывая от него взгляда.

— Для меня вопрос сходится к этике, — сказала она. — Какая тварь — ягненок или человек, принесла в этот мир больше страданий, убийств и мук в этот мир?

— Человек, — произнес Джек, которому уже не хватало воздуха. — Это очевидно.

— Вот тебе и ответ, — сказала она и придвинула к нему невидимую тарелку, которую он якобы выбрал. — Наслаждайся!

На какое-то мгновенье Джек задумался о том, не хочет ли она, чтоб он притворился, будто ест. Он посмотрел на пустое место, где должна была быть тарелка.

— Что значит тушеное?

Лицо Аманды пересекла ухмылка.

— Думаю, ты не будешь есть, верно?

Джек откинулся назад, ему было душно и хотелось пить.

— Не... не знаю, — сказал он, запинаясь, но его внимание привлекла фигура, проходившая мимо окна.

— Иван! — громко позвал он, радуясь возможности уйти от разговора. Тогда Джек подумал, насколько плохо это выглядело со стороны улицы, и окликнул его более нетерпеливо. — Эй, погоди минуту!

Иван Саведж редко испытывал страх. Конечно же, он видел его в глазах множества людей, и не только жертв его проделок. Его отец ненавидел страх в глазах тех людей, которым было предназначено стать их ужином. Но их страх был неизбежен, когда они понимали, зачем находились в этом доме и что было на уме у семьи. Но даже в таком случае было важно свести страдания к минимуму. Муки лишь провоцировали выброс адреналина у жертв, и гормональные скачки, наподобие таких, грозили испорченным вкусом мяса.

Именно эта мысль, не важно, насколько неуместная, поселилась в мыслях Ивана, когда он прошмыгнул мимо пиццерии. Он еще раз оглянулся на фургон. Тот ехал чуть поодаль, будто водитель выжидал момента, чтобы украсть его прямо с улицы. У Ивана пересохло во рту, в горле стоял ком. По ту сторону стекла его взгляд притянул один посетитель, но Иван не узнал в нем Джека, пока юноша не выбежал из-за своего стола к нему.

— Это не то, что ты думаешь! — выкрикнул Джек в его сторону с поднятыми руками, словно в попытках успокоить мальчика. — Аманда только друг.

Иван моргнул и бросил взгляд на девушку внутри, которую он бросил за столом. Он снова проверил фургон, прежде чем обратиться к Джеку.

— Помоги мне, — сказал он, сильно удивив Джека. — Твоя машина поблизости?

— Конечно, — сказал Джек, его голос соответствовал его растерянному виду. — Припаркована немного дальше.

Иван указал в сторону фургона.

— Там мужчина. Мне кажется, он хочет меня украсть.

— Что? — Джек обернулся, посмотрел на фургон и затем снова посмотрел на Ивана, немного обеспокоено. — Может, нам стоит позвонить в полицию?

— Джек, отвези меня домой.

Джек на секунду задумался. Казалось, его терзали сомнения.

— Но мое свидание... мой обед...

На этот раз Иван посмотрел на девушку, только что доевшую последний кусок пиццы, сузив глаза. Аманда наградила его секундным взглядом, прежде чем взять еще кусочек с тарелки Джека.

— Ты не голоден? — спросил Иван.

— Уже нет, — сказал Джек, только что нашедший способ купить молчание мальчика. — Слушай, если я отвезу тебя домой, ты забудешь, что видел меня здесь? Ничего это не было, ладно?

Иван даже не глянул в сторону Аманды.

— Поехали, — сказал он.

Глава 19

Саша Саведж вернулась домой сильно изголодавшейся.

Такое чувство появилось у нее только за последние пару недель. Быть вегетарианкой оказалось непросто. Нужно было идти на жертвы. Ей не только приходилось планировать каждый прием пищи и прятать еду от отца, но и есть часто и понемногу. И даже несмотря на все это, по истечении месяца вегетарианской диеты Саша чувствовала себя хорошо. На самом деле, даже лучше, чем раньше. Как и говорил Джек, она увидела это по состоянию кожи. Она стала эластичной и упругой, а глаза — ясными и сияющими. Более того, повесив пальто в коридоре, она поняла, что пристрастилась к диете без мяса.

— Эй, — крикнула она, — есть кто дома?

Какое-то мгновенье она ожидала ответа, а затем улыбнулась сама себе. Без сомнения, ее дед находился у себя в спальне, то есть дом был практически пуст. Он не только плохо слышал, но еще и целую вечность не спускался вниз.