Поцелуй в час Дракона - Ана Адари

Принц Ран Мин просто предлагал супруге помириться и возобновить совместные трапезы.

Ответа он не получил. И второе письмо вышло трогательным. Мол, наложницы не могут дать того, в чем состоит законный брак. И регент вот уже две недели чувствует себя брошенным. Ее высочество пренебрегает своими обязанностями. И муж тоскует.

— Ну что, отнес? — с нетерпением спросил принц у верного Цай Туна.

— Лично вручил. Хотя меня за порог не пускают, — пожаловался управляющий. — Я передал письмо евнуху вашей супруги. Посулив ему серебра.

— Безобразие какое-то творится! — возмутился принц. — Мало того, она меня не пускает! Еще и моих слуг! Я ей что, мальчик⁈

И он написал третье письмо, гневное. Доколе⁈ После этого регента отвлекли важные государственные дела.

— Заночую в Запретном городе, в своем дворце, — сказал он управляющему. — Возможно, что меня не будет в поместье несколько дней. Погоди, я записку напишу жене. Чтобы не волновалась.

Вряд ли Юэ волновалась, потому что и на это принц ничего не получил.

Пятое письмо вышло умоляющим. Ран Мин признавал, что женщины гораздо терпеливее. Вот он места себе не находит. А кто-то сидит взаперти и наблюдает за его мучениями. И пора бы поговорить.

С этим письмом к жене отправились: два сундука парчи и лучшего шелка, нефритовая статуя богини Гуаньинь, с намеком, три тома любовных стихов, с десяток шпилек, настоящие произведения искусства, браслеты, кольца, серьги, семь горшков орхидей, все — белые.

Мол, мои чувства к тебе непорочны. А все, что случилось в парке Бэйхай, спровоцировали твои прелести, дорогая. Впредь я буду нежен.

— Ну и как? — нетерпеливо спросил принц у главного евнуха.

— Госпожа сказала, что нездорова и не может вас принять.

— Чего ей еще-то? — озадаченно спросил Ран Мин.

— Просто ждите.

— Ждать⁈ — разгневался он.

И в шестом письме предупредил, что его терпение на исходе.

Что это за выходки⁈ Принц он или не принц⁈ Мало того, что регент, и без его дозволения в этой огромной стране и муха не пролетит! А тут какая-то женщина, да еще законная жена закрыла перед носом дверь! И вот уже три недели…

Вот именно. Три недели без женской ласки, а Шияо вокруг так и вьется. Хорошо, что есть Шихань, у которой всегда можно укрыться от навязчивых женщин. И Вэнь, которая вошла в его положение. Мин и к ней заглянул. И тоже пожаловался на жену.

И он тут же написал седьмое письмо, пылкое. С кучей цветистых комплиментов и фривольным четверостишием, которое спер у модного поэта. Авось супруга не читает легкомысленную литературку. За стихами принц специально посылал в книжную лавку, где бойко шла торговля любовными романами.

Жена по-прежнему молчала. Ран Мин написал восьмое письмо, унылое, и решил отнести его сам. Цай Тун само собой увязался с ним.

— Я пришел навестить супругу, — принц решительно встал у двери, намеренный снести преграду, если ему и на этот раз не откроют.

— Ее высочество плохо себя чувствует. Вам лучше уйти, господин, — пискнули за дверью. Ну, явно кастрат, уж больно голос противный.

— Хочу напомнить, что хозяин здесь я! — проорал принц. — Мне надоело играть в эти игры! Юэ! Немедленно открой! Я желаю тебя видеть! И желаю получить ответ! Ты вышла за рамки дозволенного!

— Вам лучше открыть, — поддакнул Цай Тун, которому невыносимо было видеть, как страдает господин.

— Я сейчас позову стражу! — пригрозил принц. — И эту чертову дверь сломают!

— Ваше высочество, не упрямьтесь! — взмолился управляющий. — Его высочество на грани! Он все здесь сейчас разнесет!

Дверь приоткрылась. Насмерть перепуганная служанка упала на колени перед принцем:

— Я вас умоляю, господин! Идите к себе! Госпоже очень уж нездоровится… Она не хочет, чтобы вы видели ее такой, потому и не велела открывать…

— Прочь! — заревел Ран Мин и буквально ворвался в покои жены. — Ты что больна⁈ Чем⁈

Юэ сидела на кровати, бледная, как смерть. У ног стоял медный таз. Увидев мужа, она зажала рот и что-то замычала.

Мин кинулся к ней. Юэ оттолкнула его и нагнулась над тазом. Ее рвало. Мин торопливо схватил ее за волосы и придержал голову, чтобы не захлебнулась рвотными массами. Потому что дурочка из ложной скромности затрудняет процесс вместо того, чтобы его облегчить.

— Уходите… — простонала Юэ. — Вы разве не видите, в каком я виде! И не чувствуете, что здесь воняет!

Подскочила служанка и схватила таз.

— Куда⁈ — закричала Юэ. — Меня опять тошнит!

— Сейчас принесут чистый, госпожа.

— Я что, блюющих женщин не видел? — проворчал принц. — Чем ты больна?

— Я не больна. Я беременна.

— Что⁈

Жена опять застонала, на этот раз подскочил евнух, но Мин его оттолкнул. И сам подставил Юэ таз.

Когда она распрямилась, ее щеки пылали от стыда. Мин увидел, что на кровати разбросаны его письма. Все семь. А последнее залито слезами.

— Но почему ты мне не сказала⁈ — потрясенно спросил он. И вынул из рукава надушенный платок. Которым принялся вытирать жене рот.

— Я так ужасно выгляжу, — всхлипнула Юэ. — Меня постоянно тошнит. А эти запахи…

— Да черт с ними! Лекарь был?

— Каждый день сюда ходит. Говорит, что все нормально. Это скоро пройдет. А оно все не проходииииит… — всхлипнула Юэ. — О Боже! Опять!

— Моего лекаря позовите! — крикнул муж, хватаясь за таз. — И пошлите кого-нибудь во дворец, за императорским! Должно же быть какое-то средство!

Средство нашлось: в его объятьях Юэ вскоре затихла. Рвота прекратилась.

— Это был мой ужин, — невесело улыбнулась принцесса, поднимая голову. — Теперь я от него избавилась, и мне гораздо легче.

— Но почему ты скрывала от меня свою беременность?

— Вы и так-то меня не любите. А сейчас, когда я ужасно выгляжу… Мне стыдно.

— Да за что⁈

— Вы опять съязвите, нагрубите, и мне будет обидно. Я сейчас так беззащитна.

— Неужели ты думаешь, что я могу причинить боль женщине, которая носит моего ребенка⁈ А срок-то, какой?

— Лекарь говорит: второй месяц.

— Значит, в парке.

— А, может, утром? В час Дракона?

— Уже не имеет значения. Я бесконечно счастлив, что у меня появится законный наследник.

— А если девочка?

— Не будем об этом думать.

— Но