Хозяйка скандального салона "Огонек" - Марика Полански

вздохнула. — Что же ещё? Правда, не с первого взгляда, а с пятой главы.

— «Герцог приблизился, и у Розалинды закружилась голова от его терпкого мужского аромата…»

— Фу! — не выдержала я и крикнула, не надеясь, что меня услышат: — А, можно, потише, пожалуйста?

Дом тотчас объяла безмолвие, и я даже успела обрадоваться, что наконец-то смогу поспать. Но не тут-то было.

Снизу раздалось виноватое шушуканье:

— Ой, кажется, мы разбудили миледи Эвелин…

— Может, перейдём на драму Витариуса?

— Нет уж! Мы полгода ждали, когда дойдёт очередь до любовных романов!

— Но ведь миледи попросила…

— Ладно, будем читать шёпотом!

Книги действительно перешли на шёпот. Правда, он оказался таким выразительным и эмоциональным, что было слышно каждое слово. Пожалуй, этому дому не помешает хорошая шумоизоляция.

— «Герцог страстно прижал Розалинду к себе. — Чтец шептал так пылко, что его впору в театре играть. — Его губы приблизились к её губам…»

— Ой-ой-ой! — в предвкушении взвизгнула книжка-романтик. — Сейчас будет настоящий поцелуй!

Не выдержав, я залезла под подушку и крепко прижала её к ушам.

— «Дверь внезапно распахнулась, и в комнату, словно гремучая змея Арарая, скользнула тётушка Агата!»

— Да что она вечно влезает! — прошипела очередная книга. — Она же ведь уже появилась в третьей главе! Вот уж точно змеюка!

— «Розалинда! Что это за вольности?! Благопристойная девушка себя так не ведёт!» — завопила Агата, размахивая клюкой…»

И вот тут грянул хор возмущённых книг, каждая из которых пыталась переорать другого.

— Тётушка — отъявленная мерзавка, которая завидует своей племяннице! — визжали романы.

— Да и герцог — тот ещё негодяй! — негодовали кодексы. — У него в каждой деревне по вот такой Розалинде. Между прочим, подобное совращение без надлежащего брака в дальнейшем – это штраф на полмиллиона золотых сорнов или три года исправительной каторги…

— Статистически вероятность совпадения за короткий срок крайне мала, — вставили своё слово научные труды.

Я вытащила голову из-под подушки и огляделась. Балдахин тихонько покачивался в такт чтению, а пуфик возмущённо фыркал. Даже мебель слушала роман с интересом.

— Дурдом какой-то! — тяжело вздохнув, пробормотала я.

— Что вы! — возразило зеркало и от избытка чувств скрипнуло створками. — Это же классика жанра! Правда, немного предсказуемо, но зато какие эмоции! И с каким чувством читают! Это же сам Розель «Одинокие сердца на Орлиной Горе».

— Что-что, а эмоций не отнять…

Из коридора донёсся топот маленьких ножек, и в комнату влетел Брюзга. В руках у домового горел канделябр с одинокой свечой, а полосатый ночной колпак съехал набок.

— Что случилось? Что за шум?

— Да так, — сев на кровати, я зевнула и оперлась подбородком на ладонь. Ситуация получалась курьёзной до абсурда. Вот только я была настолько уставшей, что смеяться не хотелось. — Роман читают. «Одинокие сердца на Орлиной Горе».

Домов тихо выругался.

— Эй, книги! Полночь на дворе, а вы горлопанить надумали! Быстро по полкам, а то я вам завтра устрою!

— Но мы почти дошли до самого интересного! — жалобно отозвались снизу. — Через десять страниц герцог вызовет барона на дуэль!

— Дуэль будет завтра! — рявкнул Брюзга. — А сейчас всем спать! И чтобы я не слышал никаких стонов, вздохов и звона шпаг!

Библиотека обиженно затихла. По комнате разнёсся разочарованный шелест мебели – всем было интересно узнать про дуэль. Хотя я была уверена, что эту историю уже раз двадцать перечитали.

— Извините за беспокойство, миледи, — домовой виновато поправил колпак. — Когда книги читают, то слишком увлекаются. Но зато они образованные. Завтра почитают что-нибудь более спокойное. Может быть, справочник по садоводству? Или энциклопедию по артефакторике? Просто без чтения вообще нельзя. Иначе начнут играть в шахматы. А шахматные фигуры очень темпераментные. Белый король до сих пор не разговаривает с чёрным ферзём после последней партии.

Я закрыла глаза и глубоко вздохнула. Значит, покоя мне не видать. Придётся привыкать спать под бубнёж книг.

— Ладно, пусть читают, раз все так ждут эту дуэль герцога с тётушкой…

— С бароном, — поправило меня зеркало. — Бароном Блекбордом.

— Хорошо. Бароном. Только пусть читают тихо.

Мебель радостно заскрипела, а снизу послышался шелест осчастливленных страниц. «Ну вот и чудненько!» — пробормотал домовой, ещё раз поправил колпак и тихонько прикрыл за собой дверь.

— Простите, что беспокою, миледи, — пробормотало зеркало. — Но, может, всё-таки заплетёте волосы? А то будете, как Розалинда после встречи с разбойниками в двенадцатой главе.

— Значит, побуду девой в беде, — отозвалась я и натянула на голову одеяло, давая понять, что не собираюсь вылезать из тёплой постели.

Несмотря на все странности, я почувствовала прилив тепла и уюта. Каким бы ни был дом, сумасшедшим, говорливым и непредсказуемым, но он казался мне таким родным. Словно я прожила здесь всю свою жизнь.

Снизу доносился приглушённый шёпот, повествующий о коварной тётушке, задумавшей погубить племянницу и с помощью волшебства превратиться в её двойника, чтобы охмурить герцога. Я и не заметила, как провалилась в бессвязный сон, в котором привиделся герцог Дракмор с железной челюстью. Однако он был почему-то подозрительно похож на Алекса.

Часть 5. Соседи, семейные тайны и прочие неприятности . Глава 1

Существуют два типа соседей:

от Бога и не дай Бог.

Последние встречаются чаще.

Утром я проснулась от того, что энциклопедия минералов рассказывала про свойства полевого шпата. Причем с энтузиазмом, которому могли позавидовать «Одинокие сердца». «Если бы на уроках географии так зачитывали лекции, то студентов невозможно было бы вытащить из аудитории», - подумала я, прислушиваясь к голосу, доносящемуся из библиотеки. Что ж, если ты владеешь материалом куда более скучным, чем любовные перипетии, то приходится выкладываться на полную, чтобы тебя слушали с интересом.

Стоило мне пошевелиться, как тотчас ожило зеркало на туалетном столике:

- Доброе утро, миледи Эвелин, - оно приветственно скрипнуло створками. – Как спалось на новом месте?

- Восхитительно, - пробормотала я, потягиваясь. – В жизни не спала на таком прекрасном матрасе. Просто чудо, а не кровать!

- Благодарю, миледи, - смущенно прохрипела кровать и довольно заурчала.

В дверь тихонько постучали, и, не дождавшись ответа, в комнату вошла Минди. Горничная была, как всегда, собранной, с аккуратной прической под кружевным чепцом. Однако что-то изменилось в ее внешности. Глаза