Сотворение зла для экспертов (ЛП) - Мари Аннетт

— От голода? — перебила я. — Но тебе не нужна еда.

— Юным демонам нужна еда. Нам нужно все меньше с ростом магии, но мы не перестаем есть, пока не вырастем почти полностью, — он смотрел на потолок, видя другой мир. — Когда мой отец умер, я блуждал и блуждал, а потом нашел.

— Что нашел?

— Тайное место, где живут payashē. Я нашел его, потому что был маленьким и искал укрытия.

— Что ты сделал?

— Выждал до утра, когда payashē проснулись. А потом прошел в их скрытый pashir, — он смотрел вверх, не мигая. — Прошел в центр, где был самый большой… дом, и ждал.

Страх пронзил меня — страх за него в детстве.

— Тогда payashē собрались. Смотрели на меня. Смеялись, ведь я был маленьким, слабым и юным. Двенадцатый дом. Я не был опасен для них, и они не защищали тогда юных. И вышла она… payapis.

Матриарх.

— Она спросила, зачем я пришел, — он стиснул зубы и разжал, остальное тело было зловеще неподвижным. — Я попросил ее защитить меня.

Я затаила дыхание.

— Она рассмеялась. Я сказал ей, что сделаю все. Я умолял. Они смеялись, — он закрыл глаза. — Payashē не защищают kanyin, юных самцов. Они прогоняют своих сыновей на смерть, если отец не приходит.

— Тогда… почему ты пошел к ним?

Он приоткрыл глаза.

— Payapis сказала «да».

Потрясение охватило меня.

— У нее уже не было юных. Может, она скучала. Она сказала мне: «Я защищу тебя, и ты будешь слушаться каждого моего слова. Я выращу тебя сильным, и когда ты станешь Динен, ты используешь то, чему я тебя научила, и изменишь Алэаву».

Он посмотрел на меня.

— Я слушался ее. Она учила меня магии. Научила сражаться. Научила, что не важно, как я получал победу, если я побеждал.

Он притих, и я пыталась собраться с мыслями.

— И, — робко начала я, — вместо того, чтобы учиться у отца, ты все узнал от женщины-демона? Но ты же боишься их?

Он раздраженно фыркнул.

— Они сильные. Не их тела. Они маленькие, как ты, и я мог бы сбить их и придавить к месту. Хотя ты намного слабее, — добавил он.

Я недовольно фыркнула.

— Но их магия, ваянин. Я многое не смог выучить, хотя payapis пыталась меня научить. Крылья… я могу держать их недолго. Когда payashē хотят летать, они создают крылья и улетают. Они не падают на землю в скором времени, как я.

Я сжала край свитера.

— Каково было расти с учителем-payapis в окружении payashē?

— Payashē не хотели меня там. Они думали, что payapis глупо впустила kanyin в их pashir.

Было непросто поспевать за его рассказом из-за демонических слов, которые он постоянно использовал.

— Они били меня сначала. А потом я стал выше них, и они перестали. Они больше не ненавидели меня, потому что я был хоть немного полезен.

— Да? В чем?

— Я собирал еду и приглядывал за их юными. Они ленивые. Заставляли меня работать за них, — он медленно выдохнул. — Они могли в любой момент убить меня, если от меня будут проблемы. Я всегда был добычей, но с ними было безопаснее, чем одному, и я делал то, чего они хотели.

Насколько ужасно было расти в обществе, где кто угодно мог убить тебя в любой миг?

— Когда я стал старше и сильнее, я выходил по ночам и защищал pashir. Мне это нравилось больше, ведь я был далеко от payashē. Я убил многих мужчин, подходивших близко. Я был лучшим в засаде. Они не видели меня, пока я не ударял. Я был на охоте ночью, когда ощутил, как сила Динен наполнила меня, — он сжал кулаки. — Я убежал.

Я нахмурилась.

— О чем ты?

— Я убежал от pashir. И не вернулся. Динен куда опаснее, и я не знал, убьют ли меня payashē, если я вернусь.

И так быстро, за одну ночь, его жизнь, какой он ее узнал, полностью изменилась во второй раз.

— Что ты сделал потом?

Он обдумал вопрос.

— Я попытался сдержать обещание, данное payapis. Я попытался что-нибудь изменить.

— Ты изменил многое для своего Дома, — поняла я. — Ты научил другие Дома бояться демонов Валъир.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-144', c: 4, b: 144})

— Хн. Она не сказала бы, что этого достаточно, — он отклонил голову на изголовье кровати, прикрыв глаза. — Я пытался, но это было imadnul. Я заставил других бояться нас, но они все равно убивали. Валъир слабые и слишком юные. Они убивают нас. Я убиваю их. Они убивают нас больше. Ничего не меняется.

— Но ты пытался. И… когда ты отправишься домой, может, как Ивакнен ты сможешь сделать больше, чем как Динен, — я неуверенно улыбнулась. — Таких, как ты, там нет, верно? Только тебя учили женщины.

— Я никому не рассказывал, что жил с payashē, - он скривился. — Другие мужчины… им это не понравилось бы.

— Почему?

— Есть причины, — он уперся пятками в матрац и подвинулся, чтобы сидеть выше. — Теперь ты думаешь обо мне иначе?

— Иначе? — я моргнула, глядя на него. — Я… впечатлена. Что ты все это сделал. Звучит жутко.

— Хн. Много раз «да».

— И жить с женщинами. Я не этого ожидала, когда ты говорил о них как о своем худшем кошмаре.

— Я знаю лучше многих мужчин, как они сильны.

— В магии, — исправила я. — Не физически, ведь ты сказал, что можешь придав… — я умолкла и посмотрела на него. — Погоди. Ты говорил в прямом смысле? Ты придавил payashē?

Он пожал плечами.

— Зачем? — выдохнула я. — Ты напал на нее?

Он чуть сжался.

— Напал? Нет!

— Тогда что?

— Она попросила.

Мой рот раскрылся.

Он посмотрел на меня, щурясь.

— Порой payashē хотят спаривания, но не хотят детей. Когда я подрос, некоторые payashē из pashir говорили мне принести им еду.

Моя челюсть как-то опустилась еще ниже.

— Я знал, что они не захотят детей от меня, потому что я — Валъир, но… — он пожал плечами еще раз.

— Но? — пискнула я. — Но что?

— Ты краснеешь.

— Ясное дело! — выпалила я. — Ты признался, что спал со всем логовом женщин-демонов!

— Спал? Не поним…

— Спаривался, — громко исправила я. — С группой женщин! Я думала, ты не хотел детей!

— Мы и не сделали детей.

— Откуда ты знаешь? У демонов есть контрацептивы? Они могли забеременеть случайно, и ты не вернулся и…

— Случайно? — он посмотрел на меня большими глазами. — А hh’ainun могут получить детей случайно?

Я отклонилась, растеряв пыл.

— Да. Неужели payashē другие?

— Мы выбираем, когда создавать детей. Часто payashē принимает мужчину для наслаждения, а не как отца ребенка. Мужчины не знают, когда payashē выбирает иметь детей.

— И некоторые женщины выбрали тебя для наслаждения?

Он склонился, уперся ладонями в матрац между колен.

— Почему ты злишься?

Что? Я не злилась. Ни капли. Я… не была спокойна. Я могла сказать только это. Я была не спокойно, и сердце сжималось за ребрами, словно его сдавила невидимая петля.

— Когда я пригласила тебя… — сбивчиво начала я. — Клубникой… ты принял, чтобы мы могли… насладиться друг другом?

Он молчал, и я взглянула на него. Он выглядел растерянно.

Мой гнев растаял, сменился болью. Ах. Вот и она. Правда.

Он принимал приглашения в прошлом, и для него мое приглашение было обычным делом. И это было бы неплохо… но это не было обычным для меня. Когда я угостила его клубникой, я открывала сердце и душу.

И только теперь я поняла, как сильно хотела, чтобы его принятие означало нечто особенное.

ГЛАВА ДВАДЦАТЬ ПЕРВАЯ

Я встала с кровати.

— Я оставлю тебя отдохнуть.

— Ваянин?

Я поспешила к двери, решив покинуть комнату, чтобы утешить пострадавшее сердце в одиночестве и понять, почему мне было так больно, потому что в моих чувствах не было смысла.

(window.adrunTag = window.adrunTag || []).push({v: 1, el: 'adrun-4-145', c: 4, b: 145})

Матрац скрипнул, Заилас слез с него, а потом его ладонь поймала мою руку. Он развернул меня к себе. Стиральная машинка за стеной гремела, пока он разглядывал мое лицо.